Обещание Богу

В регистрационной книге венецианской церкви Святого Иоанна Предтечи 4 марта 1678 года появилась запись о рождении мальчика – Антонио Лючио, с пометкой, что дома его окрестила акушерка в первые минуты жизни. Обычно таинство крещения происходило в церкви спустя несколько недель после рождения младенца. Но 4 марта в Венеции случилось сильное землетрясение, а ещё малютка Антонио родился очень больным. Эти два события объясняют поспешность акушерки: если бы новорождённый отошёл в мир иной без крещения, его душу не приняли бы Небеса.

Отец семейства, Джованни Вивальди, считался прекрасным брадобреем и замечательным скрипачом. Антонио оказался первенцем у Джованни и его супруги Камиллы. Позже Вивальди станут многодетной семьёй, будут воспитывать троих мальчиков и трёх девочек. Но лишь Антонио вырастет музыкантом, остальные сыновья станут цирюльниками, как отец.

Отец и старший сын были очень близки. Джованни видел в Антонио творца, каким и сам являлся в душе. К тому же наследник вырос похожим на отца: такой же крупный нос и рыжие волосы. В Венеции того времени редко можно было встретить рыжеволосых людей, поэтому на отца и сына Вивальди обращали внимание. Цирюльника часто приглашали в оркестр собора Святого Марка играть на скрипке. Но в основное время ему приходилось стричь и брить венецианцев, дабы содержать семью, – таково уж досадное стечение обстоятельств.

Посетителей, дожидавшихся своей очереди в цирюльнях, часто развлекали игрой на музыкальных инструментах. Взяв в руки скрипку в десять лет, Антонио не выпускал её до конца жизни. А тяга к сочинению музыки проявилась у мальчика в 13 лет, в этом возрасте он впервые исполнил перед публикой собственные произведения.

В Венецианской республике конца XVII века существовало строгое социальное разграничение. Сын ткача становился ткачом, сын врача – врачом. Но, кроме того, существовали обеты, которые давали матери, опасаясь потерять дитя. Антонио родился в день страшного землетрясения, более того, он появился на свет с тяжёлой формой астмы. Согласно легенде, во время родов мать дала обет посвятить своего первенца Богу, если ребёнок выживет. Посвящение в сан, кстати, давало возможность вырваться за пределы своего социального положения.

В 15 лет Антонио по настоянию родни начинает путь священнослужителя. Десять последующих лет он изучает церковные каноны, не переставая заниматься музыкой. В 1703 году принимает сан и в это же время становится известен как скрипач-виртуоз.

Его уже не остановить

Менее всего Вивальди подходил церковный образ жизни, но чёрная сутана шла ему чрезвычайно. Так вспоминали о своём маэстро воспитанницы школы сиротского приюта при женском монастыре «Оспедале делла Пьета» в Венеции. Эта школа на долгие годы стала творческим плацдармом Антонио. Здесь он собрал один из самых известных женских оркестров с талантливыми исполнительницами. Все оркестрантки были подкидышами, на свет появились в результате внебрачных связей знатных синьоров. Эти девочки больше всего в жизни желали обрести семью, но, увы, такое случалось нечасто.

В приютском оркестре Вивальди занимал должности учителя игры на скрипке и хормейстера. Для этого коллектива он написал более 450 концертов, огромное количество вокально-симфонических произведений, кантат и ораторий. Композитор использовал женский оркестр и хор для реализации самых дерзких творческих идей, здесь же он оттачивал своё скрипичное искусство, выступая в роли солиста.

Такого скрипача Венеция ещё не слышала! Вивальди использовал уникальную технику исполнения, укорачивая длительность первой ноты и перенося акцент на следующую ради драматизации звука. Таким образом были попраны все каноны сочинения скрипичной музыки, что вызвало бурю негодования у композиторов старой закалки. Но Вивальди было не остановить, почитателей его таланта становилось всё больше. Эта манера игры стала называться «ломбардской» – по названию Ломбардо-Венецианского королевства, существовавшего в ту пору.

От своих оркестранток и певиц композитор требовал самого вдохновенного исполнения, а воспитанницы с удовольствием ходили на репетиции, хотя и побаивались его. Ведь дирижёр приходил в неистовство каждый раз, когда слышал фальшивый звук. Вивальди как-то сказал девушкам, что может точно определить, у кого из них «критические дни», потому что это отражается на настроении и исполнении.

На концертах с участием монастырских воспитанниц собиралась вся знать Венеции. Дело не столько в прекрасной музыке, сколько в таинственности, которая окутывала эти выступления. Дело в том, что воспитанницы не имели права показывать себя на этих концертах, иначе были бы нарушены правила приличия для невинных девиц. Поэтому девушки поднимались на балкон верхнего яруса храма, который был загорожен решётками с частым узором. Но и это  считалось недостаточным: все девушки закрывали лица вуалями.

Кстати, уже в наше время венецианские музыканты решили повторить подвиг монастырских оркестранток и попытались разместиться на этих балконах. Во времена Вивальди женский оркестр состоял из 16 музыкантов и 16 вокалисток. В ходе эксперимента было установлено, что в верхнем ярусе просто невозможно поместить более десяти человек. Можно представить, сколь трудно приходилось девушкам в таких условиях.

Но очень легко представить, что творилось с мужчинами в храме, когда они слышали божественную музыку Вивальди и ангельские голоса невидимых девушек. Воображение тотчас рисовало гибкие станы и красивые девичьи лица. Жан-Жаку Руссо, французскому философу, писателю и музыковеду, как-то раз посчастливилось. Его допустили на репетицию оркестра «Оспедале делла Пьета», и он увидел воспитанниц во всей красе: одна кривобока, вторая – с огромными оспинами на всё лицо, третья поражала кривыми зубами, остальные тоже не отличались красотой и грацией. Руссо ужаснулся: казалось, будто он попал в окружение демонов. Но стоило только девочкам взмахнуть смычками и запеть, как они тотчас превратились в ангелов.

Однако Антонио так и не стал священником в привычном смысле слова. Он носил сутану, был порядочным, добрым и тихим человеком, но в нём чувствовалось нечто такое, что не позволяло высшему духовенству считать его своим. Чего только стоил случай, когда Вивальди прервал мессу и просто ушёл, мотивируя это тем, что от запаха воска и ладана у него начинается приступ астмы. Вероятно, в этом была доля правды, а может, «рыжему падре» пришла в голову очередная мелодия, которую требовалось срочно записать.

После этого музыканта больше не допускали к традиционному служению в церкви, и он с большой радостью сосредоточился на сочинительстве и работе со своим оркестром. Подобное «неуважение» Вивальди к святому долгу ещё долго аукалось композитору и в итоге привело к драматическим последствиям.

Некрасива, но очень изящна

Биография Антонио Вивальди – это череда загадочных событий с обширными пробелами. А где загадка, там много предположений.

До наших дней дошло два женских имени, так или иначе связанных с музыкантом-священником. Первое – Лаура Падаван, женщина-врач из Англии, современная и прогрессивная по тем временам дама. По слухам, композитор безумно влюбился в Лауру, и она ответила ему взаимностью. У невенчанных влюблённых якобы родился прекрасный рыжеволосый малыш, названный в честь своего отца. Но Лаура с сыном вскоре погибли во время кораблекрушения. Никаких проверенных источников, которые могли бы развеять тайну над этой историей, не существует. Похоже, что Лаура Падаван – вымысел, и не более.

Но другая женщина, которая появилась рядом с Вивальди в 1720-х годах, – персонаж исторический. Однако её отношения с композитором не становятся от этого более понятными.

Анна Джиро была певицей средних способностей. Вивальди, предъявлявший высочайшие требования к исполнителям, неожиданно взял её под своё крыло. С этих самых пор и вплоть до последнего дня жизни композитора Анна и её сестра Паолина оставались рядом с ним. Втроём они разъезжали по всей Европе, ещё больше подогревая интерес досужей толпы и вызывая неприязненные чувства со стороны официального духовенства.

Специально для Анны Антонио пишет оперы. В то время рядом с Вивальди находилось много талантливых и известных людей. Либреттистом одной из его опер стал известный драматург Карло Гольдони. Он описал Анну следующим образом: «Она была некрасива, но очень изящна, имела тонкую талию, красивые глаза, прекрасные волосы, прелестный ротик. У неё был небольшой голосок, но имелось несомненное актёрское дарование». Вивальди представил её драматургу как свою «прилежную ученицу».

Возможно, ученицей она была прилежной, но кротким нравом не отличалась. На одной из репетиций Анну не устроил текст, который написал Гольдони. Певица закатила скандал, на что либреттист парировал: «Я думал, что здесь нужно петь, а не танцевать». Джиро метала на Гольдони гневные взгляды, а Вивальди пытался сгладить неловкую ситуацию. В итоге за десять минут драматург переписал текст так, что и дива, и композитор пришли в полный восторг.

Поведение Анны не вписывалось в «ученические» рамки. В доме Вивальди она вела себя как хозяйка. Друзья и знакомые «рыжего падре» разделились на два лагеря. Одни были уверены, что Анна и Антонио любовники, другие – что такого не может быть. Сам Вивальди всегда яростно отстаивал честь певицы и её сестры, уверяя, что Анна – это только его ученица, талантливая певица и друг, а Паолина, будучи медсестрой, помогает ему во время приступов астмы.

Здоровье у «рыжего падре» действительно было слабое. Современные врачи считают, что он страдал одной из редких форм врождённой астмы. Антонио был крепок духом, но, увы, слаб телом. С раннего детства он выходил из дома лишь в сопровождении кого-то из близких, ведь несколько раз на улице с ним случались сильные приступы удушья, и только чудо помогало Вивальди выжить. Именно поэтому, по заверениям композитора, Паолина находилась рядом – чтобы в случае необходимости оказать срочную медицинскую помощь.

«Ваша репутация небезупречна»

Усилиями Вивальди Анна превратилась в известную оперную певицу, которая стала желанным гостем на сценах Венеции, Милана и Вены. Рассуждая об их взаимоотношениях, можно прийти к ещё одному выводу.

Антонио Вивальди был страстно увлечён оперным искусством, и первая же постановка его оперы «Оттон на вилле» в 1713 году на сцене Театро делле Грацие была успешной. На маэстро посыпались заказы. Честолюбие и амбициозность не были чужды кроткому «рыжему священнику». Он хотел стать лучшим оперным композитором, поэтому мог раз за разом переписывать один и тот же музыкальный отрывок, придумывая многочисленные вариации. За это позднее саркастичный Игорь Стравинский назвал Вивальди «занудой, способным шестьсот раз подряд сочинить один и тот же концерт».

Вивальди работал очень много и быстро. Анна стала его музой. Так бывает, когда творец находит артиста, идеально воплощающего его замысел. Возможно, именно тембр голоса Джиро или её артистическая манера сделали Анну незаменимой исполнительницей опер Вивальди. За год он мог сочинить четыре-пять опер, а за несколько дней – написать концерт для двух скрипок с оркестром. В письме от 1737 года своему покровителю, маркизу Бентивольо, музыкант сообщил, что написал 94 оперы. Но пока обнаружено лишь 50 оперных сочинений Вивальди. Он так и не стал лучшим в этом жанре, не смог дотянуться до успеха Алессандро Скарлатти или Леонардо Лео.

Тем временем материальное положение Вивальди и его здоровье становились всё хуже. Покровительство Анне Джиро окончательно рассорило его с папством, а импресарио отказывались иметь дело со священником, чья репутация небезупречна. Да и музыкой «рыжего падре» венецианцы уже не восхищались. Пришла мода на новых кумиров.

Чтобы как-то прожить, Вивальди распродаёт большую часть своих партитур за бесценок и едет в Вену, где планирует занять достойное место при дворе императора Карла VI, который покровительствовал композитору. Но император вскоре умер, и Вивальди вновь стал никому не нужен.

Не имея средств к существованию, Антонио Вивальди умер 28 июля 1741 года, в возрасте 63 лет. В хоре мальчиков на отпевании композитора стоял девятилетний Йозеф Гайдн.

26 августа того же года судебный пристав описал скудное имущество гения в счёт погашения долгов. Его могила не сохранилась. О Вивальди забыли.

Помог случай

Сегодня это невозможно представить, но музыку Вивальди в её оригинальном звучании не слышали с конца XVIII до середины XX века! Хотя Иоганн Себастьян Бах боготворил Вивальди. Он изучал произведения великого венецианца и перекладывал для органа его сочинения, написанные для скрипки и фортепьяно. Почти 150 лет шесть концертов Вивальди считались сочинениями Баха!

Конец незаслуженному забвению положила громкая сенсация 1927 года.

Музыковед-эксперт из Турина Альберто Джентили был страстным поклонником итальянского композитора-скрипача, которого к началу ХХ века знали только специалисты. Синьор Джентили долгие годы пытался найти утерянные произведения Вивальди, но безуспешно. Случай привёл его в монастырский колледж в Сан-Марино. Монахи решили срочно продать часть своей библиотеки, в которой имелись и тома старинных нотных манускриптов, – они желали получить средства на ремонт обветшалой крыши. Поэтому и пригласили Джентили для экспертной оценки фолиантов.

Как описать состояние человека, который неожиданно обнаруживает долгожданное сокровище? Альберто был на грани обморока, когда понял, что перед ним находятся толстые тома переплетённых сочинений любимого композитора. Не один, не два – четырнадцать! Требовалось срочно что-то решать, иначе бесценные реликвии разошлись бы по частным зарубежным коллекциям. Джентили стал искать спонсоров, и эта почти детективная история закончилась торжеством справедливости.

С тех пор найденные ноты Вивальди хранятся в Туринской национальной библиотеке. В сентябре 1939 года несколько произведений из этой коллекции прозвучали во время Недели Вивальди в Сиене, а первая звукозапись сочинений великого маэстро была сделана лишь в 1950 году. Мир услышал «Времена года» и многое другое. «Рыжий падре» с триумфом вернулся к публике. Невыносимо осознавать, что этого могло не случиться.

Что же касается отношений священника с женским полом, то один из современных исследователей обнаружил косвенные доказательства того, что Анна Джиро являлась дочерью Антонио Вивальди.