– Мам, купи арбузик!
– Сынок, в следующий раз. У меня сумки тяжёлые.

Маленький мальчик вздохнул:
– Эх, если бы у меня была своя гора арбузов, я был бы самый счастливый человек на свете.

…Ленка Михайлова вспомнила эту сценку, которую наблюдала у арбузного развала, и её чуть не стошнило. Ленке шестнадцать, и она ненавидит арбузы. Ненавидит той глубокой ненавистью, которую трудно с чем-либо сравнить. Потому что сейчас она находится на настоящем арбузном поле.

Пока ещё можно лежать на горячей каменистой земле и смотреть сквозь капрон широкополой шляпы в небо. Там облака, похожие на клочья грязной ваты в лёгком растворе синьки. Лежать на высохших комьях неудобно, но деваться некуда. В пятку впилась верблюжья колючка. Надо вытащить, а сил нет. Пока Ленка ещё умещается в тени-кляксе от отцовской «Газели», лучше не двигаться и беречь силы: скоро солнце уйдёт и придётся вставать. Сколько ещё осталось на перерыв, минут двадцать? Хочется уснуть, но по телу постоянно что-то ползёт, что-то колет и щекочет.

При мысли о молодых арбузных побегах к горлу подкатывает комок. Ленка понимает: нужно их вырастить, но знает, что будет убивать часть ростков, чтобы хоть немного освободить себя от этой каторги. Чем меньше арбузов, тем легче жить. Главное – дожить до вечера, когда Ленку отпустят в клуб.

Воспоминание о клубе согрело. Ленка появится там загоревшей, в коротком платье, покажет длинные стройные ноги. И небрежно бросит: «Да мы только с моря приехали». Надо держать марку, будто Ленка не раба арбузного поля, а такая же модная, как все. Потом она гордо пройдёт по клубу, никого не цепляя, но всех оценивая. Так всегда делает королева дискотеки Лика.

– Подъём! – голос родителя звучит звонко и резко. Этот «подъём» Ленка ненавидит почти так же сильно, как арбузы.

Её и десятилетнюю сестру Ирку растят как солдат. Хороший солдат не должен жаловаться. И Ленка не жалуется, только толкает пяткой в бок сестрёнку, которую тоже запрягают окучивать арбузы. Ленке всегда кажется, что к сестре относятся мягче. Но младшая сестра не виновата в том, что старшей невыносимо хочется исчезнуть с раскалённого арбузного поля прямо сейчас.

Приходится брать тяпку и ползти к горизонту. По дороге Ленка молит небо послать дождь, а лучше град. Но небеса остаются глухи. Зато, как всегда, много говорит отец. Говорит и шутит, а это особенно раздражает. Ленке тяжело жить рядом с отцовской авторитарной радостью, но она пытается оправдать его. Ведь на самом деле папа хороший. И в глубине души не может не понимать, что это ненормально – упахиваться всей семьёй до обморока под палящим солнцем. Но с другой стороны, арбузы – их бизнес.

Ленка шлёпает резиновыми балетками по земле. В «резинках» жарко, а в тапках противно. Тапки впитывают пыль, и ногам становится щекотно и колко, хочется сполоснуться, но мыться можно только после арбузов. Господи, сколько раз она повторила сегодня это ненавистное слово – «арбуз»?

Их с сестрой задача – снять с молодых побегов тяжёлую ссохшуюся корку. Но делать это нужно ювелирно. Сесть на корточки у лунки, найти трещину и тихонько тюкнуть, чтобы земля расползлась морщинами и к нежным листочкам начал пробиваться воздух. Потом пальцами разобрать природный «пазл», оголить желтоватые зародыши и разрешить им жить дальше.

Открывать побеги нужно бережно, иначе не завяжутся кавуны. Но Ленка смертельно устала, поэтому бьёт по земле, сохраняет несколько ростков, а один убивает. Потом оборачивается, проверяя, не увидели ли родители, как дочь хоронит их деньги.

Приходят на память слова бабушки о том, что в жизни нужно уметь смолчать и стерпеть. Ленке сейчас нужно именно это: ещё целый год молчать и терпеть. А потом юная девица Михайлова поступит в институт, вырвется из семьи, распрямит плечи и позабудет арбузы как страшный сон.

Чтобы не замечать жары, Ленка мечтает. Представляет себя студенткой, идущей по большому городу в драных джинсах и с рюкзаком за плечами. Она будет свободно курить, и никто ей больше ничего не скажет. Но пока университет – далёкий мираж. Такой же, как граница соседней бахчи.

– Бли-и-ин! – ноет Ирка. – Когда же это кончится?

Ленка делает Ирке подсечку, но не со зла. Сестра валится на лунки.

– Ма-а-ам! – кричит Ленка. – У малой солнечный удар. Она сейчас кони двинет!

Мать бросает в ведро ковш и спешит к ним. Ирка подыгрывает – вытягивает руки, будто её распяло на земле южное солнце. Но их затея раскрыта.

– Хватит баловаться! – ворчит мама. – Чем дольше будете копаться, тем дольше мы останемся на поле. И не падайте на лунки! Самим же потом эти арбузы есть.
– Я не буду их есть! – кричит Ленка. – Я их ненавижу!

Мать бросает на дочь колючий взгляд, но сдерживается. Однако в Ленкином сердце уже нажата кнопка борьбы. Ей кажется, что можно докричаться до матери и отца, рассказать им, что она не солдат и не раб.

Додумать Ленка не успевает – её накрывает тяжёлая отцовская тень. Сценарий воспитательного процесса всегда один: сначала история о том, как папа работал всю юность и стал человеком, а потом обещание сделать таким же человеком и дочь. Ленке есть что ответить по каждому пункту. Но если ответит, то вместо похода в клуб будет рыдать в подушку. Так что лучше смолчать и думать о своём. О Никите  – например.

Никита – Ленкин парень, хотя у них толком ещё ничего не было. Никите девятнадцать. Не сказать, что Ленка от него без ума, но совсем без парня – это не уровень. Тем более очереди к Ленке нет. А Никита балует приятными безделушками и возит на машине. Хотя главная причина существования Никиты в Ленкиной жизни заключается в том, что отец его одобрил. Он знает Никитиных родителей и уверен, что мальчик из такой семьи его дочь не испортит. По крайней мере, до десяти вечера. К этому времени Ленка уже должна быть дома.

После свидания с Никитой Ленку всегда обнюхивают. Ей обидно, что она не может пить и курить, как другие девчонки. Когда они встречаются с Никитой, Ленка выкуривает одну длинную сигарету, затем жуёт жвачку, а по пути домой срывает листья грецкого ореха и заедает ими остатки сигаретного привкуса. Подруги говорили, что эти листья с терпким ароматом стопроцентно убивают запах табака.

– А Никита шоколадки принёс? – всегда спрашивает Ирка.

После свиданий Ленка тащит домой шоколадные батончики, которыми её угощает Никита: «Марс», «Сникерс», «Луну». «Луна» самая вкусная. Ленка её тоже любит, но сестру любит больше, поэтому всегда приносит ей в кармане помятую во время долгих подъездных прощаний шоколадку.

– У тебя засос на шее, – испуганно шепчет Ирка. – Замажь скорее, а то отец увидит!
– Увидел уже, – вздыхает Ленка.
– И что? – Иркины глаза округляются.
– А ничего! Сказал, что если я буду приходить с засосами, стану встречаться с Никитой только у нас дома.
– Да, – сочувствует Ирка. – Будь аккуратней!

Иногда Ленке кажется, что младшая сестра на самом деле старше неё. Ирка умеет обходить углы. И вообще она совсем другая. Ленка часто думает, что жизнь у сестры должна сложиться лучше, чем у неё.

– Девчата! Осталось десять метров! – подбадривает отец.

Ленка и Ирка видят вдали красные флажки границы их мучений. Ленка в уме переводит это расстояние в количество лунок. Получается ровно сто. Она падает на горячую землю и делает вид, что умерла.

Ленка часто играет в эту возможную смерть и дома, и на плантации. Разбрасывает руки, закрывает глаза и не дышит столько, сколько возможно. Когда становится совсем невыносимо, кружится голова и кажется, что в ушах не кровь стучит, а переливается сгущённый арбузный сок. Но уйти в другой мир у Ленки не получается.

После работы Михайловы трясутся по ухабам в серой пыльной «Газели». Ещё час назад Ленке казалось, что она смертельно устала, а теперь вроде и спина не так болит, и в голове посвежело. Она почти простила отца, а вот чувство стыда за убитые ростки почему-то не исчезло. Ленка мысленно хоронит их в лунках, ставит незримые крестики. Потом так же мысленно ищет новый наряд для клуба и гадает: что сегодня подарит Никита? Наверное, опять игрушку – белого пушистого кролика или книгу аниме.

Ленка задумывается: что её семья такого важного купила с прошлого урожая арбузов? Сильно богаче их жизнь не стала. Новые тряпки им с Иркой, холодильник и так, по мелочам. Хотя Ленка прекрасно понимает, что без арбузов им всем было бы намного хуже.

Никита встречает её у подъезда с коробкой в руках. Ленка делано визжит, открывает её и видит внутри ярко-зелёный плюшевый арбуз. Он смотрит на неё безжизненными глазами и показывает язык.

– Надави на него, – смеётся Никита, – он запоёт. Так офигительно!

Ленка бросает на асфальт коробку и бежит прочь. Она плачет и мечтает о том, чтобы ей поскорее исполнилось восемнадцать. И клянётся, что если у неё когда-нибудь родится ребёнок, личной горы арбузов в его детстве не будет.