Уважаемая Нина! Проблема стара как мир – отцы и дети. Вернее, в моём случае, – мама и дети.

Золотая медалистка, я вышла замуж за одноклассника, самого лучшего в мире двоечника. А ещё это был самый спортивный парень в школе, нежный и верный друг, самый добрый и понимающий человек. «Всевидящие» учителя вызывали мою маму на педсовет и стращали «кошмарным будущим дочери с двоечником». Одноклассники и подруги пытались разрушить наши отношения, желая мне, конечно же, только «добра». Но вопреки всему наша любовь победила.

Муж окончил военное училище с красным дипломом, потом с отличием – военную академию. Я стала врачом. У нас родилась дочь, потом сын. В 23 года нелегко было выживать за 10 тысяч километров от бабушек и дедушек, самим справляться с бытовыми проблемами, но разве могли трудности перевесить счастье находиться рядом с лучшим мужчиной на свете?

Переезды, съёмные квартиры, общежития, гостиницы, вокзалы, аэропорты… И ни единого упрёка с моей стороны: знала, что выхожу за военного. Я обеспечивала в доме чистоту и порядок, вкусные завтрак, обед и ужин, весёлые праздники, походы с детьми в выходные на природу, поездки на спектакли. Мы находили возможность выезжать в театры даже из удалённых гарнизонов. Недавно покопалась в семейном архиве, а там – билеты и программки разных спектаклей, больше двухсот!

Начали приобщать детей к прекрасному лет с трёх. Детские книги доставала всеми правдами и неправдами, вечерами читали вслух, по ролям разыгрывали рассказы и сказки. Одноклассников дочери и сына собирала у себя дома на репетиции к праздникам. Придумала отличные стенгазеты на двух-трёх ватманских листах к выпускным в школе у дочери и в военном училище у сына.

Мы уважали в детях самостоятельность: не выбирали им «выгодные» вузы, приветствовали любое увлечение, не гнали пинками в музыкальную школу – не нравится фортепьяно, выбирай инструмент по душе. Знали дети и цену деньгам, летом зарабатывали себе на дорогие кроссовки, на спортивную форму, а мы просто добавляли недостающую сумму. Зятя и невестку приняли с любовью и радостью.

Самым главным в нашей семье всегда считалось отношение к старшим, к родителям. Дети идут в первый класс – дедушки и бабушки приглашены заранее; дочь поступила в институт – на семейном празднике старшее поколение во главе стола; у сына в училище присяга – старикам самое почётное место. Не словами, а всей своей жизнью учили детей добру и вниманию, сопереживанию и прощению, любви и благодарности.

Муж мой – вечный праздник, я – строгая мама, возможно, не самая нежная и ласковая, порой несдержанная и излишне суровая. Сама выросла в строгости и повиновении родителям. К сожалению, перенесла некоторые методы того воспитания на свою семью. Обсуждать этот вопрос сейчас не хочу: родителям, вырастившим пятерых достойных детей – четверых сыновей и меня, – безмерно благодарна.

Выросли мои дети, умные, талантливые, самодостаточные, с двумя и тремя высшими образованиями. Теперь у них свои семьи, дочь уже стала бабушкой.

Похоронив мужа, я 16 лет живу одна. Ни словом, ни взглядом, ни замечанием не встреваю в жизнь детей, хотя иногда хочется указать, возразить, посоветовать. Но сдерживаюсь: это их жизнь, я не должна их учить и насаждать своё видение ситуации. Разве мою судьбу можно считать эталоном?

Иногда ловлю себя на мысли: а не слишком ли суровые у меня отношения с детьми? Может, им кажется – я к ним равнодушна, меня не тревожат их проблемы? Тревожат, только дети ими со мною не делятся. Склоняюсь к тому, что они, во-первых, не хотят меня волновать, а во-вторых, понимают – серьёзно помочь уже не смогу.

И теперь самое трудное, ради чего и пишу письмо: чего я не сделала для детей? Что в настоящее время делаю не так? Почему жду звонков от них неделями?

Приведу пример. Как-то раз обсуждали бытовые вопросы, одну из моих фраз дочь истолковала по-своему и, обидевшись, вот уже четыре года практически не общается со мной. Как умудрённый опытом человек, я несколько раз в письмах и эсэмэсках просила простить меня, объяснить причину такой длительной обиды. Тишина. Подарки привозит зять, видно, что дочь выбирает их с любовью, но сама не приезжает. От души благодарю, в ответ – молчание.

После редких встреч на семейных праздниках долго не отпускает чувство холода и вины перед дочерью. Она никогда не делилась со мной ни горестями, ни радостями. Вижу в этом и свою вину: не смогла стать девочке подругой, как другие мамы. Хотя она сама лет в семь выстроила со мной отношения таким образом: «Можно я пойду своей дорогой? Можно всё буду решать сама?» Я хвалила ребёнка за самостоятельность и обещала не вмешиваться, а идти по жизни параллельно и подставлять плечо, только когда дочь сама попросит. Наверное, надо было как-нибудь сблизить наши параллельные дороги.

Сын в последнее время может скептически высказаться по поводу моих увлечений, хотя раньше восхищался тем, что я в 55 лет получила водительские права, увлеклась рисованием, вышиванием, собиранием книг по искусству, походами в театр. Не нахожу с ним нужного тона в разговоре, чаще молчу, чтобы не попасть впросак.

Без ложной скромности скажу: многие считают радостью и счастьем общаться со мной – сплетни ненавижу, не терплю нудные разговоры о политике. Зато могу рассказать об интересных встречах с поэтами, художниками, люблю порадовать фотосессиями, посвящёнными городу, в котором живу, мне приятно приготовить новое блюдо и позвать на обед соседей, обожаю тихие вечера с книгой, бегаю встречать рассветы. А дети переглядываются: какая неинтересная у мамы жизнь.

О визитах ко мне они предупреждают заранее. Готовлюсь к встречам с выдумкой, с сюрпризами, с любовью. А ещё прокручиваю в голове, как сказать детям, что подтекает кран в ванной, барахлит стиральная машинка и на одной петле висит дверца кухонного стола. Починят, но при этом выслушаю столько негатива, что в следующий раз о проблемах не заикаюсь.

Говорят, всё познаётся в сравнении. Бываю в гостях у одноклассников, живущих в другом городе. Семья обычная: папа – водитель, мама – техник. О хороших книгах, театре, выставках, библиотеке в своём городе они узнают от меня! Живут просто: по пятницам собираются с детьми и внуками за столом с обязательной бутылкой, в субботу – в баню с выпивкой, дни рождения внуков отмечают широко и взрослой компанией. В речи частенько проскальзывают бранные слова, причём дочери могут позволить себе такое в присутствии старших.

Но зато как трепетно, как нежно и заботливо девчонки относятся к родителям, без конца звонят в течение дня, справляются о здоровье! Я испытываю чувство горечи и лёгкой зависти: почему у меня всё не так? Моё хвалёное воспитание в сравнении с их семьёй приносит явно худшие результаты.

Нина, возможно, мои дети устали от театров и домашних спектаклей в раннем возрасте, а дети одноклассников, приобщившиеся ко всему в 30–55 лет, благодарны судьбе до небес?

Я уже не верю, что одним собственным примером можно воспитать хороших детей. У меня не получилось. Хотелось бы услышать ваши рассуждения на этот счёт.



Добрый день, Александра! Спасибо за доверие. Не знаю, смогу ли быть вам полезной, поскольку многое, видимо, осталось за кадром.

Когда первый раз читаешь ваше письмо, думаешь: надо же, какие неблагодарные дети бывают! Мама им и праздники устраивала, и в театры возила из дальних гарнизонов, а им лень кран починить, лишний раз позвонить, расспросить о её здоровье.

Потом, когда вчитываешься, возникает желание успокоить: вы вырастили замечательных, умных, успешных детей, они состоялись и в профессии, и в семейной жизни, и в этом ваша заслуга. Думаю, случись что-нибудь, сын и дочь вас не оставят. Ну а что звонят редко, не расцеловывают при встрече, как дети ваших одноклассников, – так ведь у всех свой уровень сближения: одним приятно, что их всё время обнимают, а другие воспринимают это как нарушение личных границ. У вас в семье, видимо, более сдержанные отношения, но это не значит, что они – плохие.

Однако чем больше думаешь, тем сильнее ощущение, что всё не так просто и вы очень многое не договариваете.

Знаете, ну не верю я, что счастливые дети, которые читали с мамой сказки по ролям, участвовали в домашних спектаклях, разрисовывали новые обои в своей комнате, – в один миг так разозлились на неё, что дочь четыре года не разговаривает, а сын выплёскивает море негатива, прежде чем починить кран. Даже если вы что-нибудь не то сказали, обычно обида быстро проходит. Дети говорят себе: ну всё-таки это мать! И как ни в чём не бывало возобновляют отношения.

Пытаюсь представить, что же такое надо было сказать дочери, чтобы она объявила бойкот на годы. И не могу найти ответа. Скорее всего, это стало уже просто последней каплей.

Александра, то, что скажу дальше, – плод моих фантазий, возможно, всё совсем не так. Но на основании того, что вы рассказываете в письме, я пытаюсь понять, что могло привести к такому печальному результату?

По всей видимости, вы по характеру перфекционистка, то есть человек, который стремится достичь совершенства во всех сферах жизни. Золотая медаль в школе, муж – «самый лучший в мире двоечник», «самый нежный и верный друг», «самый добрый и понимающий человек». Вы – лучшая жена: «в доме чистота и порядок, вкусные завтрак, обед и ужин, весёлые праздники, походы с детьми на природу, поездки на спектакли». И, естественно, «ни единого упрёка».

Наверное, вы хотели быть и лучшей мамой на свете. Впрочем, кто из матерей этого не желает? Просто у всех разные представления. Вы считали, что надо приобщать детей к прекрасному – посыл, заслуживающий уважения. Весь вопрос, как именно это делать.

Вы вскользь говорите, что сами выросли «в строгости и повиновении родителям» и перенесли некоторые методы того воспитания на свою семью.

Пытаюсь представить, что же это за методы. Для поколения наших родителей, например, не считались неприемлемыми телесные наказания. Или отвержение – когда мать не общается с ребёнком по нескольку дней, что, может, страшнее любой порки. Большинство из нас прощали это своим родителям: ну, подумаешь, мать сгоряча хлопнула по попе. Но есть люди, особенно из нового поколения, которые никогда не забудут и не простят наказаний, считая, что родители использовали своё положение для унижения маленького человека.

Вы пишете, что были «несдержанной и даже излишне суровой» мамой. И вот я думаю: а не загоняли ли вы своих детей в культуру «огнём и мечом»? У вас эта мысль тоже проскальзывает: «Возможно, они устали от театров и домашних спектаклей в раннем возрасте?»

Помните, как во времена нашего детства многих насильно заставляли ходить в музыкальную школу? Родители считали так: потом ребёнок нам спасибо скажет, пусть он не станет великим музыкантом, но будет понимать и любить музыку. В результате многие дети на всю жизнь возненавидели классику. Да и отношения с родителями испорчены.

Вы говорите, что не гнали детей в музыкальную школу пинками. Но ведь и свободы не ходить туда тоже не давали: «не нравится фортепьяно – выбирай другой инструмент». А если ребёнок вообще не любит музыку? Если предпочёл бы спортивную секцию? Или просто поиграть дома в игрушки, пообщаться с одноклассниками? Могли бы вы разрешить это своим детям? Может, и нет. Ведь тогда вы не будете образцово-показательной мамой, и дети не станут считаться «самыми-самыми».

Не исключено, что действительно все эти выступления перед дедушками-бабушками, стенгазеты к праздникам и обязательное посещение театра – были мукой для ваших детей, особенно если они по характеру интроверты. Недаром ведь теперь, когда вы рассказываете о встречах с поэтами, художниками, о фотосессиях в городе, «дети переглядываются: какая неинтересная у мамы жизнь». Им интересно что-то другое, а не то, чем их пичкали. А что именно – вам так и не удалось понять.

Задача родителей – не впихнуть в ребёнка как можно больше «прекрасного», а помочь ему раскрыть свои способности. Но это невозможно, если у родителей с детьми нет внутреннего контакта. Необязательно становиться им «подружкой», как это модно сейчас, – достаточно просто считать их полноценными личностями в любом возрасте, а не сосудами, в которые надо вложить максимум культуры.

Простите, Александра, если мои размышления оказались ошибочными и в чём-то обидными для вас. Но всё же подумайте в этом направлении.

Возможно, вы спросите: что же делать теперь?

Вряд ли вам удастся изменить отношение детей к себе, всё сложилось так, как сложилось. И чем меньше будете стараться приблизить их, делая из каждой встречи праздник, готовя сюрпризы, – может, тем скорее они увидят в вас просто маму, а не массовика-затейника, который насильно вытаскивает людей на середину зала, заставляя их бегать в мешках. Вы уже и сами почувствовали фальшь таких отношений: «не нахожу нужного тона в разговоре, чаще молчу, чтобы не попасть впросак».

Вы пишете, что живёте интересной жизнью: «Мне приятно приготовить новое блюдо и позвать на обед соседей, обожаю тихие вечера с книгой, бегаю встречать рассветы». Что касается последнего, простите, не очень себе это представляю, похоже на картинку из довоенных фильмов о жизни молодёжи.

Александра, вы уверены, что многие считают радостью и счастьем общение с вами. Прекрасно! Вот и дружите с этими людьми. Когда дочь и сын почувствуют, что напряжение спало и им уже не надо изображать идеальных детей, – возможно, их отношение к вам изменится в лучшую сторону. От всей души вам этого желаю!