Пять лет назад, будучи беременной, я пришла в женскую консультацию на очередной плановый осмотр. Как и все будущие мамочки, терпеливо сидела, ожидая своей очереди. В это время подошла ещё одна молодая женщина в интересном положении, спросила, кто последний. Ей ответили, но она продолжала повторять одну и ту же фразу, настойчиво и даже истерически:
– Я спрашиваю, кто последний? Кто же, кто последний?!

Надо сказать, эта девушка не только выражалась, но и выглядела весьма странно. Из её носа текли сопли с кровью, всё это она размазывала по лицу, да и в целом её внешний вид был очень неряшливым. Когда она своей назойливостью совсем замучила будущих мамочек, я не сдержалась и нагрубила ей:
– Вы, наверное, перепутали больницу. Та, что вам нужна, находится через дорогу.

На другой стороне улицы, напротив женской консультации, располагается психоневрологический диспансер.

После моих резких слов девушка ушла. А я потом не раз пожалела, что обидела человека, у которого очевидные проблемы с психикой.

Спустя три года как раз в этом диспансере оказалась моя мама. До 52 лет она была абсолютно здоровым человеком, но затем неожиданно и очень серьёзно заболела. Её тяжёлому неврологическому заболеванию сопутствовали и изменения в поведении, связанные с нарушениями психики. Мама не раз пыталась покончить с собой, могла выйти на улицу в домашней одежде и клянчить сигареты у прохожих – родные, по рекомендации невролога, запрещали ей курить.

Она не представляла опасности для окружающих, не была агрессивна, но могла навредить себе. Когда мы поняли, что дома ничем не в состоянии помочь маме и просто невероятно устали от этой ситуации, то приняли решение положить её в стационар психоневрологического диспансера.

Чаще всего её там навещала моя сестра, я никак не могла перебороть свою неприязнь и даже страх перед психически нездоровыми людьми, хотя мама лежала в отделении для спокойных пациентов. Но всё же однажды я собралась с духом и пришла к ней.

И после первого же прихода в больницу стала навещать маму регулярно, потому что поняла: бояться мне некого, а испытывать неприязнь стыдно.

Расскажу о своём визите. Мы с мамой сидели в комнате для посещений, я поила её чаем; там было ещё человек пять гостей со своими нездоровыми родственниками.

Вот моложавая женщина лет пятидесяти, которая пришла к молоденькой дочке, недавно родившей. Эта дочка во время свидания сидела рядом с мамой молча и безучастно, за всё время не проронила ни слова, выглядела очень подавленной.

Со слов этой дамы я поняла, что дочь всегда была здоровой и весёлой, с хорошим характером, но после рождения ребёнка её будто подменили. Она отказывалась от еды, не кормила малыша и даже не хотела к нему подходить. Всё время молчала, ни на что не реагировала. Родители привезли несчастную на приём к психиатру, а тот определил её в стационар, поставив диагноз «депрессия». Теперь новоиспечённая бабушка сама занимается внуком и ждёт выздоровления дочери.

А вот ещё одна молодая и красивая девушка, назову её Леной, тоже пациентка. К ней приехали гости, две пожилые дамы – мама и, видимо, тётя. У девушки модельная фигура и длинные густые волосы. Я обратила внимание на то, что часть волос заплетена в аккуратную косу, а другая половина будто нарочно запутана и растрёпана.

Мама Лены положила перед ней на стол стопку каких-то книг, и девушка начала их перелистывать и что-то записывать в тетрадь. Так прошло довольно много времени, а Лена всё писала, не обращая внимания на маму и тётю. Наконец мама тихо и робко спросила у неё:
– Как ты себя чувствуешь, доченька?

Неожиданно девушка вскочила и громко закричала:
– Я же просила меня не отвлекать, когда работаю!

К Лене подбежала санитарка.

– Тише, тише, Леночка, не кричи. Мама к тебе ехала из деревни, издалека, она устала, скучала по тебе. Поговори с ней, а потом всё запишешь.

Мне стало интересно, что за «работа» у Лены. Я осторожно заглянула в тетрадь и увидела там листы, сплошь исписанные длинными строчками непонятных каракулей.

Посидев с мамой некоторое время, я стала прощаться. Но она не хотела меня отпускать, просила:
– Пожалуйста, доченька, забери меня домой. Зачем вы меня положили в дурдом? Я не сумасшедшая!

В тот раз мама пролежала в больнице три недели, затем её выписали, но спустя какое-то время её снова пришлось госпитализировать. С тех пор прошло два года, сейчас мама лежит дома, потому что её неврологическое заболевание прогрессировало и теперь она не может ходить.

После того раза, когда я впервые навещала маму в психоневрологическом диспансере, многое изменилось в моей жизни, и ещё больше – в голове, немало моментов я переосмыслила.

Не так давно сама угодила в больницу: проблемы с желудком приобрели критический характер. Мы с мужем сидели в приёмном покое, ждали оформления. И тут на «скорой» привезли мужчину в инвалидной коляске из психоневрологического дома-интерната. Его прокатили мимо нас в процедурную, фельдшер «скорой» сообщил хирургу, что у пациента кишечная непроходимость. Что там они делали с больным – не знаю, видимо, что-то неприятное, потому что из процедурной доносились крики, мычание, нечленораздельные возгласы. Хирург и медсестра в два голоса орали на мужчину:
– Да тише ты! Убивают тебя, что ли?!

В очереди кто-то грустно качал головой, кто-то хихикал – мол, «дурачка привезли», а я сидела и вспоминала ту девушку из очереди в женской консультации, свою маму и всех, кого видела в стационаре психдиспансера. Внутри всё переворачивалось от жалости к таким людям, слёзы душили меня, а в голове настойчиво крутилась одна фраза: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся».

А уж от душевного недуга точно никому зарекаться нельзя!