– Дмитрий, что вам дают победы на всевозможных конкурсах?
– Конкурсы всегда подогревают интерес к артисту. Хорошо, когда они идут по нарастающей по уровню охвата аудитории и по сложности. Кажется, я прошёл все самые сложные состязания. У меня не было музыкального образования и опыта выступлений перед зрителями, мой музыкальный стиль, сценическая манера поведения сформировались на конкурсах. Они стали для меня школой шоу-бизнеса: выступления, особенности работы на телевидении, мастер-классы по вокалу и хореографии, знакомства, студийная работа и многое другое. А ещё конкурсы пробудили во мне способности к написанию песен, что я считаю одним из самых важных преимуществ.

– С женой вы познакомились ещё в школе. Однако не торопились зарегистрировать брак, предложение сделали лишь спустя десять лет отношений. Почему?
– Мои родители развелись, когда я только пошёл в школу, поэтому мне всегда хотелось, чтобы у моих детей была крепкая семья. Помню, как-то летел на гастроли и размышлял о том, что много времени провожу в дороге, а дома меня никто не ждёт. Решил: пора что-то менять. Мы с Викой бродили по осеннему парку, и, когда присели отдохнуть, я вынул из кармана кольцо. Думал, она сразу согласится, всё-таки мы знакомы со школы и на тот момент, как вы заметили, десять лет состояли в отношениях. Но она решила меня помучить. Только к зиме я услышал заветное «да».

– Вы с Викторией вместе уже немалый срок – более пятнадцати лет. Подрастают двое детей. Как удаётся сохранить крепкий брак, избегать размолвок?
– Размолвки есть всегда, но, кажется, все критические точки в отношениях мы прошли ещё до того, как поженились. Наверное, в этом и заключается секрет. Совместная жизнь и быт не стали для нас испытанием, мы были к этому хорошо подготовлены. Пары, которые принимают скоропалительные решения жениться, часто «горят» именно на неподготовленности. Да и я обещал себе, что наши дети не увидят скандалов и развода. Пока получается.

– Дмитрий, вы родились в советское время в Минске. Какие воспоминания о детстве сохранились? О детском саде, например?
– Детский сад оставил не лучшие воспоминания. Потому что работают там иногда не самые ответственные люди и выбирают не самые гуманные методы. Помню, одна воспитательница закрывала провинившихся детей в тёмной кладовке. Сейчас, с развитием интернета, такое недопустимо. Я там держался лучше всех, сначала старался найти в рабочих халатах спички, чтобы появился источник света. Но потом тоже начинал плакать, поддавался общей истерике. Однако в целом я благодарен детскому саду. Потому что научился общаться с ровесниками, ведь сад социализирует, учит детей знакомиться.

– А радостное событие из детства?
– Наверное, когда мы поехали с родителями на море в Пицунду. Мне было лет семь. Единственное детское воспоминание, в котором я нахожусь вместе с обоими родителями. Это было самое счастливое время, вся семья в сборе.

– Какие вам запомнились методы воспитания не от воспитателей или учителей, а от родителей?
– Дело в том, что мои родители – учителя. Это напряжённая работа, и когда мама с папой возвращались домой, они были перегружены эмоциями. На работе им хорошо трепали нервы. (Смеётся.) Метод воспитания?.. Нам давали свободу выбора. Никто никогда не поднимал руку ни на меня, ни на моего старшего брата.

– Вы учились в школе, в которой работали родители?
– Нет. Я лишь год учился в той школе, где преподавала мама.

– Судя по тому, что окончили с серебряной медалью, учиться вам нравилось?
– Я сменил много школ, потому что мы часто переезжали. Помню, когда родители развелись, я ходил в первый класс и один год прожил в Бресте. Второй год – в Минске, но там было несколько школ. Получилось такое «цыганское» обучение.

– И чем запомнились школьные годы?
– Это длинная история, много чего запомнилось. Например, в школе мне клюшкой выбили передний зуб, когда пытался играть в хоккей. В школе я встретил свою будущую жену. Несмотря на то что хорошо учился, был достаточно хулиганистым парнем. Мог позволить себе вещи из ряда вон выходящие, за которые потом попадало. С тех пор в моём характере что-то изменилось, а что-то осталось прежним.

– В воспитании детей вы используете опыт своих родителей-педагогов?
– Самое главное, что я для себя усвоил, – не надо довлеть над детьми. Предполагаю, что с этим не все согласятся. Мы с братом всегда знали, чего хотим, ответственно подходили к учёбе, не разгильдяйничали, не пропадали во дворах. У нас всегда была цель, понимание, кем хотим стать. Поэтому родители не указывали, чем нам нужно заниматься. Просто пытались услышать нас и помочь. Я благодарен им за это и думаю, что буду поступать со своими детьми так же.

– Что вы знаете о предках – бабушках и дедушках? Где они жили, чем занимались?
– Одной из моих бабушек в этом году должно исполниться 93 года, это немало даже по современным меркам. Оба деда прошли войну, мне от них осталось много «трофеев» – кортики, ордена. Я много слышал о войне, так сказать, информация из первых уст. Поэтому в последнее время очень раздражают попытки изменить отношение к событиям тех лет. Они были обычными советскими людьми. Один дедушка разрабатывал троллейбусы, второй ремонтировал технику. Одна бабушка была поваром в детском саду, а вторая работником театра – занималась реквизитом.

– То есть вы в детстве могли свободно посещать театр?
– Нет, такой возможности у меня не было, к тому времени бабушки и дедушки вышли на пенсию. Поэтому об их работе я знаю только понаслышке.

– Ваш брат как-то повлиял на выбор профессии?
– Дело в том, что профессия, которая записана в моём дипломе, не имеет никакого отношения к сцене. Это результат того, что я шёл по пути наименьшего сопротивления. Химия была предметом, который я больше всего любил и хорошо знал. Поэтому получил диплом химика. Но брат когда-то настоял на том, чтобы я научился играть на гитаре. И это определило мою жизнь в целом.

– Хотя и не стали химиком, эти знания вам что-то дали?
– По-моему, кто-то из русских классиков сказал: «Всё, что ни происходит, происходит вовремя». Тогда мне нравилась химия, горел этим, было интересно познавать, как устроен мир. Ездил на всякие олимпиады и достиг хорошего уровня. Но потом жизнь закрутилась по-другому, и я понял, что химией заниматься не стану, несмотря на то, что очень сильно её люблю. Потому что не смогу достичь каких-то высот, совершить открытия – ведь рядом были люди, подготовленные гораздо лучше меня. Решил оставить эту профессию.

– А какой теме посвящена ваша дипломная работа?
– Если мне не изменяет память, она называлась: «Валидация методов изготовления препарата рифампицина, ампулы 150 миллиграммов». Лекарство от туберкулёза. Не то чтобы я его разрабатывал, просто прилагал определённые усилия для изучения.

– Какой вы папа – строгий, требовательный или мягкий, всё позволяющий?
– Ну, наверное, иногда бываю нервный. Не сказать, что я слишком строгий, но если до появления детей меня было сложно вывести из себя, то сейчас сделать это стало проще. Хотя я всегда стараюсь держать себя в руках.

– Часто бываете со своей семьёй? Или в связи с гастролями вы дома редкий гость?
– Как только у меня появляется такая возможность, посвящаю семье максимум времени. Потому что ещё пару лет назад, когда я этого не делал, понял, что дети растут гораздо быстрее, чем кажется. Ты думаешь – всё впереди, но однажды понимаешь, что уже многое пропустил. Теперь стараюсь избавляться от дел, чтобы больше времени проводить с семьёй.

– Считается, что если мальчик похож на маму, а девочка на папу, то они будут счастливы. На кого похожи ваши дети?
– Сын Ян похож на маму. Об Алисе пока рано говорить. А я сам не похож ни на маму, ни на папу. Сам на себя. Бог знает, в кого я пошёл!



– Ваша семья на сегодняшний день окончательно укомплектована или планируете пополнение?
– Откровенно говоря, мы и второго ребёнка, дочку Алису, не планировали. Она появилась у нас внезапно. Скажем так, планомерные работы не ведутся, но всё возможно.

– Расскажите о своём доме: где он находится, и как вам в нём живётся?
– Если честно, не знаю, где мой дом, потому что очень много перемещаюсь. Если не считать гастроли, то чаще всего меня можно застать в Минске или Москве. Мама живёт под Минском, у неё там дача, огород, баня, летом мы приезжаем к ней всей семьёй. Правда, детям в баню ещё рановато, пока – только бассейн.

– Как они ладят друг с другом? Старший сын Ян заботится о малышке Алисе?
– Да я бы так не сказал. Сыну всего-то пять лет. Когда у ребёнка появляются младшие сёстры, братья, то начинаются конкуренция и борьба за родительское внимание. Поначалу Ян вообще ревновал. Но сейчас наши дети находят общий язык. Хотя я думаю, когда Алиса подрастёт, то Ян ей за все обиды ответит – она боевая девочка.

– А вы с братом в детстве ладили?
– По-разному было. Но у нас серьёзная разница в возрасте, восемь лет. И понятно, что старший брат Георгий мог пользоваться этим. Помню один случай, когда я получил от него по заднице ногой, причём заслуженно. А запомнил, потому что это было единственный раз.

– Сегодня подрастающее поколение живёт в особом мире: разнообразные гаджеты, новые технологии. На ваших детей как-то влияет такая реальность?
– Ну конечно, у них совсем другое детство. Например, когда я был маленьким, мы ждали выходных, чтобы посмотреть мультфильм «Чип и Дейл», а раз в месяц – «Утиные истории». Всё остальное время проводили на улице, играя в футбол или занимаясь другими делами. Сейчас у детей вместо этого компьютеры, это, конечно, прискорбно. Но что поделать, технический прогресс никогда не шёл во благо здоровому образу жизни.

– А вы как-то пытаетесь приобщить детей к прогулкам?
– К прогулкам они относятся очень хорошо. Но пока слишком малы, чтобы понять: кататься на настоящей лодке – лучше, чем на лодке в компьютере. Думаю, со временем это пройдёт.

– Есть ли у вас домашние животные?
– Всю жизнь рядом со мной находились собаки. В детстве даже сразу две – пудель и доберман, потом – русский чёрный терьер. Люблю собак, а с котами как-то не сложилось. В начале этого года не стало нашей любимицы, лабрадора Флои. Подумываем о том, чтобы завести ещё кого-нибудь, но должно пройти немного времени.

– Что вас привлекает и что раздражает в людях?
– В последнее время появилось много индивидов, которые много обещают и ничего не делают. Наверное, это то, что раздражает больше всего. Ещё не люблю навязчивости. А что касается достоинств, ценю честность, преданность, способность выполнить то, что обещал, сделать это вовремя и качественно.

– В рок-опере «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» вы сыграли главного героя – разбойника, хотя в жизни производите впечатление положительного героя. Расскажите об этом опыте.
– Понятие «положительный герой» достаточно размыто. Вообще я люблю совершать безумные, нелогичные поступки. О которых, как говорится, есть что вспомнить, но нечего рассказать. Но, конечно, я не имею в виду поступки, которые угрожают здоровью и приводят к разрушению личности. Просто люблю немного покуролесить, чтобы вызвать улыбку и выброс адреналина. Так что разбойником я себя не ощущаю, но хулиганом – вполне. В эпоху анархизма чувствовал бы себя комфортно.



– Маркес сказал, что вдохновение приходит во время работы. А как с этим у вас?
– Вы знаете, если лежать на диване, вряд ли что-то можно сделать. Человек – очень ленивое существо. Поэтому нужно иногда заставлять себя встать и подойти к инструменту, несмотря на то, то у тебя нет никаких мыслей и настроения. Что я периодически и делаю. И это приносит определённые результаты. Даже когда сам себя заставляешь из-под палки, иногда выходит что-нибудь толковое.

– Ваши любимые места для прогулок?
– Это совершенно разные места. Люблю центральные районы Москвы: Чистые и Патриаршие пруды, место у храма Христа Спасителя, всевозможные набережные. В Минске прекрасное место – Старый город. Я прихожу туда и забываю, что нахожусь не в Западной Европе. Троицкое предместье называется.

– Дмитрий Александрович, чем вы заняты сегодня?
– Сейчас заканчиваю свой пятый альбом. Думаю, что в этом году он всё-таки увидит свет. И я решил немного изменить свои музыкальные композиции в сторону электронного звучания.

– Почитала отзывы в социальных сетях и на форумах – у вас много поклонников разного возраста. Как вы с ними общаетесь?
– Иногда мы проводим встречи со зрителями здесь, в Москве, или других городах. Бывает, люди узнают, что я приезжаю на какие-то неофициальные встречи, и ждут меня. Ценю это больше всего. Не знаю, как мне удалось собрать такую разную аудиторию. Но, видимо, людям нужна искренность. Самое главное – быть добрее друг к другу. Сейчас в СМИ почему-то больше негатива, получается, никого не интересует хорошее. А я хочу, чтобы люди меньше волновались за происходящее в мире и занимались своей семьёй, домом. Для этого нам и нужны искренность и доброта.