Она многолика и уже непредсказуема. С каждым месяцем я всё отчётливее вижу её Машей, а себя Медведем из знаменитого мультфильма: «Мишка, ты спишь? Поиграй со мной! Поиграй со мной!» А Мишка, между прочим, залёг в спячку, а папа, между прочим, всю ночь писал рассказ.

Её «нет» всегда звучит категорично, изменить решение можно только часовыми уговорами.

Её «да» – по-женски неубедительно и многогранно: романтическое, кокетливое, игривое, выданное под залог, неуверенное, а то и вовсе притворное.

В такие мгновенья всегда приходит на ум изречение классика философии: «Женщина лжёт уже самим фактом своего существования». Впрочем, классик был смертным мужчиной, биографы утверждают, что от женщин великому философу в молодые годы изрядно досталось.

Бурунчику было полтора годика, когда мы устроили фотосессию. Она позировала упоённо, как опытная актриса, в итоге выяснилось, что на получившихся снимках модель ни разу не повторилась в мимике, выражении лица.

Галерея этих снимков теперь красуется у нас в детский комнате, и я очень люблю на них смотреть: Верун-молчун, Верун-говорун, Верун-хохотун, Верун-бормотун и даже Верун-ворчун.

Странно, ни в нашей семье, ни у тёщи никто никогда не ворчит, не ругается, а Бурунчик обожает усаживать перед собой кукол и устраивать им разнос.

– Откуда это у неё? – растерянно спросил я.

Жена снисходительно улыбнулась.

– Ну папочка, ну она же женщина!
– Уже?
– А она, как бы это сказать, всегда была женщиной. С момента зачатия. Помнишь её первый снимок на УЗИ?

Помню: в тот день Бурунчик отчаянно брыкался в животе у мамы, а мы пришли в частную клинику, чтобы снять определённые сомнения, как-никак возрастные родители.

– Нормальная девочка! – подытожила опытная «узистка». – Только вот снимок на память вам сделать не смогу, отвернулась она и смотрит в противоположную сторону. Давайте вот что сделаем. Погуляйте минут сорок, попейте чайку и, самое главное, поуговаривайте дочку, вдруг услышит и повернётся.

Чай пили в холле, за окном шёл затяжной дождь. Жена откинулась в кресле и закрыла глаза, а я положил ладонь ей на живот и уговаривал, уговаривал… Дочка молчала, а потом трепыхнулась раз, второй, третий…

– Ну вот! – рассмеялась доктор – Уговорили! Вот вам и первое фото!.. Однако модель!

Чёрно-белое изображение напоминало неудавшийся скан. На некрасивом грушеобразном личике плода отчётливо проглядывался крупный, картошкой, носик.

– Белорусочка! И уже женщина! – улыбнулась Мариша, а я промолчал, потому что к стыду своему не увидел в этой маленькой креветке ничего женского.

Неужели и её женская судьба расписана в небесной канцелярии поминутно и мы неспособны ни на что повлиять? Какой она станет? И как, наверное, важно именно сейчас не предаваться излишним умилениям, не преувеличивать её способности и таланты? Она прежде всего обыкновенный здоровый ребёнок, в котором мелькает порой неведомое пугающее зазеркалье.

Она очень вдумчивый слушатель, детский психолог сказал, что это уже само по себе замечательно. Начинаешь ей читать, и она уже там: глазки застилает поволока, милый ротик полуоткрыт, она вся в сказке и не сразу выходит из состояния этого транса. При этом нам кажется, что её словарный запас ещё не соответствует сложности сюжета. Значит, нам кажется.

Пасмурным летним днём я проходил мимо художественной школы. Только что закончился дождь, и педагог отправил своих питомцев на этюды. Детишки десяти-двенадцати лет разбились на группы и рисовали плоды шиповника, обильно произраставшего в палисаднике.

Сначала я прошёл мимо стайки девчонок. Мимолётного взгляда в их этюдники было достаточно, чтобы понять: они не просто малюют ахинею или отбывают номер. Несмотря на детский возраст, они уже состоявшиеся бабёнки, оживлённо судачащие о том, какие шмотки им купили родители к первому сентября, и кто из них куда ездил летом, и у кого в отелях было больше звёзд…

Чуть в отдалении сидела парочка – он и она: рисуют синхронно какой-то гибрид клубники со смородиной и крыжовником. Всё что угодно, только не шиповник. И вообще они сейчас далеко от художественной школы, и от города Петербурга, и, подозреваю, от планеты Земля. Проходя мимо, слышу задумчивый голос девочки: «Мне кажется, Димка, что мы с тобой никогда не расстанемся».

Последней на раскладном стульчике сидела девочка – одинокая, скромно одетая, маленькая, угловатая, нескладная, в подчёркнуто немодных очках «а-ля Знайка», настолько глубоко нырнувшая в собственный мир, что для неё перестали существовать прохожие, коллеги по живописи, и сам пятимиллионный город, и что угодно, кроме ветки шиповника. Шиповник на её рисунке был живой и настолько настоящий, что его хотелось потрогать.

Невольно остановился и застыл позади маленькой художницы, но девочка этого не заметила.

Уходя, я мучительно думал о том, что расплатой за талант нередко является то, что именуется «женским счастьем». Будет ли юная художница счастлива в приземлённом понимании? Пикассо однажды молвил: «Ничего невозможно создать без одиночества». Получается, что, подталкивая дочь к вершинам самовыражения, мы невольно помогаем ей стать несчастливой?

Я знал и такую художницу: маленькую, хрупкую, «не от мира сего». Подруги её не понимали, парни считали чокнутой, её талантливые рисунки не продавались, жить было не на что.

В 25 лет она неожиданно вышла замуж за брутального типа с авторитетным прошлым, владельца торгового павильона и нескольких ларьков. Муж относился к ней толерантно, хотя бы не бил, как было принято в его кругу. Она родила ему двух детишек-погодков – мальчика и девочку. Говорят, она старалась быть и заботливой мамой, и хорошей хозяйкой, а потом…

Потом она вновь попыталась рисовать, но из этого ничего не получилось. У неё не получалось даже то, что так легко давалось в юности, – каких-то пять или шесть лет назад.

Ласковым сентябрьским утром, проводив мальчика в школу и отведя девочку в садик, художница вызвала такси и уехала на скалистый мыс Фиолент. Там, на краю стометрового обрыва, она долго, по глоточку, пила из горлышка красное сухое вино, вглядываясь в горизонт, где синее море сливалось градиентом с выцветшим голубым небом, и в этой синеве белым школьным мелком скользил параллельно берегу пассажирский теплоход.

Выпив вино, она разделась до трусиков, аккуратно сложила на обрыве джинсы, блузку и лифчик. Потом послала мужу странное сообщение: «Прошу – позаботься о детях. А я полетела».

В тот же день ошарашенный муж будет бубнить следователю, что «не врубился в происходящее», получив от жены «такую хрень», а когда на всякий случай позвонил, телефон не отвечал, потому что она уже летела… Летела душа, а тело её было распято внизу на кустах дикой фисташки, откуда его на закате забрали спасатели.

– Чё ей не хватало? – бубнил на поминках супруг. – Я ей предлагал не раз и не два – хошь, ларёк тебе выделю, торгуй. Целый ларёк!.. Не… Не понимаю.

Вправе ли я навязывать Бурунчику творческую или научную стезю?

Бурунчик обожает смотреть мультфильм с приставучей песенкой:
Пятеро монстриков прыгали в кроватке,
Один упал и набил себе шишку.
Приехал доктор и сказал:
Больше, монстрики, не прыгайте в кроватке!
Четыре монстрика прыгали в кроватке,
Один упал и набил себе шишку.
Приехал доктор и сказал…

Ну и так далее. До обнуления монстриков. Бурунчик обожает прыгать в кровати, как на батуте. У нас в доме прижился термин «боевая шишка» – минимум раз в неделю ну просто полагается её получить.

На днях в торгово-развлекательном центре, проходя мимо катка, увидел, как вращается на льду маленькая фигуристка – самозабвенно, как ложечка в стакане. Восхитился: а может, это и есть путь для Бурунчика?

– Ничего из девочки не получится, – грустно улыбнулась тренер. – Катьке четыре года, а уже битая-перебитая. Связки рвала, мениск… Куда смотрят родители? Упёртая! Такие истерики закатывает. И как ей сказать, что она никогда не станет чемпионкой?
– А вдруг и станет? Хотя бы всем назло?
– Не-е-е… – покачала головой молодая тренерша. – Не станет. В реальном мире так не бывает.

Мой близкий друг жил гражданским браком с молодой женщиной – тренером по теннису. У женщины была дочь-первоклашка, из которой мать мечтала сделать новую Марию Шарапову.

Невольно друг стал завсегдатаем всех детских теннисных турниров. Именно с тех пор появилась трещина в отношениях с мамой девочки.

– Представляешь, когда малышка удачно подаёт, мамаша орёт: «Красава-а!.. Убей её! Добивай!» А чуть что не так – бьёт ребёнка по лицу. А девчушка всегда печальная такая. Спрашиваю наедине, любит ли она теннис. Испуганно пожимает плечами, потом неуверенно говорит, что да… Знаешь, как она полюбила засыпать? Берёт мой палец, сжимает его в кулачке и, покуда не уснёт, не выпускает. Я её в школу по утрам возил, так она просит проводить её прямо в класс. Спрашиваю зачем. Отвечает: хочу, чтобы дети видели – у меня есть папа, красивый, высокий, сильный.

Спустя год друг расстался с мамой-тренером, а девочка ещё долго звонила ему, до тех пор, пока мамаша в ультимативной форме не потребовала оставить ребёнка в покое.
С недавних пор Бурунчик обожает засыпать, держа в кулачке мой палец…

Ещё к одному другу неожиданно обратилась бывшая жена с просьбой сделать ей ребёнка. Мол, она так и не нашла себе после развода достойного кандидата в отцы, а у друга действительно и фактура статная, и здоровые гены. Смущало одно – дамочка требовала ненатурального зачатия, прошлые обиды не позволяли ей слиться в экстазе с бывшим мужем. О том, как завершился процесс, друг поведал в пивбаре: сначала были анализы и месяц до отвращения здорового образа жизни, а в день икс ему выдали пробирку и отправили в туалет. В самый ответственный миг распахнулась дверь и серым облаком ввалилась из коридора грузная уборщица, звякнула-шмякнула о пол ведром и шваброй, ворча при этом:
– А наплевали-то как! А засрали-то! Как всё засрали!
– А ты? – спросил кто-то из нашей компании.
– Я? Бросил всё в унитаз и поехал домой. Звонила по мобильному бывшая, кричала, что я подонок и сволочь. А я окончательно понял: детей надо делать в любви. Ну что может родиться на свет под такой аккомпанемент?

Вчера Бурунчик принёс мне в подарок свою первую поделку из Центра детского развития – белый барашек под жёлтым солнышком на зелёном лугу.

– Как разговаривает барашек? – спросил я.

Бурунчик засмеялся и счастливо проблеял:
– Бе-е-е-е-е-е-е-е!

Перед ужином, я прилёг вздремнуть, а они с мамой начиняли куриным фаршем кабачки. Что-то вроде лодочки с мясом и зеленью, а сверху каскад кавказских специй. Проснулся оттого, что по квартире распространились сногсшибательные ароматы, и услышал, как Мариша сказала Бурунчику:
– Иди позови папу есть.

Босые ножки энергично зашлёпали в спальню. Я закрыл глаза. Сопя от усердия, Бурунчик забрался на кровать и… Наступила тишина. Минута, две… Не выдержав, открываю глаза. Маленький златокудрый гномик сидит в изголовье и пристально смотрит на меня. Увидев, что папа проснулся, Бурунчик улыбается, протягивает ручку и, ухватив за палец, тащит за собой на кухню.