Лучший друг советских кинематографистов
25.10.2018 19:30
Лучший другС начала тридцатых годов в Кремле сложилась традиция коллективно смотреть новые фильмы. Несколько раз в неделю поздно ночью после заседаний Политбюро Сталин в сопровождении ближайших соратников отправлялся в просмотровый зал. Поскольку ещё со времен Ленина кино считалось «важнейшим из искусств», Иосиф Виссарионович не мог оставить без внимания кинематограф, этот важнейший рычаг идеологического воздействия на массы.

Резкое замечание насчёт фальши

Сталин фактически был главным цензором и продюсером советского кино. Вождь читает сценарии, вносит поправки, потом следит за съёмочным процессом от начала и до конца. От его державной воли зависела судьба фильмов и их создателей. Кинематограф в начале тридцатых годов становится самым массовым искусством, и Сталин почувствовал, что кино обладает необычной силой эмоционального воздействия.

В ЦК ВКП(б) существовал отдел агитации и пропаганды (Агитпроп), который курировал кинематограф. С «лёгкой» руки партийных цензоров множество фильмов отправились «на полку». Непосредственно же отечественным кинематографом руководило Всесоюзное кинофотообъединение («Союзкино»), председателем которого с ноября 1930 года стал Борис Шумяцкий, в прошлом профессиональный революционер и дипломат.

Именно Шумяцкий стал регулярно устраивать для генерального секретаря просмотры в Кремле. Возвращаясь на рассвете домой, он тщательно записывал все замечания Сталина и членов его ближайшего круга. Затем в управлении машинистка перепечатывала заметки Бориса Захаровича. Сохранилось 250 страниц записей с просмотров в Кремле, которые хранились в личном фонде Сталина, куда они попали после ареста Шумяцкого.

В июле 1934 года Политбюро смотрело комедию Игоря Савченко «Гармонь». Шумяцкий писал: «Сначала смотрели хорошо. Бросали весёлые реплики по поводу девах и чудака-парня. Особенно понравился Тимошка (Пётр Савин). Сталин даже вспоминал, в каких картинах он видел этого актёра. Но со второго ролика и до конца Иосиф Виссарионович стал выражать неудовольствие рядом сцен. Отметил ошибочность показа ручной уборки хлебов. Сделал ряд резких замечаний насчёт фальши, растянутости».

Впоследствии Сталин часто вспоминал «Гармонь». Он спрашивал у Шумяцкого: «А дряни, подобной «Гармони», больше не делаете?» Любопытно, что после смерти вождя кинокритики оценивали «Гармонь» как одну из самых блистательных картин раннего периода звукового кино.

Вас можно поздравить

При просмотрах в Кремле мнение Сталина, разумеется, было решающим. Не имел значения даже такой факт, что фильм уже выпущен в прокат и нравится зрителям. Всё равно по нему следовали оргвыводы. Фильм «Моя Родина» (1933) имел в прокате огромный успех. Режиссёров Александра Зархи и Иосифа Хейфица наградили электрическим чайником (большая редкость в те времена) и радиоприёмником, а также путёвкой в Крым. Нo Сталин посмотрел картину и велел снять с экранов «как идейно неполноценную».

Во время сдачи комедии «Весёлые ребята» комиссия Агитпропа назвала картину «контрреволюционной, дрянной, хулиганской и насквозь фальшивой». Члены комиссии стали требовать запрета фильма. Но Шумяцкий не согласился с этим и обратился с письмом к Сталину. Устроили просмотр в Кремле. Все присутствовавшие гомерически смеялись, но после окончания сеанса  примолкли и ждали, что скажет Сталин. Сталин остался доволен: «Хорошо! Я как будто месяц пробыл в отпуске». Все тотчас стали возбуждённо вспоминать понравившиеся сцены картины.

Понравился Сталину и «Чапаев». Он сказал Шумяцкому: «Вас можно поздравить с удачей. Умно и тактично сделано. Хорош и Чапаев, и Фурманов, и Петька». Отец народов смотрел потом «Чапаева» несколько десятков раз. И каждый раз высказывал новые замечания, хотя исправить, конечно, ничего уже было нельзя.

Воспоминания политической проститутки

Сталин очень осторожно относился к хронике, где был заснят он сам. Ему больше нравился актёрский образ, где всё выверено, подгримировано, нет изъянов ни во внешности, ни в речи.

У Сталина была задумка, что его биографом в кино станет Сергей Эйзенштейн, автор бессметного «Броненосца «Потёмкина». Эйзенштейну даже разрешили поехать на учёбу в Голливуд на длительный срок. Сталин выпустил режиссёра из страны под честное слово, что тот обязательно вернётся.

Эйзенштейн пробыл на «фабрике грёз» целых три года, работая вместе с Григорием Александровым над фильмом «Да здравствует Мексика!» Но закончить картину ему не удалось. Советский вождь прослышал, что Эйзенштейн собирается снимать фильм о нём, используя в качестве сценария книгу «политической проститутки» Троцкого. Руководство кинематографии потребовало немедленного возвращения киногруппы.

После возвращения из Америки Эйзенштейну долго не давали новой постановки. Наконец ему предложили ставить фильм «Бежин луг» о Павлике Морозове. Но режиссёр не собирался снимать оду доносительству, какую от него ждали. Он видел эту историю как трагедию семьи, расколотой социальным конфликтом.

В первом варианте Эйзенштейн сделал центром фильма эпизод перестройки церкви в клуб, когда под песню «По долинам и по взгорьям» крестьяне яростно разбивали иконы, выносили иконостас. Шумяцкий не любил Эйзенштейна и запретил этот вариант картины. Воспользовавшись болезнью режиссёра, он показал Сталину незаконченный второй вариант фильма. Вождю картина не понравилась. Политбюро принимает решение запретить постановку фильма «Бежин луг» ввиду «антихудожественности и явной политической несостоятельности». Негатив картины был смыт. Сохранились только режиссёрские срезки кадров, из которых в 1967 году режиссёр Сергей Юткевич смонтировал фотофильм.

В те дни судьба Сергея Эйзенштейна буквально висела на волоске. По совету Бабеля он обратился с письмом к Сталину с просьбой о доверии. Сталин простил Эйзенштейна. Мастеру предложили на выбор два сценария: «Минин и Пожарский» и «Александр Невский». Эйзенштейн подумал и выбрал «Невского». Он размышлял так: «1612 год – это сравнительно недавно, сохранилось немало документов. А Ледовое побоище – это во тьме веков. Как я сниму, так и будет».

Оказался прав: о той войне и о личности Александра Невского мы теперь судим по фильму Эйзенштейна.

Снимите улыбку с лица

Много крови глава «Союзкино» Шумяцкий попортил советским режиссёрам, но и его собственную судьбу не назовёшь счастливой.

31 декабря 1937 года Шумяцкому позвонил помощник Сталина Поскрёбышев: «Хозяин приглашает вас на встречу Нового года». Отказаться было невозможно, хотя Шумяцкий был непьющим человеком. Когда все присутствовавшие на банкете стали провозглашать тост в честь «великого товарища Сталина», не выпил только председатель «Союзкино». Сталин открыто высказал недовольство по этому поводу. Когда после праздников Шумяцкий пришёл в свой кабинет, на столе он нашёл приказ о собственном увольнении. А 18 января его арестовали. В июле 1938 года Шумяцкий был расстрелян по ложному обвинению в шпионаже.

Новым руководителем кинематографии стал Семён Дукельский, в прошлом чекист. Характер у него был соответствующий. Когда посетитель с улыбкой входил в кабинет министра, его останавливал грозный окрик: «Выйдите! Снимите улыбку со своего лица и войдите снова».

Когда монтаж фильма «Александр Невский» был почти завершён, в монтажной «Мосфильма» появился Дукельский и потребовал срочно отправить картину в Кремль для просмотра. Посмотрев недомонтированный фильм, Сталин сделал единственное замечание: «Финал надо изменить. Не может умереть такой хороший князь».

Характерно, что в сталинскую эпоху очень редко репрессировали режиссёров. Сталин почему-то считал их всего лишь техническими исполнителями. По его мнению, ответственность за провал картины несёт прежде всего сценарист. История с фильмом «Закон жизни» – яркое тому подтверждение.

В сценарии Александра Авдеенко был выведен образ секретаря райкома комсомола, негодяя и приспособленца. На обсуждении картины Сталин сказал: «Это клевета на советский комсомол. Не в том дело, что товарищ Авдеенко даёт врагов в приличном свете, а в том, что победителей, которые разбили врагов, повели страну за собой, он оставляет в стороне, красок у него не хватает. Вот в чём дело. Здесь основная необъективность и неправдивость. Я думаю, что он человек вражеского охвостья и он с врагами перекликается: «Живу среди дураков, всё равно мои произведения пропустят, не заметят, деньги получу, а кому нужно, поймёт, а дураки – чёрт с ними, пускай в дураках и остаются».

После приговора вождя оргвыводы последовали незамедлительно: Авдеенко исключили из партии и Союза писателей, выслали из Москвы на родину, в Донбасс.

Такой же державный гнев «отец народов» обрушил на Александра Довженко, который представил ему свой сценарий «Украина в огне»: «Киноповесть Довженко, содержащая грубейшие ошибки антиленинского характера, – это откровенный выпад против политики партии. Довженко выступает здесь против классовой борьбы. Он пытается опорочить политику и всю практическую деятельность партии по ликвидации кулачества как класса. Довженко позволяет себе глумиться над такими священными для каждого коммуниста и подлинно советского человека понятиями, как классовая борьба против эксплуататоров и чистота линии партии. Киноповесть Довженко «Украина в огне» является платформой узкого, ограниченного украинского национализма, враждебного ленинизму, враждебного политике нашей партии и интересам украинского и всего советского народа».

В цензуру ушло указание впредь нигде не печатать Александра Довженко. Он был снят со всех своих постов.

Довженко впоследствии писал: «Я не снял ни одной «своей» картины. Все они были покорёжены руководящими товарищами. От моих замыслов остались огрызки одни».

Спокоен и мудр

Сталину нравились исторические фильмы. Но с особым вниманием просматривал он так называемые историко-революционные картины, руководствуясь стремлением утвердить собственную точку зрения на события времён революции и Гражданской войны. Исторические факты умышленно искажались в угоду одному человеку. Вымышленное становилось более реальным, чем то, что было на самом деле.

Вождь благосклонно отнёсся к фильму «Ленин в Октябре» режиссёра Михаила Ромма по сценарию Алексея Каплера. Картина была удостоена Сталинской премии, её создатели получили высокие ордена. Но вождю показалось, что в фильме его роль как гениального полководца Гражданской войны отражена слабо. Ромм и Каплер получают новое задание – делать продолжение.

И появляется вторая серия – «Ленин в 1918 году». Ленин в картине эксцентричен, суетлив и весел – «самый человечный человек», а вот Сталин – спокоен и мудр, всегда готов дать нужный совет Ильичу, всегда оказывается там, где решаются судьбы революции. Хотя вряд ли таким местом можно считать второстепенный Царицынский фронт.

Царь похож на Гамлета

За фильм «Александр Невский» Сергей Эйзенштейн был награждён Сталинской премией первой степени и орденом Ленина. Режиссёру предложили делать фильм об Иване Грозном – царе, за которым угадывалась фигура самого Иосифа Виссарионовича. Эйзенштейн написал сценарий, который Сталин одобрил. Картина снималась в течение двух лет в трудных условиях эвакуации в Алма-Ате. 25 декабря 1944 года состоялся ночной просмотр в Кремле. Сталину фильм понравился, и Эйзенштейн приступил к работе над второй серией.

Судьба этой части фильма сложилась трагически. Почувствовав в опричнине аналогию с собственной политикой репрессий, Сталин гневно обрушился на картину и её создателей: «Это омерзительная штука! Человек совершенно отвлёкся от истории. Царь у вас получился нерешительный, похожий на Гамлета. Все ему подсказывают, что надо делать, а не он сам принимает решения… Режиссёр изобразил опричников, как последних паршивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-Клукс-Клана. Эйзенштейн не понял того, что войска опричнины были прогрессивными войсками, на которые опирался Иван Грозный, чтобы собрать Россию в одно централизованное государство, против феодальных князей, которые хотели раздробить и ослабить его. Конечно, Иван Грозный был очень жестоким. Показывать, что он был жестоким, можно, но нужно показать, почему необходимо быть жестоким. Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если он эти пять боярских семейств уничтожил бы, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал… Нужно было быть ещё решительнее».

Политбюро ЦК даже издало специальное постановление, в котором был учинён разгром второй серии «Грозного» и продолжения картины «Большая жизнь» режиссёра Леонида Лукова. Вот как высказался Сталин на просмотре фильма Лукова: «То, что там изображено, это, конечно, не большая жизнь. Всё взято для того, чтобы заинтересовать нетребовательного зрителя. Одному нравится гармошка с цыганскими песнями. Это есть. Другому нравятся ресторанные песни. Тоже есть. Третьему нравятся некоторые рассуждения на всякие темы. И они есть. Четвёртому нравится пьянка – и в фильме есть рабочий, которого нельзя заставить проснуться, если он не учует запаха водки и не услышит звона стаканов, и тогда быстро вскакивает. И это есть. Любовные похождения тоже есть. Ведь различные вкусы у зрителей. О восстановлении тоже есть немного, однако, хотя это фильм о восстановлении Донбасса, там процесс восстановления Донбасса занимает лишь одну восьмую часть, и дано всё это в игрушечной смехотворной форме».

…Перед началом съёмок фильма «Падение Берлина» (самой одиозной картины сталинской эпохи) актёр Михаил Геловани попросил разрешения пожить на даче Сталина на озере Рица, чтобы лучше вникнуть в образ вождя народов. Когда с этой просьбой режиссёр Михаил Чиаурели обратился к Сталину, тот сказал: «Любопытное желание… Если уж очень хочет, могу помочь. Может, он начнет с Туруханской ссылки? А?» Но кинопробы Сталину понравились, и эта, то ли шуточная, то ли серьёзная реплика вождя была забыта.

Поправляя брюки

После войны Сталин потребовал резко повысить качество создаваемых фильмов при одновременном сокращении их количества («лучше меньше, да лучше»). Но кинематография была одним из основных источников дохода государственного бюджета. Чтобы не терять эти огромные деньги, решено было заполнить кинопрокат так называемыми трофейными фильмами – кинолентами, обнаруженными после войны в киноархиве немецкой киностудии «УФА».

Сталин охотно смотрел эти картины. Любил он музыкальные фильмы, комедии, фильмы с участием красивых голливудских актрис. Переводчиков он приглашать не разрешал (посторонние люди!), а сюжет ему комментировал министр кинематографии Иван Большаков, назначенный на этот пост в 1939 году. Большакову приходилось предварительно смотреть картину с переводчиками, и благодаря своей прекрасной памяти он хорошо запоминал сюжет, который потом пересказывал «хозяину».

Как-то зимой Большаков привёз на просмотр американскую ленту «Морской ястреб». Неожиданно в середине сеанса Сталин встал и молча вышел. Молотов тотчас воскликнул: «Прекратите просмотр! Что за вздор вы нам привезли!» И именно в этот момент вошёл Сталин, на ходу поправляя брюки. «Что случилось? – удивился он. – Почему остановка? Давайте смотреть дальше, хорошая картина». Воцарилось безмолвие. Молотов нашёлся и сказал: «Плёнка оборвалась, товарищ Сталин…»

Так случилось, что за несколько часов до того, как диктатора разбил апоплексический удар, Сталин смотрел «Цирк», одну из своих самых любимых картин. Только что начался 1953 год, и в плане производства фильмов на советских киностудиях стояло всего девять названий. В Соединённых Штатах в том году на экраны было выпущено 368 картин.

Геннадий ФРОЛОВ

Опубликовано в №15, апрель 2011 года