– Хрюк, – сосед за стеной внезапно поперхнулся долгим многозвучным храпом. Это жена лягнула его пяткой в бок. Через десять минут всё повторилось: муж захрапел, храп постепенно усиливался и вдруг неожиданно оборвался на самой сложной музыкальной фразе. И так до утра.

Да отвалятся уши у придумавшего панельные дома! Хорошо, что у жены соседа сегодня был чуткий сон. А какую какофонию приходится выслушивать Сафару, когда они храпят дуэтом! Здесь и львиный рык, и пение жаворонка, и мычание стельной коровы, и ржание жеребца, рвущегося к кобыле…

Было около трёх часов ночи. Лифт остановился этажом выше, и с порога началось.

– Ты же обещал вернуться к шести! – наступала на мужа соседка сверху.

Её супруг, лётчик, часто возвращается поздно, но «приветственный» текст жены долгие годы остаётся без изменений.

– Рейс задержали, туман. Ты же звонила, знаешь, – устало ответил муж. – Дай хоть раздеться… Нет, ничего не хочу, только спать. У меня меньше суток времени, завтра ночью нужно подменить Сеида – заболел.

Разговор продолжился уже в спальне.

– Ну, конечно! Завтра Сеида подменить, потом ещё кого-нибудь. Жену тебе ещё никто не подменил? Долго мне ещё твою спину разглядывать?
– Азиза, я устал, спать хочу. Умоляю, у меня всего пара часов на отдых! – взмолился муж.
– Спи-спи, самолётная начинка. Зачем тебе жена? Там тебе твоя Светка-стюардесса и ремень пристегнёт, и автопилот включит, и фигуры высшего пилотажа покажет.
– Не ори, соседей разбудишь! Утром поговорим, дай поспать.
– От утренних разговоров дети не рождаются. Все родственники уже шепчутся за спиной. Тётя Тамара говорит…
– В гробу видал я твою тётю Тамару, дай поспать!

Сафар, улыбаясь, раскурил сигарету и посмотрел на электронные часы: половина пятого. Через час проснётся младенец этажом ниже, и пока нерасторопная молодая мама не приготовит ему молочную смесь, будет вопить в полное горло, вызывая негодование своего папаши.

– Каторга, блин! Ты не могла приготовить эту бурду заранее? – недовольно рявкнет тот.
– Сам хоть раз встань и приготовь, я тоже, блин, спать хочу! – заворчит в ответ жена.

Пока они будут обмениваться «блинами», младенец перейдёт на истерическое закатывание. Уже не уснуть…

Сафар докуривал вторую сигарету, вглядываясь в предрассветный туман. Нет, он тысячу раз прав, что до сих пор не поддался на бесконечные уговоры родственников, подбивающих его жениться. Наблюдая эти яркие картины чужого семейного «счастья», он думал, каким подарком сочли бы его соседи-мужчины простую возможность выспаться.

Так и встретил рассвет у окна, с сигаретой. А утром всё из того же окна наблюдал, как соседка, что живёт за стеной, улыбаясь, машет рукой мужу-храпуну, провожая на работу. Через час молодожёны с нижнего этажа весело покатят колясочку, чтобы выгулять свой ночной кошмарик. Чуть позже сосед-лётчик выйдет под руку с благоверной; она будет выглядеть довольной и счастливой, потому что подозрения тёти Тамары окажутся несправедливыми и выспавшийся после рейса муж исполнит-таки «высший пилотаж»…

Чайник на плите долго булькал, свистел, шипел и, не дождавшись хозяина, выкипел. Пора уходить, а выстиранные с вечера рубашки ещё не выглажены. Холодильник пуст, но Сафар уже не успеет в магазин. Значит, без завтрака. Да и пообедать придётся на ходу.

«Ну и что с того? Зато никто не пилит, не ворчит, не тянет душу своим вечным недовольством. Никто не вопит по ночам, требуя сменить вздувшийся подгузник, не просит кашки. Могу спать когда угодно и сколько угодно, – думает, стоя у окна с сигаретой, так и не поспавший ни минуты Сафар. – Однако…»