Мы давно мечтали о собаке. Мы – это я и мои дочери, а вот наш папа возражал. Но договорились, что на десятилетие старшей подарим собаку. Однако я тяжело заболела и на полтора месяца попала в больницу. Вернулись мы к этому вопросу через полгода, в день рождения младшей – ей исполнялось пять.

Рано утром, едва проснувшись, я принялась потихоньку настраивать мужа на нужную волну.

– Ну давай заведём хотя бы таксу. Её ведь загнал под диван, и собаки не видно.
– Нет, – буркнул супруг, не открывая глаз.

Для человека, ещё толком не проснувшегося, он ответил чересчур решительно. Неужели всё пропало? Но я не хотела сдаваться и начала перебирать все самые симпатичные, на мой взгляд, породы. Однако мужнино «нет» становилось всё решительнее. И вдруг я по наитию назвала эрдельтерьера. Металл в голосе сменился бархатистыми нотками.

– Ну, об эрделе можно было бы и подумать…

Считаю, что главная задача умной женщины – не дать мужчине забыть о хорошей мысли, родившейся «у него» в голове, и предоставить возможность воплотить эту мысль в жизнь. Короче говоря, уже через час мы ехали на Птичий рынок.

Бетси, наш Бесёнок, Бесинька, оказалась совершенно замечательной собакой. Умная, отважная, ироничная. Именно благодаря ей я на всю жизнь полюбила эту замечательную породу.

Расскажу о нескольких эпизодах из жизни замечательной собаки.

Как-то раз, когда мы приехали на дачу, Бетси подняла в лесу зайца. На улицах нашего садоводческого товарищества и теперь можно встретить лося или косулю. В восьмидесятые годы и горностаи водились. А уж зайцев и вовсе никто не считал – Завидово рядом. Так вот, обнаружив зайца, Бетси решила пригнать его к нам – авось пригодится. И на глазах изумлённых соседей погнала прямо по улице к нашему участку. Но мы её надежд не оправдали и зайчишку поймать не сумели. Ну не нужен так не нужен, философски рассудила умная собака и отправилась отдыхать.

В это время, привлечённый восторженными воплями соседей, наблюдавших погоню, прибежал охотник, живший на другой улице. Увидев Бетси, лениво развалившуюся в холодочке, принялся её ругать за упущенного зайца. Продолжение истории мы услышали через год от самого охотника. Он поведал нам, что как-то раз, когда ел щи у себя на летней кухне, отдыхая от трудов огородных, коварная псина загнала зайца прямо ему под стол. Бедняга рассказывал об этом чуть не плача.

– Нет, ребята, вы представляете, заяц мне чуть не на колени со страху лезет, а ружьё в доме. Хоть ложкой его промеж ушей бей. А эта зараза сидит рядом и ухмыляется. Вот клянусь, ухмыляется, прямо как человек. У-у, ехидна!

В другой раз, когда мы застряли в пробке и муж пошёл на разведку, выяснять, что там впереди случилось, в открытое окно машины заглянул какой-то слегка подвыпивший мужчина. Нас с дочерями он проигнорировал и обратился напрямую к Бетси:
– Слышь, мужик, дай закурить.

Бетси оскорбилась до глубины души. Мало того что закурить попросили, хотя она была сторонницей здорового образа жизни и не курила, так ещё её, барышню, мужиком обозвали! Нет, Бетси не стала лаять или невоспитанно рычать. Она приблизила свою рыжебородую морду вплотную к лицу незнакомца и коротко сказала:
– Бу!

Беднягу как ветром сдуло.

Но были в нашей жизни и печальные, даже страшные моменты.

Как-то раз, когда мы гуляли с Бетси, к нам подбежали знакомые ребятишки и, едва не плача, стали жаловаться, что злой дядька хочет срезать их тарзанку. Конечно, тарзанка была незаконной. Кто-то из старших ребят ещё в прошлом году утащил где-то брезентовый пожарный рукав и приспособил его на старой ветле, росшей на пустыре. Но что, скажите, делать ребятам, если на детских площадках только скрипучие качели да песочницы? Конечно, я приняла сторону ребят и пошла отстаивать тарзанку.

Подойдя ближе, поняла, что погорячилась. Мужик был мучительно пьян и от ребячьего крика озверел не на шутку. Но самое страшное, что у него в руках был нож. Я совершенно не разбираюсь в холодном оружии, но точно могу утверждать, что нож не кухонный и не столовый. И размахивал мужик этим ножом очень лихо. Велев ребятне разбегаться подальше, я заорала на мужика, отвлекая его от детей. Сфокусировав на мне тяжёлый мутный взгляд, мужик, сгорбившись и делая короткие выпады ножом, двинулся в мою сторону. Наверное, надо было бежать, но я боялась повернуться к нему спиной и пятилась задом, зная, что один пьяный дурак может такого натворить, что пять умных докторов не исправят. Верная Бетси встала между мной и злодеем. Выпад, ещё выпад… Потом земля качнулась у мужика под ногами, и он рухнул как мешок, едва не сбив нас с собакой. Тут уж мы припустили к дому со всех ног.

В лифте Бетси почему-то всё жалась к моим ногам и выглядела какой-то испуганной и растерянной. И только обнаружив у себя на платье кровь, я поняла, что собака ранена. А когда разглядела эту рану, то заревела от ужаса. Нож попал собаке в скуловую кость. Придись удар буквально на полсантиметра выше, и Бесинька бы моя погибла.

Она прожила у нас десять лет. К сожалению, тогда мы были неопытными собачниками, не сумели распознать пироплазмоз и не обратились вовремя к ветеринару.

Через несколько лет после гибели Бетси муж и дети решили подарить мне другого эрделя. У нас в ту пору уже была собака – совершенно очаровательный малый пуделёк шоколадного цвета – Агата. Она появилась ещё при Бетси и, казалось, заполняла собой потребность в общении с собакой, но все мы понимали, что жить без эрдельтерьера уже не сможем.

Бетси, хоть и была чистых кровей, никакого отношения к клубному разведению, слава богу, не имела, была результатом «дворовой» вязки. Шерочка же имела родословную, по длине сравнимую с родословной Тюдоров. Но при этом, признаюсь, если бы она была первым эрделем в нашем доме, возможно, мы не стали бы столь горячими поклонниками этой породы.

Шерочка оказалась собакой куда более сложной, чем её предшественница. Даже погладить её удалось не сразу, а дней через десять после появления в доме. И то не по голове или спине – ни боже мой! – а только по щёчке. Я связываю это вот с чем. Бетси появилась в нашем доме в месячном возрасте и сразу стала членом семьи: ела то же, что и мы, спала на нашей постели, а вниманием и лаской была оделена сверх меры. Шерочка же до четырёх месяцев, то есть до момента появления в нашей семье, жила в вольере и людей практически не знала. Возможно, поэтому недолюбливала их, впрочем, как и собак, не говоря уже о кошках. Это, разумеется, не касалось членов семьи, как двуногих, так и четвероногих.

Защищая нас, Шерочка готова была броситься на кого угодно. Её совершенно не смущали сила и габариты потенциального противника: огромная злобная собака, агрессивно настроенный человек, конь, внаглую подошедший к самой калитке нашего дачного участка, или даже автомобиль, который, взрыкнув мотором, едет в сторону обожаемых хозяев.

Но, увы, наша отважная защитница панически боялась грозы и фейерверков. Все новогодние праздники Шерочка предпочитала встречать в туалете, а как-то раз даже попыталась забиться под ванну.

А ещё Шерочка очень любила Агату и очертя голову готова была броситься на каждого, кто, по её мнению, ей угрожал. Маленькая интриганка пользовалась этим совершенно беззастенчиво, дразня всех крупных собак в округе и в нужный момент прячась под эрдельими зубами.

Но самым главным Шерочкиным подвигом стало то, что после смерти Агаты она как родного приняла щенка фокстерьера. А представители этой породы требуют особого мужества от тех, кто с ними общается.

Короток собачий век. Десять, двенадцать лет – и всё. Редко кто из породистых городских собак живёт дольше. Вот и Шерочки не стало. Как ни боролись мы с проклятой онкологией, она победила нашу собаку.

Теперь в нашем доме живёт третья эрделька. Ну, доложу я вам, это нечто! Пиратка Джинжер существо совершенно непостижимое. По суровым законам заводского разведения, то есть беззастенчивого делания денег на живых существах, она вообще не имела права на жизнь. Типичная выбраковка: родилась одноглазой, экстерьер, несмотря на чистую кровь, не вписывается ни в какие каноны. Одни уши чего стоят! Они же стоят! А уж что Джиночка с ними умеет выделывать! Укладывает их, как заюшка, на затылок, развернув уши по оси. Гордо вздымает их, как взлетающий орёл – крылья. А иной раз, вообразив себя корабельным сигнальщиком, вытворяет с ушами нечто невообразимое: правое ухо в сторону, левое вверх, или оба уха в стороны, параллельно горизонту, ну и так далее.

А кроме ушей у нас ещё есть и замечательный хвост. Длинный и цепкий, как у обезьяны, и Джиночка вполне может им придержать нужный предмет или, к примеру, обвить руку, гладящую её спинку. Ещё она умеет мелко трепетать хвостиком, как родовитая испанка XVII века – веером.

А походка? У Джинжер нет никаких анатомических отклонений в строении опорно-двигательной системы, и её свободный бег и лёгкая трусца не раз вызывали искреннее восхищение специалистов по гончим или борзым собакам. Но стоит взять это создание на поводок, как у неё тотчас появляется походочка, которую я называю «рыдай, Пересыпь». Передние ноги начинают заплетаться между собой, а задние разворачиваются пальцами друг к другу и принимаются отчаянно косолапить. А попа выписывает такие круги и восьмёрки, что это выглядит абсолютным непотребством. Короче, не собака, а чудо чудное, диво дивное.

К сожалению, у бедолаги почти полностью отсутствует иммунитет, и она к своим четырём годам успела много раз переболеть, но, несмотря на все эти мытарства, Джинжер – самая жизнерадостная, весёлая и шкодливая собака из всех, с которыми мне приходилось встречаться в жизни.

Надо признаться, что Джинни – единственная из наших собак, с которой работал профессиональный кинолог. До этого мы воспитывали эрделек примитивно: команды «рядом», «ко мне», «нельзя», «направо», «налево», «на тротуар» и так далее. А в основном говорили с ними как с равными. Они же всё замечательно понимают, их интеллект достаточно высок.

Кинолог стал дрессировать Джинжер по правилам. Ни одно из них собака не усвоила (или не захотела), но стала хитрой как сто китайцев.

Несмотря на большое разнообразие пород московских собак, значительная часть наших любимцев принадлежит к породной группе «недокормыш недоглаженный». Так вот в этой группе Джинка вне конкуренции. Благодаря работе с кинологом наша эрделина научилась замечательно разбираться в людях и теперь, даже встретив незнакомого человека, может точно определить, где у него припрятано лакомство – в левом кармане или в борсетке. И с каким выражением на морде надо подойти, чтобы все тут же умилились её неправильным ушам, обезьяньему хвосту и «милой непосредственности», с которой эта нахалка лезет в карман. Нахальство Джинжер не только не оскорбляет, но, напротив, почему-то восхищает окружающих. Люди даже обижаются, когда я оттаскиваю от них маленькую дрянь.

А ещё Джиночка обожает часа в три ночи гавкнуть кому-нибудь из нас прямо в ухо, до исступления раздразнить нашего фоксика или, устроившись среди ночи прямо посреди прихожей, горестно заплакать. А когда все торопливо к ней сбегутся, развалиться, подставляя брюхо.

– Ну что, все проснулись? Из-под тёплых одеял повылезали? Ну так чешите мне живот, и будем радоваться жизни вместе.