– В интернете мало ваших интервью. И практически одна и та же биографическая справка на разных сайтах. Зато список ваших работ огромен, вплоть до озвучивания компьютерных игр. Вы не хотите публичности, или у вас просто не хватает времени?
– Ни то, ни другое, ни третье. Я скажу: ваши коллеги так много раз меня обманывали, что я стараюсь разговаривать с ними с большой осторожностью. С очень большой осторожностью. Ну, если говорить об этом, то нужно давать отдельное интервью, где я мог бы рассказать, что нечистоплотность некоторых ваших коллег доводит артистов до того, что мы не даём интервью вообще.

– Спасибо, что мне доверились. Перед разговором с вами я снова посмотрела несколько выпусков программы «Тушите свет!». «Это вы мощно тогда задвинули»! Хрюн Моржов сразу стал народным героем. Но вы, насколько я знаю, озвучивали и остальных персонажей, за исключением Степана. Как вы коллекционируете характеры и голоса? Откуда произошёл сам Хрюн?
– Хрюн появился случайно. Когда мы искали его голос, пробовали разные варианты. Мне на память пришёл наш институтский сторож, который работал ещё и в красильне у художников. Мы часто приходили к нему в каптёрку, помогали что-нибудь делать. У него был такой хриплый деревенский голос. Встречал нас обычно словами: «Давайте, проходите, артисты никому не нужные». Фраза сопровождалась непечатной лексикой. И вот этот тембр стал голосом Хрюна. Я собираю интересные голоса, и в нужный момент они всплывают в памяти. Это часть профессии. Вспоминаю историю, рассказанную Евгением Яковлевичем Весником, который коллекционировал походки. Когда Николай Олимпиевич Гриценко работал над своей ролью в фильме «Анна Каренина», он никак не мог найти завершающие штрихи образа. Позвонил Веснику: «Женя, я тебя умоляю. Можешь подсказать мне походку?» Весник подумал и сказал: «Пойди в зоопарк и посмотри, как ходят молодые, именно молодые, пингвины». Вот так образ Каренина получил своё окончательное решение. Так же и у меня. Я собираю голоса, характеры, тембры, поскольку я актёр характерный.

– Озвучивать виртуальные персонажи, вероятно, сложнее, нежели живых актёров?
– Вы знаете, всё довольно рутинно. Когда меня просят рассказать какие-нибудь смешные истории, случаи из озвучивательной жизни – я всегда говорю, что разочарую вас, потому что это обычная работа. Она бывает далеко не всегда весела. Это со стороны кажется, будто у нас сплошные хиханьки-хаханьки и всё время случается что-нибудь забавное. Нет, это не так.

– Во всех публикациях о вас гуляет одна история – как вы впервые в школе искупались в лучах славы. Пользовались своим положением «звезды» в отношениях с учителями, одноклассниками?
– Никакой я не был звездой. Конечно, как-то по-своему купался в лучах славы, потому что слыл анекдотчиком и рассказчиком. Но в школе, во Львове, где я учился, ничего такого не прокатило бы. Я был твёрдым троечником по всем предметам, потому что родился лентяем. Хотя преподаватели относились ко мне хорошо, но это заслуга моего старшего брата, который учился в той же школе на одни пятёрки. Однако среди сверстников я слыл королём компании, и девчонки всюду меня приглашали. Мы весело проводили время.



– До сих пор друзей развлекаете-пародируете? Можете вспомнить историю?
– Да, в этом смысле я очень весёлый человек. Меня порой даже жена останавливает. Точнее, не меня, а моего собеседника, который развесит уши, слушает какие-нибудь мои россказни и всему верит. Был такой случай. Мы поехали с приятельницей в Австрию с концертами. Перед возвращением зашли в магазин, и она сказала, что хочет купить австрийской колбасы. А я вижу – на нижних полках стоят канистры с ламповым маслом для уличных фонарей. Говорю ей: «Смотри, оливковое масло первого отжима стоит с огромной скидкой. Канистра пятилитровая стоит всего два евро! Давай возьмём. Оно чудесное!» Та остановилась, глядит на эти канистры: «А как же мы их попрём в Москву?» Я отвечаю: «Ну как, попросим наших товарищей из торгпредства. У них машины периодически ездят в Москву, и мы уже дома получим масло». Она спрашивает: «А сколько ты будешь брать?» «Ну, две канистры-то точно возьму, ведь десять литров всего за четыре евро получится. Надолго хватит». Приятельница уже забыла о своей колбасе, берёт канистры и идёт к кассам. Вдруг оборачивается ко мне: «А почему на них лампы нарисованы?» «Да потому что масло экологическое: хочешь – в лампу, хочешь – в салат лей». Идёт расплачиваться, но что-то её, видимо, остановило в моём взгляде. Говорит: «Я должна посоветоваться с твоей женой». А та сидела на лавочке около магазина. Подруга выглядывает из дверей и докладывает: «Он там…» Нина, даже не дослушав, отвечает: «Он там врёт!» В общем, мой розыгрыш не сработал. (Супруга Алексея Колгана – актриса Нина Дворжецкая, известная в том числе по роли Регины Марковны в фильме «Оттепель». – Ред.)

– Близких, наверное, сложнее всего разыгрывать. Они-то вас хорошо знают.
– У меня с внучкой прекрасные отношения в этом смысле. Я всегда придумываю ей какие-нибудь весёлые штучки. Она, уже зная меня, всё равно верит в очередную мою рассказку, задумывается, потом смотрит на окружающих, как они реагируют. Если те не подают вида – верит.

– У вас приятное доброе лицо, которое сложно представить без улыбки. Бывает депрессия? Персонажи помогают?
– Я вам честно и серьёзно скажу: депрессия и всё такое – это не про меня. Хотя я живой человек и у меня бывает дурное расположение духа. Улыбаюсь, конечно, не всегда, иначе выглядел бы круглым идиотом. Но депрессия и всё, что с ней связано… этого позволять себе ни в коем случае нельзя. И никакие персонажи тут не помогут. На самом деле у меня есть одно спасение… и не потому что ваша газета так называется… От всякого дурного настроения всегда спасает моя семья. Мы умеем шутить, хохотать, радоваться даже самой малости. И скверное настроение тут же исчезает само собой. Это очень помогает – когда все вместе.

– Вы поздно создали семью. Это отголосок детских переживаний или повышенная требовательность к женщине, которая будет рядом?
– Это повышенная требовательность к себе. Я твёрдо убеждён: прежде чем создавать семью, мужчине нужно научиться её содержать. И когда ты понимаешь, что умеешь зарабатывать деньги, быть мужем, отцом и всем остальным, – вот тогда и заводится семья. Знаете, есть такая старая-старая поговорка и непреложная истина: любовная лодка разбилась о быт. Зачастую так и случается, когда мужчина не совсем вовремя решился на брак или вообще оказался каким-то бесполым существом. Всё же от нас идёт. Мудрость женщины и состоятельность мужчины – вот две составляющих успешной семьи.

– Ну, это такой рациональный подход. А как же влюблённость, страсть, любовь с первого взгляда?
– С Ниной у меня как раз и случилась неожиданная влюблённость, которая, слава тебе господи, привела к тому, что у нас создалась семья. Полюбили друг друга и в этом году празднуем пятнадцатилетие свадьбы! А роман у нас был довольно краткосрочный. Мы пороманились-пороманились пять месяцев, а потом и поженились. А чего дурака валять-то!..

– А как дату будете отмечать? Придумали сюрприз? Вы же такой затейник.
– Никакой я не затейник. Сюрприз возникает вдруг! Мы знаем, что есть такая дата в октябре, и никогда не назначаем на это время никаких дел. Обязательно собираемся семьёй. Но на этот раз пока ничего не придумали.



– Вас можно удивить подарком? У жены это хоть раз получилось?
– Однажды под Новый год у нас был цейтнот. Я работал, и Нина работала. В общем, не успевали мы даже задуматься о подарках. Детям купили, а друг дружке не успели. И в последний момент я уехал, чтобы привезти к нам внучку, вернулся под бой курантов. Потом стали с детьми разбирать сюрпризы от Деда Мороза под ёлкой, и тут Нина мне говорит: «Алёша, там тебе письмо». Я, конечно, не стану рассказывать, что в нём было написано. Это очень личное, но среди прочего значились такие строчки: «Я не успела тебе ничего купить, поэтому дарю деньги. Они не из семейного бюджета. Я заработала их сама. Деньги – к деньгам». Такой подарок меня удивил.

– У вас театральная, актёрская семья, очень много творчества на квадратный метр. А чем ещё вы любите заниматься?
– Самое обожаемое занятие – прийти домой, сесть в кресло и смотреть кино.

– Часто, наверное, видите или слышите себя по телевизору. А что доставляет вам больше удовольствия – играть лицом или голосом?
– Я не разделял бы эти вещи. Главное удовольствие – играть. Я же артист, и это всё моя профессия – и лицо, и голос. Нет-нет, я не могу это разделить. Но вот если сравнивать театр и кинематограф, то заниматься кино мне нравится больше. Хотя, играя «Принцессу цирка» в Театре мюзикла, я получаю огромное удовольствие от партнёров, от музыки Кальмана, от самой постановки. Нет, пожалуй, я всё же не могу выделить что-то одно. Просто занимаюсь любимой профессией.

– Сегодня вокруг вас толпы поклонников. А вот как складывались отношения с мамой? Вы были её кумиром с рождения? Проявляла ли она строгость в воспитании?
– Тут формулировка «быть кумиром» не подходит. Я был её всем. Рос довольно болезненным ребёнком, поэтому мама надо мной тряслась, как орлица над орлёнком. Конечно, в меру строго воспитывала, но с очень-очень большой любовью. Она отдавала мне всё. Мы постоянно куда-нибудь ездили. Ещё она работала начальником пионерского лагеря и обычно забирала меня на все три смены. Я там был хозяином, вёл себя довольно нагло. Ну, мама начальник лагеря – куда там!.. Но и мука это была одновременно. Режим, подъём и прочие зарядки. Все по месяцу, а мне три срока отсиживать. И под контролем всё время – не забалуешь. Сейчас-то я прекрасно понимаю, что мама хотела почаще держать меня на свежем воздухе. Вообще лучшая поездка доставалась всегда мне, лучший кусок – мне. Жили мы не очень хорошо финансово, мама тянула нас одна, но делала всё, чтобы было вкусно, весело и разнообразно.



– Сегодня маме есть кем гордиться. Вот, например, взять сверхпопулярного героя Шрека, который говорит вашим голосом. Как получилось, что именно вам досталась такая роль? Долго вживались в образ? Много в зелёном великане – от вас?
– Всё, исключительно всё! Ярослава Турылёва – замечательный, исключительный режиссёр дубляжа. Она хотела, чтобы я озвучивал Шрека, именно потому, что работал в программе «Тушите свет!». Ярослава смотрела все серии и потому искала именно меня. А встретились мы случайно в одной из студий. Она при мне кому-то звонит и говорит: «Не могли бы вы найти Колгана? Срочно нужен!» «Так вот он я, – отвечаю, – перед вами сижу». Не поверила. Пришлось показать документ. Потом она сказала, что прислали такой мультик – «Шрек», но ей не нравится голос Майка Майерса, который звучит в оригинале. Мы, мол, должны сделать своего собственного героя, и надо провести пробы. В результате добилась того, чего хотела. Получились исключительно наши интонации, наш тембр. Ярослава отправила всё это авторам в Америку, и меня не утвердили. Тогда она написала в ответ: «Либо Шрека озвучивает Колган, либо не работаю с вашим мультиком вообще. С приветом, ваша Ярослава Турылёва». Уже восемнадцать лет прошло, да… Целое поколение выросло. А вот эта картинка до сих пор у меня перед глазами: длинный коридор тон-студии «Мосфильма». Я с одной стороны иду, она – с противоположной. И так издалека кричит мне: «Колган, я из-за вас поставила раком весь Голливуд!» Нас утвердили, поскольку считали и считают, что Турылёва в России – номер один в режиссуре дубляжа. Именно она дублировала «Список Шиндлера», и к ней там очень прислушиваются до сих пор. В общем, стали мы сами скрупулёзно делать этого Шрека так, как считали нужным. В результате получили призы и награды зарубежных фестивалей.

– После того как вы стали лучшим Шреком в мире, встречались с создателями фильма?
– Нет, а зачем? Получил письмо, в котором они спрашивали, насколько хорошо я говорю по-английски. И я честно ответил, что не очень. Так что даже и не знаю, какие могли быть предложения.

– Большое место в вашей жизни занимает музыка. Хотя я прочитала, что вы не знаете нот и подбираете всё на слух. Это действительно так? А ещё вы сами пишете мелодии. Это хобби или желание освоить ещё одну профессию?
– Для того чтобы быть композитором, нужно окончить консерваторию. Конечно, это моё хобби. Что-то приходит. Вот жена называет меня своим музыкальным редактором. Она преподаёт в «Щуке», и если ей нужно в училище подобрать музыку к отрывку, к спектаклю – с удовольствием это делаю. В голове у меня в этом смысле страшная помойка. Помню и знаю огромное количество мелодий. А сам я писал музыку только один раз – к спектаклю «Мой внук Вениамин», который Нина ставила в РАМТе (Российский академический молодёжный театр. – Ред.). Причём свои пожелания она объясняла на пальцах. Ни один композитор не стал бы с ней так работать: «Алёша, мне надо вот это и вот это». Я начинаю придумывать и искать, потому что чувствую и понимаю материал, с которым Нина работает. Так что «вот это» рождается само собой. Написанием музыки такой процесс сложно назвать. Просто придумываю и наигрываю на инструменте.

– Я вот как журналист снимала фильм о предназначении человека и всем в последнее время задаю главный для себя вопрос: в чём ваше предназначение?
– Большой философии в этом нет. Моё предназначение – быть мужем, отцом, дедом и артистом.