Её детство и юность прошли в селе. Там же повстречала свою первую любовь: трудолюбивого, доброго парня-земляка. Молодые уже строили планы на свадьбу, но сбыться им оказалось не суждено. Началась сплошная коллективизация.

– Семью любимого в числе первых отправили на выселки, к Байкалу, – рассказывала бабуля. – Власти забрали лошадь, двух коров, а остальное «богатство» уместилось в одну телегу вместе с людьми. И они уехали. Больше о нём и не слышала. Писем никаких не писали, телефонов не было. Наревелась вдоволь. Потом Семён из соседнего села меня сосватал, и мы с ним переехали в Кяхту.

Они вырастили шестерых детей. Появились внуки. Семён был моим любимым дедом, а я – его первой внучкой. Бабуля дожила до праправнуков, а деду Семёну судьба отмерила всего 60 лет жизни.

Дети разлетелись из родительского гнезда по стране, обзавелись семьями. И осталась бабуля одна. Однажды в начале 1970-х в окно постучала сотрудница милицейского паспортного стола и передала записку.

Бабуля читала медленно и, изучив содержание послания, буквально потеряла дар речи – перед глазами всё поплыло, ноги стали ватными. Через паспортный стол её разыскивал Андрей, первая любовь, тот самый, уехавший на выселки. Умолял о встрече, назначил день и время – в 14.00, возле горсовета.

А с их расставания прошло сорок с лишним лет. Всю ночь бабуля не сомкнула глаз, мелькали прожитые годы, кадр за кадром…

С утра всё валилось из рук, её трясло, как в лихорадке. Кое-как оделась, забраковав почти весь свой гардероб. «Вот дура старая, учудила, на свидание попёрлась!» – ругала сама себя. А ноги помимо воли несли к горсовету.

Шла, и казалось, что все на неё смотрят и догадываются, куда она так вырядилась. В голове роились мысли: «Как я его узнаю? Что скажу? Увидит меня такую старую…»

Узнала его сразу. Он тоже увидел её издалека и поспешил навстречу. Те же глаза, тот же взгляд, тот же голос. Постарел, но не так уж, чтобы очень. Растерялись оба. Молча стояли и смотрели друг на друга. Время остановилось. Постепенно придя в себя, дошли до городского сада, сели на скамеечку.

Проговорили долго. Андрей рассказал, что овдовел, звал замуж. Но бабуля испугалась, отказала сразу. Он просил подумать, обещал ждать. А она попросила, чтобы побыстрее уезжал. И зарыдала.

– Бабуль, вы хоть обнялись, поцеловались? – спросила я шёпотом.
– С ума сошла, кругом люди! Да и стыд-то какой, – ответила она.

Не помнила, как дошла до дома. И впервые обрадовалась, что живёт одна. Упав на кровать, дала волю слезам. Ни есть, ни пить не могла.

– Бабуль, ну почему ты его не пригласила домой на чашку чая? – недоумевала я.
– Ты что? Чтобы соседи пальцами тыкали? Вот, мол, мужика привела!
– Ты же его не забыла? Он тебе показался таким же родным, как в молодости? – пыталась выяснить я.

Бабуля, вытирая слёзы, кивала.

– А ведь спокойно могла за него замуж выйти и прожить счастливо вторую половину жизни, – проговорила я вслух.
– Срам-то какой! А что бы я детям, внукам сказала? И люди бы осудили, – с горечью ответила она.

Бабуля прожила 89 лет. Из них три десятилетия она могла бы прожить с любимым человеком, целых три! Если бы не это «что люди скажут».