В подмосковной школе, где я работаю, отмечали День знаний. Все нарядные, с цветами. Играла музыка, шёл праздничный концерт, погода была отличная, настроение превосходное. Я налюбовалась первоклассниками, пообщалась с коллегами, родителями, потом ушла домой.

Начала заниматься подаренными цветами, и вдруг во дворе очень громко зазвучала песня: «Мама, я хочу умереть, я хочу умереть, мама…» И дальше были какие-то слова, объяснявшие, почему именно герой песни хочет уйти из жизни. Пел то ли подросток, то ли молодой мужчина.

Что меня удивило, музыка не грустная, а даже бодрая, то есть о смерти сообщалось как о совершенно рядовом событии.

«Ничего себе», – хмыкнула я про себя. А потом поняла, почему такое настроение у ребят, слушавших эту песню: у них снова началась школа!

Быстро оделась, выскочила во двор. Там никого не было, музыка звучала откуда-то сверху. На балконе увидела троих подростков, они радостно пританцовывали и вяло переругивались матом. Я стояла и смотрела на них, не представляя, что в такой ситуации нужно сказать. Наконец парни увидели меня, выключили музыку. Одного из них я знаю, он иногда заходит к своей бабушке.

– Что вы тут делаете? – спросила я. – Бабушка дома?
– Не-а.

Выяснилось, что она находится в отъезде, вот друзья и зашли к внуку потусоваться.

Знаю, бабушка этому подростку не родная, она его недолюбливает, считает дурачком. У мамы парня второй брак, и родную внучку бабушка любит больше, чем «чужого» пацана. Сама мама не отличается выдержкой. Когда они все жили вместе, я слышала, как в этой семье делали уроки – крик стоял на весь подъезд. Мальчик плохо учится. Ходит он не в мою школу.

Я задумалась: нужно ли ставить в известность родителей школьника о том, какие песни он слушает? Или самой с ним поговорить? Ведь ясно, что этот ребёнок никому не нужен.

До этой встречи я уже несколько раз с ним беседовала. Езжу на велосипеде, он тоже иногда катается, и однажды мы разговорились, прикидывая, где в подъезде можно оставить велики. Паренёк сказал – бабушка против того, чтобы он оставлял велосипед у неё, хотя место есть, надо только его расчистить от барахла. Вот тогда я и поняла по его словам, что бабка не очень хорошо относится к внуку.

Решила разузнать о песне, которую слушали пацаны, – что за автор, кто поёт. Композиция странная, а самое непонятное, почему она так позитивно звучит, будто решение свести счёты с жизнью является абсолютно правильным и положительным. Это страшно, потому что такая песня как бы меняет отношение человека с неокрепшей психикой к самоубийству, словно зомбирует: расслабься, суицид – это нормально. Хотя, может быть, я просто преувеличиваю. Но становится жутковато, когда подростки радостно танцуют под такой трек.

Мы начали разговаривать с ребятами о музыке, я спросила, какие группы они слушают. Они послушали ещё несколько песен, и все были странными, но о желании умереть – только одна. Заметила, что парням понравился мой вопрос – с их точки зрения, тётка-соседка интересуется нормальной современной музыкой; они с азартом начали задавать мне уточняющие вопросы. Может быть, им просто нравится слушать музыку и отрываться без взрослых?

Я проявила искренний интерес к песням молодёжи и заметила – ребята не отвечали мне агрессивно, наоборот, стали охотно рассказывать об авторах, о разных стилях. Они знают, что я работаю в школе, поэтому отвечали с уважением. Хорошо, что это оказалась просто очередная глупая модная песня, не более того. Мне даже легче стало, я действительно переживала за парня, потому что знала, у него не всё благополучно.

С этим пареньком я разговаривала по-доброму и почувствовала, что он потянулся ко мне. Видимо, ему чего-то недостаёт в общении с взрослыми. И ещё, мне кажется, мальчику так не хватает обычного, нормального отца, который поиграл бы с ним в футбол и на рыбалку свозил. Мальчикам очень нужны папы, а кругом одни тётки. И это беда.