Но не зря говорят: от тюрьмы да от сумы не зарекайся, а я бы ещё добавил: и от больницы тоже. Жил – не тужил, со здоровьем проблем не было, по врачам и аптекам не ходил, в стационарах не лежал, когда звали на разные осмотры – отказывался. Так и дожил до 58 годков, и в один «прекрасный» день у меня случился инсульт. Правда, диагноз я узнал только через шесть дней, когда попал в больницу. Врачи сказали: во всём виноват тромб, будь он неладен, – сидела во мне этакая мина замедленного действия. И никто от этого не застрахован, даже самые здоровые люди, спортсмены.

Я бегаю по утрам, много хожу пешком, всегда вёл здоровый образ жизни. Но в больнице увидел немало таких же непьющих, некурящих и бегающих. Теперь верю: кому сколько отпущено на этом свете, тот столько и проживёт, ни секундой больше.

Почувствовав себя плохо, дней пять боролся со своим непонятным недугом: ходил пешком, много работал, хотя временами и падал на бок или на спину. Думал, пройдёт, я же сильный и здоровый. Но на шестой день не смог встать, как ни пытался, как ни приказывал себе, – тело стало чужим, не слушалось.

Вызывал «скорую»: за долгие годы эта была моя первая встреча с медиками. Женщина-врач начала допрос: чем болел, у каких специалистов стою на учёте. Мы не понимали друг друга, я отвечал, что всегда был здоров, она почему-то не верила.

Повезли меня в больницу. В приёмном покое снова допрос с пристрастием, что да как, да когда началось. Честно ответил, что начал падать ещё шесть дней назад. Врач отнеслась к моим словам с подозрением. Но, когда сделали томограмму головы, она удивлённо повторяла одно и то же:
– Поражаюсь, как вы до сих пор живы!

Я сказал:
– Извините, что не умер шесть дней назад.

Ответ ей не понравился. Меня на коляске повезли в палату, и я по дороге заметил, что медики шуток не любят, лучше молчать, лежать и смотреть в потолок. Мне дали понять: здесь никто не шутит, а многие больные даже и говорить не могут.

Полная тишина, пациенты редко выходят в коридор, и то с трудом, опираясь на палку. Только тогда до меня дошло, что инсульт – дело серьёзное, но духом всё равно не пал, и оптимизм стал моим главным оружием против этого коварного диагноза. Ходить я пока не мог, и это сильно огорчало, ведь мой девиз «движение – жизнь».

Врачи говорили: мол, теперь мне придётся изменить привычный уклад: не бегать по утрам, не посещать парилку, не ездить на рыбалку и даже не любить женщин. Да что же мне тогда остаётся? Только лежать? Неужели моя полноценная жизнь уже позади? Даже слёзы покатились из глаз. Но я получил урок: все мы, оказывается, вовсе не ценим то, что имеем. Ходить, делать что-нибудь своими руками – это дар божий. В больнице я многое переосмыслил и решил, что буду стремиться к полному восстановлению.

Встал с кровати, несколько раз упал, вышел из палаты, натыкаясь на стены, отправился в туалет в конец коридора. Каким же долгим показался этот путь! Кружилась голова, качались пол и стены. Но я дошёл – и поверил в себя. И на всю оставшуюся жизнь запомнил эту мою дорогу до туалета. Конечно, мне попало, медсёстры пригрозили рассказать врачу, ведь он запретил вставать. Но не настучали на меня, а потом прикрывали ещё много других моих нарушений. Поняли, что я стремлюсь к жизни и хочу двигаться во что бы то ни стало.

Так потихоньку, почти через месяц, я всё-таки начал нормально ходить, хотя сильно кружилась голова.

Извините, что-то увлёкся воспоминаниями о тех днях, о возвращении к жизни. На самом деле я хотел рассказать не о себе, а о нашей медицине.

Когда «скорая» повезла меня в больницу, я сразу спросил, брать ли с собой деньги. Молодая женщина-врач ответила, что медицина у нас бесплатная и я зря беспокоюсь, в отделении есть всё необходимое.

Однако уже в палате, когда поставили капельницу, ко мне подошла медсестра со списком требующихся лекарств – их должны купить родные. Но навестить меня пришли только на третий день, ведь все очень заняты, да и сам я веду замкнутый образ жизни, всегда жил один, надеялся только на себя. Лишь в больнице понял, как нужен человек рядом, чтобы помогать и ухаживать в такие трудные минуты.

Итак, два дня я находился в отделении без необходимых лекарств. А вот если бы взял с собой деньги, мог бы попросить кого-нибудь из персонала купить нужные препараты. Даже сосед с койки напротив сильно удивился, спросил: «Как это – приехать в больницу без денег? Ты что, вчера родился?» Он побывал во многих больницах России, и везде покупать лекарства приходилось самим пациентам. Позднее я узнал, что за многие исследования, будь то УЗИ или компьютерная томография, тоже нужно платить.

И главный вопрос – вот только не знаю, кому его задать: а откуда взять столько денег, когда человек болен? Получается, народу можно надеяться только на Бога, мол, Он спасёт и вылечит. А на передовой оказались врачи и медсёстры, которым приходится выслушивать все претензии больных.

Но персонал-то здесь при чём? Разве они ответственны за то, что уже много лет на дворе капитализм, а не социализм, где всё было бесплатно? Не надо никого винить, просто принимайте неизбежность трат при рыночной экономике. Пациент из соседней платной палаты попытался объяснить мне ситуацию на примере с баней. Ты же, говорит, туда идёшь сразу с деньгами, со своим бельём и за всё там платишь – за пар, за полотенце!

Что же, очень наглядное сравнение. Да только бесплатную баню-то нам никто не обещал, а вот бесплатную медицину вроде бы гарантируют. Хорошо бы представителям власти самим полежать в российских больницах, прикинувшись простыми людьми из народа. Тогда и увидят всё своими глазами.

Ещё очень важный момент. Как думаете, чем медики времён Советского Союза отличались от нынешних? В молодости-то я бывал в больницах, так что могу сравнить. Помню, советские врачи внушали больным веру в выздоровление, а это самое важное. Сейчас же главная цель медиков – найти у пациента как можно больше болезней, а потом их лечить таблетками всю оставшуюся жизнь. Разве можно пить таблетки десять-двадцать лет и более? А без них, говорят, вам теперь нельзя.

Такое чувство, что в наше время доктора видят свою цель лишь в том, чтобы ставить сплошные ограничения: нельзя бегать по утрам, нельзя много ходить, нельзя в баню. В итоге, наслушавшись такого, человек и впрямь поверит, будто у него всё плохо. Но врач должен внушать веру в лучшее, надежду на полное выздоровление, тогда и самый тяжёлый больной сможет поправиться. Ведь доброе слово лечит лучше самых дорогих лекарств. А наши доктора сегодня словно стоят на стороне болезни, вступают с нею в сговор, и больной, совсем один, должен против них выстоять.

Нет, ни в коем случае не хочу обвинить всех медиков в том, что у нас в здравоохранении проблемы. Они стараются как могут, особенно младший медицинский персонал, получающий совсем маленькие зарплаты, – надо отдать им должное и низко поклониться. Люди в белых халатах вынуждены выслушивать всех недовольных больных, отвечать им, а работа у них и так нелёгкая.

Повторю: уверен, главная беда российской медицины в том, что на дворе капитализм, а в наших головах остался социализм. Тут нет виновных и каких-либо нарушений. И думаю, такая ситуация во всех регионах, поэтому смело пишу от имени всех пациентов нашей великой России.