Многие рассказывают в газете о врачах – и хорошее, и плохое. Порой попадаешь к медикам неожиданно. Живёшь как обычно, мечтаешь, грустишь, радуешься – и вдруг жизнь делится на «до» и «после».

Так и я внезапно узнала свой неутешительный диагноз: рак молочной железы, последняя стадия. Многие женщины, оказавшись в таком положении, отказываются от интенсивного лечения, счидо тая, что оно всё равно не поможет, зато придётся долгое время провести в больнице. Но я решила лечиться.

Остаться один на один с таким диагнозом – этого и врагу не пожелаешь. Умирать страшно, ещё столько хочется сделать! Я настроила себя на лучшее и в январе этого года легла на химиотерапию, пройдя все обследования. И только летом, в августе, мне удалили грудь.

До операции я разговаривала с врачом – просила его, чтобы моё тело после хирургического вмешательства выглядело красиво. Он предложил косметический шов и показал прейскурант, ведь я должна быть в курсе, сколько это стоит. В операционную меня взяли уже вечером, самой последней. Видимо, хирурги устали и сделали мне обещанный косметический шов халтурно. А под мышкой вообще оставили висящий кусок кожи, который мне просто мешает. Неуютно как-то.

Моим соседкам по палате сделали обычные швы, денег они не платили. Я специально попросила их показать, что получилось. Знаете, как приятно смотреть! Ровненько и красиво, зашито простыми нитками. И если они разденутся, например, в кабинете у врача, – можно полюбоваться такой работой. Ну ладно, дело сделано, и назад уже ничего не воротишь.

После всего этого направили меня в радиологическое отделение на лучевую терапию. Но мест там не оказалось, положили в хирургию. Спасибо и на том, что не отказали. Многих домой отправляли.

В больнице за всю свою жизнь лежу впервые. Почти год, как нахожусь в этих стенах – с перерывами, конечно. И домой окончательно ещё не скоро, нужно пройти длительный курс лечения и реабилитации. Насмотрелась тут всякого. Рак не щадит ни молодых, ни старых. В палате со мной ещё пять пожилых женщин, все после операции. Кто под капельницей, кто на судне, кто храпит ночью, кто стонет…

Стоит у нас в палате маленький умывальник: ложки помыть, чашки, руки сполоснуть. Так нет, женщинам надо там же зубы чистить, сморкаться, плеваться. Ещё и по пояс помыться, обтереть себя. Ну, время-то – шесть утра, дайте же поспать. Или идите в ванную комнату! Нет, шумно полощутся в палате. И никогда раковину за собой не помоют.

Сделала я замечание. Одна больная заявила, что у неё дома в комнате стоит умывальник, и она там всё делает. Я ей ответила:
– Дома хоть горшок посреди комнаты поставь, а тут уважать надо себя и других.

Проблема ещё в том, что проветрить палату просто невозможно. Женщины не хотят выходить в коридор, а при них окно откроешь – ругаются, что они могут простудиться. И простужаются! Потом кашляют, сморкаются. Лично я тоже постоянно от них заражалась, приходилось лечиться.

Столовая нашего отделения находится в подвале. Спускаясь на ужин, я споткнулась и подвернула запястье. Покрутила рукой – вроде ничего страшного. Но, увы, через некоторое время кисть распухла и стала болеть. Я пошла на пост к медсёстрам, попросила оказать мне первую помощь. Или хотя бы сказать – что нужно делать в этом случае? Молодая медсестра посмотрела на меня странно и сообщила, что сейчас хирурга нет, будет утром. И, конечно, никакого совета мне не дала.

Я пошла по палатам, стала спрашивать у больных: кто знает, как мне помочь? В итоге мне перетянули запястье какой-то тряпкой, приложили бутылку с холодной водой. Боль нарастала. Так я мучилась почти четыре часа, до полуночи. Не могла заснуть, ходила по коридору. И тут увидела женщину-хирурга, я раньше лежала в её отделении. Осмотрев меня, она сама сходила и принесла мне лёд. Распорядилась, чтобы сделали обезболивающий укол. Я заснула.

Утром пошла на рентген. Слава богу, кость цела, нет ни перелома, ни трещины, только растяжение. Через несколько дней вся рука до локтя была синяя. Велели поставить компресс – но оказалось, что в отделении нет спирта. Посоветовали мне самой сходить в магазин и купить водки. Вот вам и больница!

И очень мне обидно, что та медсестра не смогла мне сразу оказать первую помощь. Жаль, персонал не носит пластиковых карточек с фамилией – так я знала бы, на кого жаловаться.

Что это за безобразие – у медицинской сестры нет элементарных навыков! Да и у других, наверное, тоже. Как же они работают в больнице? Тем более это хирургическое отделение. Видимо, надо каждый месяц медсёстрам проходить обучение на всякий случай. Грустно, что медики так халатно к нам относятся. Никому мы, старики, не нужны.

Вот сейчас мне приостановили лучевую терапию в связи с выявлением новых очагов поражения. И опять должны назначить «химию». Бессонными ночами переживаю и мысленно прощаюсь с жизнью. Ну сколько я теперь протяну? Впрочем, нельзя впадать в уныние. Проживу столько, сколько мне отпущено Богом. Здесь, в больнице, я убедилась: онкология – это не приговор. Ещё как хочется жить!

Вот высказалась, и легче стало. Всем желаю здоровья.