Я родился и вырос в Таджикистане, в очень бедной многодетной семье. Мой теперь уже покойный отец в молодые годы жил и работал в России. Там встретил и полюбил милую, симпатичную девушку-татарку Галию. Отец долго и упорно её добивался – первое время моя будущая мама долго не отвечала ему взаимностью. Раздумывала, не решалась всё бросить и уехать с ним в неведомый Таджикистан. Она была на хорошем счету у начальства – молодой, перспективный медицинский работник. В общем, олицетворяла собой настоящую советскую девушку, как говорил товарищ Саахов из кинофильма «Кавказская пленница»: студентка, комсомолка, спортсменка и, наконец, просто красавица.

И вот появился мой отец и подрубил все её планы и мечты на корню. Они поженились и сыграли целых две свадьбы – одну в России, для родственников невесты, другую в Таджикистане – для родни жениха. И привёз отец молодую красавицу жену в далёкий первобытный таджикский кишлак.

Ой, как нелегко было маме! Чужая страна, чужие люди, непонятный язык и обычаи. Она попала словно на другую планету. Новые родственники, а точнее родственницы, невзлюбили молодую жену отца, привезённую из далёкой России. Какой бы красавицей и умницей она ни была и как бы ни старалась угодить, всё равно не вписывалась в их привычный мир и оставалась для них человеком второго сорта. Они строили козни, плели интриги, всеми силами хотели разлучить молодых и выгнать приехавшую невесть откуда невесту. Не вышло.

Но потом дети пошли один за другим, навалились дела, заботы, отец стал пить, сделался агрессивным, вспыльчивым. Начал обижать маму, унижать, бить. Как говорится, вытирал об неё ноги. А она молча всё терпела – сидит у окна, смотрит куда-то вдаль и тихо плачет. Когда я в детстве видел маму плачущей, на душе становилось невыносимо больно. Деваться ей было некуда, в Россию ехать не к кому – все близкие уже умерли.

С раннего детства и мне, и всем моим братьям и сёстрам попадало от отца. Но мне, кажется, больше всех. Было бы за что, а то просто не так сел, не так встал, не так дышал. Что бы я ни делал, отцу всё плохо. Он глумился надо мной, издевался, унижал, обзывал матерными словами, бил. Я очень его боялся, всё тело дрожало от страха, когда он находился рядом. Я был самый маленький ребёнок в семье, самый слабый и болезненный, и его это, видимо, раздражало.

С детства во мне развился комплекс неполноценности, синдром гадкого утёнка. Всегда казалось, что я во всём хуже других. Стал избегать людей, сделался диковатым. Счастье, что вообще тогда не сошёл с ума, так как мне запрещалось буквально всё: веселиться, гулять, играть во дворе. Я не выходил из дома и видел мир только из окна. Так же как и мама, смотрел на игравших детей, на ту жизнь, которая снаружи, и тихо плакал. В голову лезли мысли о смерти, так хотелось покончить с этой дурацкой жизнью!

Шли годы, я превратился в красивого юношу, девушки заглядывались на меня, и это очень нравилось и льстило. Но синдром гадкого утёнка никуда не делся и отравлял моё существование. Наконец отец решил меня женить – насильно, против моей воли, на нашей родственнице. И вот тогда во мне что-то изменилось, я впервые в жизни сказал отцу «нет». Это для меня как настоящая революция! Отец, конечно, кипел, орал, что я тварь неблагодарная, но сделать ничего не мог.

Вскоре я познакомился с одной девушкой и наперекор отцу женился на ней. Но отец поступил со мной так же, как когда-то поступили с ним: стал строить козни и вбивать клинья между мной и женой. Нашу с ней жизнь он превратил в ад, мы стали скандалить на пустом месте, и раздражение росло как на дрожжах. Наконец, в один из дней моё терпение лопнуло, и я бросил всё: родителей, дом, родину, жену, маленького грудного ребёнка – своего первенца. Уехал в неведомую Россию.

Тогда я впервые понял, что испытала моя мама, попав в чужую страну. Одному богу известно, как мне было тяжело. Мгновенно из какого-никакого человека я превратился в раба-гастарбайтера, в бесправную скотину. Даже последний конченый алкаш считал меня низшим существом и мог обозвать обиднейшими словами.

Шло время, но несмотря ни на что я не спился, не опустился, не потерял человеческого достоинства, не сгинул, как многие другие. Познакомился с девушкой из Дагестана, потом поехал туда к её родителям просить руки и сердца. Мы поженились, родились двое замечательных деток. Но в каждой бочке мёда найдётся ложка дёгтя.

Приехав в далёкий дагестанский аул, я и предположить не мог, что попаду в такое унизительное положение, сравнимое разве что с пленом. Нет, речь не о каких-то противоправных действиях, просто почти для всех местных жителей я стал предметом насмешек и издевательств: мол, ваши таджики такие, ваши таджики сякие. Как будто одни дагестанцы хорошие! Бывало, люди, сидевшие в начальственных кабинетах, говорили мне: «Какого х… ты и тебе подобные приезжаете в Россию? Что вам дома не сидится?» Ко мне вернулся с новой силой мой синдром гадкого утёнка. Замкнулся в себе и, скрипя зубами, старался обходить обидчиков стороной, не ввязываться в конфликты. У меня была одна цель, одна мечта – получить гражданство России. И наконец после шести лет долгого и упорного труда я его получил.

Теперь жизнь вроде выравнивается, но у нас с женой нет своего жилья, ютимся по чужим углам. Я вынужден уезжать на заработки в Москву. Хочу поселиться поближе к столице и перевезти семью, чтобы не тратить столько времени на дорогу. Но в Москве и области такое дорогое жильё, что близко не подойти!

Я хочу через вашу газету обратиться к молодым девушкам, которые решили связать свою судьбу с иностранцами: не повторяйте ошибку моей мамы, не уезжайте в неведомые края, не покидайте Россию! На чужбине вы всё равно будете людьми второго сорта.

А ещё обращаюсь к пожилым людям из Москвы или области, которые по тем или иным причинам остались одни: не подумайте ничего дурного, просто мы можем друг другу помочь – мы с женой ухаживали бы за вами, как за своими родителями, в обмен на право унаследовать вашу жилплощадь. Как бы там ни было, желаю всем вам, одиноким пожилым людям, крепкого здоровья и долгих лет жизни!