СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Действующие лица АННА АРДОВА: Когда он тыкал в меня пальцем, было очень больно
АННА АРДОВА: Когда он тыкал в меня пальцем, было очень больно
10.04.2011 00:59
Анна АрдоваЯркая. Шумная. Энергичная. Не женщина, а зарядное устройство с положительной энергией. Но у этой актрисы, как ни у кого, самая тяжёлая доля, потому что на экране телевизора она не просто одна. Она - одна за всех из одноимённой популярной телепрограммы. Хотя актриса Театра имени Маяковского Анна Ардова считает себя очень счастливым человеком.

- Аня, скажи честно, легко ли быть одной? Да к тому же одной за всех?
- На самом деле трудно. Потому что чувствуешь ответственность, ведь программу "Одна за всех" придумывали специально под меня. Страшно и невозможно было понять, что такое, например, телевизионный грим. А это - когда четыре часа тебе "делают лицо": ты старуха-толстуха, ты еврейская мама... С моим темпераментом выдержать четыре часа вообще невозможно. Поэтому во время грима ставили мои любимые фильмы - лишь бы я смотрела и не двигалась, лишь бы силикон не поехал.

- Самый сложный грим - у твоей бабуси Серафимы Аркадьевны. Не боишься играть старух?
- Нет. Весело. Пожалуй, единственный раз, когда испугалась и мне стало как-то нехорошо, - это когда я превратилась в старуху в день своего рождения. Не потому, что увидела своё будущее, а просто поняла: если убрать парик, то моя Серафима Аркадьевна - вылитый Фредди Крюгер. Нос крючком, подбородок...

- И ехидно-злобный голос.
- Нет. В том-то вся и штука, что голос принадлежит не Фредди Крюгеру, а Андрею Александровичу Гончарову (великий советский театральный режиссёр. - Ред.). Когда он выходил на сцену и показывал артистам, как надо играть, то начинал тыкать в тебя пальцем. И если попадал, было очень больно. При этом кричал высоким голосом: "Ты поняла? Вот здесь ты так общайся", - и пальцем, пальцем в тебя. Вот моя Серафима Аркадьевна говорит как он. Ещё я добавила к ней своего любимого Георгия Милляра и ещё одного, совсем неизвестного человека.

- Кстати, о бабушке. Но не о телевизионной, а о твоей родной. Она известная актриса, друг Ахматовой. Ведь ты же из артистической семьи. Что чувствует ребёнок, когда каждый день его "кормят" великой родословной?
- Это ужасно! Я ведь была двоечницей, трудным подростком. Переживала, думая про себя: "У меня такая прекрасная семья, а я её недостойна". Была знаменитая квартира бабушки с дедушкой на Ордынке, я к ним туда приезжала. И там подолгу жила Анна Андреевна, приезжая в Москву. И вот когда понимаешь, какие люди тебя окружают - дядя великий артист, папа преподаёт во ВГИКе, бабушка актриса, прекрасная, любимая моя... Кстати, она всегда говорила мне: "Аня, ты будешь очень хорошей артисткой". А дедушка так не считал, он говорил, что я буду просто гениальной.
А я была неуправляемая. Вот сестра Ниночка хорошо училась, тихая была, а я - оторви да брось. "Что это? Что с этим делать?" - говорили мои бедные родители. Папа вздыхал: "Ну нет, она ничего делать не умеет, значит, ей нужно идти в артистки". Потом подумал и добавил: "А как же она будет артисткой, если ничего не фиксирует?" Я думаю, что сама виновата в таком внутреннем самочувствии, а не родители, вот почему фамильный комплекс я в себе всё-таки победила. Но долго страдала, пока не поняла, что поступаю в театральный не для папы с мамой, а потому что сама хочу стать актрисой. И уже наплевать, отдыхает на мне природа или нет. Пришло понимание: просто хочу и другого пути нет. Вот тогда я поступила.

- Что бабушка рассказывала об Ахматовой?
- В доме Анну Андреевну очень любили. Когда она болела, моя мама поила её кефирчиком. И у меня до сих пор не укладывается в голове, что она жила рядом, что я спала на её кровати. Для меня это - великое наследие, с которым я даже не знаю, что делать. Шутка. На самом деле мне это помогает, особенно когда грустно и плохо. Я думаю: "Какое же ты право имеешь руки опускать?"

- Ты, актёрский ребёнок, рано попала в кино.
- Да, это была картина "Если верить Лопотухину", снимал Михаил Михайлович Козаков. Именно после неё он сказал, что больше никогда (!) не будет снимать детей.

- Всем известны симптомы болезни, которая называется "первая любовь". А какова симптоматика "первой картины"?
- Ой!.. Как же это замечательно было! Помню, как поехала пробоваться на главную роль, но не подошла. Зато Михаил Михайлович сказал, что всё равно хочет меня снимать и что-нибудь обязательно придумает. И придумал, что я буду просто Аней Ардовой. Это было здорово, потому что снимали на телевидении, а внизу был бар с такими маленькими пирожными...

- Ну это самое главное в искусстве.
- Само собой. (Улыбается.) И ещё немаловажно, что не надо было ходить в школу. И гонорар, конечно. Я купила маме австрийские сапожки, а себе - клетчатую куртку.

- Да ты, я смотрю, хорошо зарабатывала!
- Кучу денег! Я с таким удовольствием вспоминаю первые съёмки! Как первую любовь. Мы радостно работали с Михаилом Михайловичем. Он очень много показывал, и, как я теперь понимаю, все дети на площадке были такие маленькие Козаковы. Но, может быть, с детьми так и надо? Да, это было приключение и совсем другая жизнь. И потом, знаешь, меня очень любили гримёры и костюмеры - красиво наряжали, красили мне реснички. И очень не любил главный оператор, ведь меня было много, я кричала, всё рушила. И если меня не было в кадре, оператор говорил: "Пока Ардова в павильоне, я снимать не буду". Во мне столько энергии, что я совершенно не могла сидеть на месте.

- Я бы не говорила об этом в прошедшем времени. Ты и сейчас - если спичку поднести, заискришься. Когда произошёл переход количественной энергии в качественную?
- В какой-то момент я поняла, что всё время опаздываю. Тогда стала приучать себя приходить вовремя. Это было трудно, но результаты всех удивили, и меня в первую очередь. И потом, когда начала работать с Гончаровым... Вот у кого я научилась дисциплине! У него всё было жёстко. Он студентам такую мясорубку устраивал! На первом курсе в воздухе постоянно висела угроза отчисления. И те, кто выжил, приобрели серьёзные бойцовские качества. В общем, гончаровскую дедовщинку я прошла. Научилась существовать в любых условиях. Скажем, режиссёр может кричать на меня. Я поначалу промолчу, потом отреагирую, а потом закроюсь и буду делать свою работу. Этому меня научил Андрей Александрович.

- Это он обнаружил в тебе острохарактерную актрису?
- Гончаров всё время с этим боролся. Всё время говорил: "Ты не характерная, ты комедийная героиня", - и не смеялся, когда я показывала ему смешные этюды. "Мне это неинтересно, - говорил он, - потому что я вижу: ты это можешь". И ещё требовал, чтобы мы звучали как музыкальные инструменты.

- Ты себя с каким инструментом ассоциируешь?
- Я - виолончель. Имею в виду размер, а не звучание.

- Интересно, за кадром ты такая же холерическая дама или, как все клоуны, грустишь?
- Ну я не всё время буйствую. Вот мой режиссёр на телевидении Ольга Ланд, которая прекрасно снимает юмор, смотрит в монитор с мрачным выражением лица: "Это смешно... А вот это тоже будет смешно". Кто её не знает, шалеет. Поскольку у меня в последние годы появилось больше работы, меньше времени остаётся на друзей и гулянки, которые я обожаю. Нельзя накануне съёмок выпить винца.

- Твоя киношная судьба удачнее, чем театральная?
- После "Лопотухина" у меня на первом курсе института был ужасный опыт. Я снималась в фильме Валерия Приёмыхова "Мигранты" в маленькой роли. Увидела себя на озвучании, когда на экране жутко наигрывала и дурным голосом кричала: "Понаехали, лимита!" И вот я озвучиваю, самой противно, и говорю Приёмыхову: "Я наигрывала как собака". Он: "А что же ты наигрывала как собака?" Тогда я не нашлась, что ему сказать, маленькая была. Сейчас, будь он жив, спросила бы: "А что же вы позволили мне так наигрывать?" Хотя Приёмыхов был замечательный.
После этого решила, что с кино рву навсегда и стану думать только о театре. Но к тридцати трём годам этот маразм у меня прошёл, и я отнесла свои фотографии во все агентства. Начала сниматься в эпизодах, ассистентки так и говорили режиссёрам: "Ардова сыграет в эпизоде". Так было до тех пор, пока я не встретилась с Нани Джорджадзе на картине "Только ты".

- Тоже эпизод?
- Нет, там у меня роль второго плана. Я - подруга главной героини, которую играла Ира Гринёва. Когда приходила домой после съёмок, то говорила мужу: "У меня не просто съёмки, а встреча с интересными людьми".

- Три причины, по которым ты можешь отказаться от роли?
- Не нравится материал, не нравится роль и не нравится человек, который мне её предлагает. Я так устроена, что когда мне на сцене ничего не понятно и неудобно, у меня срывается голос, и я заболеваю. Физика реагирует моментально, и я становлюсь совершенно бездарной.

- В таком случае, на какую роль ты согласилась с радостью?
- Роль театральная - Розалинда. Спектакль "Чума на оба ваши дома" по пьесе Горина. Там у меня есть всё - любовь, роды, убийство во имя любви. И при этом смешно. Я помню, когда мы начинали репетировать, мне, молодой артистке, все бросились помогать. Светлана Немоляева вообще выстроила мне всю первую сцену. Я помню, что как-то невнятно произнесла фразу, так она мне: "Ты что? Как ты можешь, Анька? Ты понимаешь, что я тебя врагам отдаю? А ты это не играешь". Она как бы захватывала меня своей энергией и не отпускала до конца. А как иначе? Гончаров нас учил: "Ваша энергия должна дойти до последнего ряда и ещё об стенку поударяться". А если она долетает лишь до пятого ряда, значит, ты не артист".

- Правда, что на этом спектакле в твоей женской судьбе произошёл судьбоносный переворот?
- Да, Сашечка Шаврин начал ухаживать за мной почему-то на этом спектакле. Он играл отца Лоренцо, а я играла любовь с Толей Лобоцким. Но любовь у меня случилась с отцом Лоренцо. (Улыбается.) Вообще это было так странно. Я ещё подумала: "Мы ведь только дружим. Как же так?" Я тогда была одна с дочкой, мне было плохо, и вот так всё сложилось.
Саша очень образованный, тонкий человек, помимо того что очень хороший артист. Нет, в работе он мне не помогает, но я помню, что, когда мы оканчивали институт, на дипломном спектакле попросила его: "Ну скажи, что мне нужно сделать? У меня роль не получается". А он: "Ну что ты платье зелёное надела? Ходишь, красуешься. Давай, работай". Это единственное замечание, которое сделал мне мой будущий муж.

- Если бы тебе предложили роль лирической героини, на сопротивление. Что бы ты с ней сделала?
- Господи, помоги. Я обожаю актрис, которые умеют это играть. Я не могу, даже не представляю себя в роли лирической героини. Я бы, наверное, кривляться начала.

- Твой любимый партнёр?
- Толечка Лобоцкий. С ним так удобно, так спокойно. Если на тебе вдруг начнёт рваться платье, Толя прикроет тебя собой в ту же секунду. Если забудешь текст - подскажет и никто этого не заметит. Он абсолютно родной.

- Возможна ли дружба между актрисами?
- Конечно. В Театре Маяковского между артистами очень хорошие отношения и нет закулисных гадостей - никаких! У нас так принято: ввод на роль делает актриса, которая уже её играет. Более того, на первом спектакле она стоит за кулисами и смотрит - чем бы помочь. Да что далеко ходить? Вот Оля Прокофьева за три часа ввелась на роль Розалинды, потому что на гастролях у меня возникла угроза выкидыша. Да она просто спасла моего сына Антона. Ведь мы приехали на гастроли, а незадолго до этого я вышла из больницы и врачи мне сказали: "Играть нельзя". Я предложила Оле: давай во время спектакля я сяду за кулисами и, если что, буду подсказывать. "Что сказали врачи?" - спросила она. "Врачи сказали лежать". - "Вот иди и ложись". Да, между артистами, особенно между артистками, очень большая конкуренция, но... Если ты хочешь остаться человеком, ты им останешься. И помогать друг другу надо, потому что твоё от тебя не уйдёт, а чужого лучше не надо.

- Программа "Женская лига" со своими жёсткими правилами тебе как актрисе открыла или закрыла кино?
- "Женская лига" открыла мне больше, чем я думала. Она добавила известности, и мне за это не стыдно.

- Скажи, с такими весёлыми, не побоюсь этого слова, смешными персонажами, тебе легко в жизни? Или я ошибаюсь?
- Мне легко. Я человек счастливый, потому что хочу быть счастливой.

- Твои женские маски - на все случаи жизни. Какая из них любимая?
- Бабушка Серафима Аркадьевна. В ней, кроме Гончарова и Милляра, ещё угадывается баба Катя, у которой мы несколько лет подряд жили под Судаком летом. Она очень смешно говорила. Сядет, бывало, напротив меня и спрашивает: "Вот, Анька, скажи, ты артистка. Вы когда там целуетесь, трётесь или по-настоящему?" - "Ну, баба Кать, когда как. Когда по-настоящему, когда - нет". - "Ой, дак это хочешь не хочешь - захочешь".

- Смешно. Но, имея такой набор женских образов, ты пользуешься масками в жизни?
- Нет. Конечно, у меня есть масочки, закрывалочки... Была замечательная история. Я пошла за подарком подружке на день рождения. Была без грима, с хвостиками, в джинсах. Иду, а навстречу барышня, и она мне: "Ой, Серафима Аркадьевна!" Как же я хохотала. А в незнакомой компании я начинаю громко, активно себя вести. Так я приспосабливаюсь к ситуации. Со своими я потише.

- Продавщицы хот-догов? Этот профсоюз тебя признаёт?
- Узнают. Я, правда, давно не покупала хот-доги, которые, кстати, очень люблю. Но не ем - борюсь с собой. Я даже в метро легко езжу с книжкой. Лишь бы не хамили.
- Что тебя может заставить плакать?
- Ну очень простые вещи. Хроника Девятого мая. Когда поют дети и бабушки. Ещё хорошие фильмы.

- Куришь?
- Бросила.

- Отношения со спортом?
- Занималась. Когда нарожала детей, я и бегала, и плавала, и даже качала железяки. Но остановилась на йоге. Сегодня это единственное, что меня успокаивает.

- Придерживаешься семейных традиций в воспитании собственных детей?
- Они абсолютно свободные люди. Вообще-то я их не угнетаю воспитанием.

- А если выберут актёрскую профессию?
- Я боюсь, что они уже это сделали. Но на самом деле лишь бы они были счастливы и стали образованными людьми.

- Сейчас очень поменялись ценности. Много сравнений, от которых у детей сносит голову, много несправедливости.
- Я не знаю, как воспитывать... Только личным примером. И учить думать о других людях, а не только о себе.

- Если сын или дочь, придя домой, скажут: "А вот Васе или Маше родители купили автомобиль". Твоя реакция?
- Я отвечу: "Заработай, купи и езди. Я пока не в состоянии купить тебе машину". Но пока не сталкивалась с таким. Единственное, что меня расстроило, - это когда Антон приехал из лагеря, я хотела его потискать, а он так строго сказал: "Я вырос. Мне девять лет. Смирись, мама, это реальность". Тогда я сказала: "Хорошо, даю тебе три дня на эту реальность".

- Как дети комментируют твои работы?
- Они мало смотрят. Но Соня, ей сейчас четырнадцать, однажды сказала: "Ну ладно, мама, ты крутая". В общем, я заслужила "крутую".

Расспрашивала
Мария АЛЕКСАНДРОВА
Яркая. Шумная. Энергичная. Не женщина, а зарядное устройство с положительной энергией. Но у этой актрисы, как ни у кого, самая тяжёлая доля, потому что на экране телевизора она не просто одна. Она - одна за всех из одноимённой популярной телепрограммы. Хотя актриса Театра имени Маяковского Анна Ардова считает себя очень счастливым человеком.