Вспоминаю своё детство. У мамы были сильные перекосы в плане делёжки. Сначала, когда я пыталась угостить её чем-нибудь вкусным из своих детских запасов, она никогда не брала. Потом, когда денег стало очень мало (1990-е годы, ей постоянно задерживали зарплату), вообще все лакомства доставались только мне, а мама всегда говорила: не хочу, сама съешь. Ну и ладно, я привыкла.

А через несколько лет она начала психовать и обижаться, что не делюсь с ней. Но у меня просто, как говорится, случился разрыв шаблона. Мама же сама никогда не принимала угощение, а теперь – скандал, упрёки. Ну просто если она «не хочет», зачем ей что-либо предлагать?

Сейчас таких материальных проблем в семьях, конечно, нет, любых лакомств обычно в достатке. Но многие родители принципиально приучают детей к тому, что нужно со всеми делиться. Даже принудительно заставляют – чтобы не вырос жадиной, вписывался в коллектив. Нужно ли это делать в обязательном порядке?

Своего сына делиться не заставляю, но прошу угостить. И если он сам что-нибудь мне даёт, всегда беру, даже если не хочу.

Моему мальчику скоро три года. Он совсем недавно начал ходить в сад и вот тогда стал жадничать. Раньше ему вообще было всё равно, на прогулке не трясся над своими игрушками – подходи кто хочешь, бери что хочешь. А теперь постоянно кричит: «Нет, моё!» – да с такой грозной интонацией. И руку вперёд выставляет. Когда прихожу забирать его из садика, других детей ко мне не подпускает: «Моя мама, отойди!» Хотя кому там нужна чужая мама? Один раз я принесла остатки жидкости для мыльных пузырей, чтобы пускать их на прогулке после сада, – сын никому не дал, так и ушёл, держа бутылочку за спиной.

Правда, он всё-таки справедливый мальчик. Друзьям позволяет брать его игрушки и наконец-то научился меняться. Понимает: если хочешь поиграть чужой игрушкой, а тебе её не дают, надо предложить обмен. Но если дети меняться не желают, то у моего ребёнка горе. Как так? Ведь он предложил поменяться, даже «пожалуйста» сказал, а всё равно не получил что хотел. И слёзы рекой.

Но вот делиться вкусностями не хочет категорически, «никому не дам» – и всё. Даже меня и папу не угощает. Тогда я его уговариваю: дескать, это же мама тебе купила, дай ей одну штучку. Не сразу, но сын соглашается – долго думает, потом всё-таки делится.

Интересно, это в нём жадность проснулась оттого, что он столкнулся в саду с подобными ситуациями, или просто возраст такой, пришло время жадничать?


Комментарий детского психолога

Здравствуйте, Даша! Давайте вместе подумаем, что делать с детской жадностью. Отметим возраст ребёнка, три года, и начало его социализации – пошёл в садик. Там он увидел, как обстоят дела в социуме, и понял: общих вещей не существует, всё либо моё, либо твоё, либо её (воспитательницы). Важно разобраться, где чья собственность и не нарушать право владения, иначе конфликты, вражда, война.

Дальше надо понять, как распоряжаться собственностью: можно ею владеть, можно подарить, поменяться. Ваш сын это изучил, а особенно хорошо уяснил право владения. Главный принцип: собственность могут отобрать только по суду. Воспитательница и родители – это не суд, а самосуд. Да, взрослые часто считают иначе, но это у них проблемы с интерпретацией законов общества, а ребёнок обычно всё понимает правильно. Вы сами говорите сыну: «Мама тебе купила», – то есть подарила лично ему, а потом почему-то требует отдать ей «кусочек».

Ребёнок указывает родителям, что не потерпит самосуда и никому ничего не отдаст по первому требованию. «Не поделится», как вы, Даша, выражаетесь. Подарить и обменяться – добровольные деяния. Так он понял, хотя иногда это кажется ему несправедливым и приходится плакать. Но ничего не поделаешь, таковы законы жизни, остаётся только смириться.

Так что ребёнок ведёт себя крайне разумно. Теперь разберёмся с тем, что вы называете жадностью.

Мы всем социумом осуждаем жадность как черту характера, скупой человек нам неприятен. Возмущаемся: да у него снега зимой не допросишься! Пытаемся приучать ребёнка не быть жадными, чтобы другие детки с ним дружили. Ведь мы, взрослые люди, и сами стараемся не иметь жадин в друзьях.

Но для начала ответим на вопросы: что такое жадность, где её корни?

Жадность – это чувство вечного дефицита, ощущение, что тебе и так чего-то мало, а кто-то норовит ещё и последнее отобрать. Этими «кем-то» могут оказаться как ребята на детской площадке, так и собственные родители, которые старательно приучают «быть щедрым».

Чтобы стать щедрым, надо расслабиться. Но расслабить психологические хватательные мышцы мы можем, лишь когда представляем мир неизбывно щедрым, изобильным: это отдам – другое придёт. Закон мироздания звучит так: «Какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». Это в буквальном смысле описание действий: выбираем мерную посуду, насыпаем туда зерно, чтобы поделиться с соседом, делимся, а далее получаем от других в объёме этой же мерной посуды.

Думаю, читатели уже запомнили непреложный закон: всё, что нам не нравится в наших детях, они скопировали у нас. Это то, чего мы не хотим видеть в себе. Аксиома: дети – наше зеркало. Родители жадного ребёнка могут не проявлять свою скупость явно, но они однозначно живут с чувством, что в мире всего мало и им может не хватить – достойной работы, красивых платьев, хороших отелей, еды на фуршете, наконец, порядочных мужчин и добродетельных, но сексуальных женщин.

Да, мы все с вами живём в дефицитарном обществе, где «всегда чего-то не хватает: зимою – лета, осенью – весны». Особенно тяжело приходилось в наши бедственные 1990-е годы. Мои знакомые после смерти бабушки обнаружили в шкафах неприкосновенный запас: гречку, соль, спички, датируемые как раз девяностыми. Как ей в тот период удалось всё это достать и скопить? Видимо, внутренний дефицит, страх надвигавшегося голода были ещё сильнее.

Не станем осуждать эту бабушку, как говорится, не дай бог жить в эпоху перемен. Вашей маме, Даша, тоже было тяжело и страшно, но она мужественно жила по принципу «всё лучшее детям». Видимо, мама передала вам своё мироощущение, а вы передаёте его дальше по наследству. Чтобы стать щедрым, нужно довериться мирозданию, жить по принципу «в этом мире есть Тот, кто позаботится обо мне и обязательно пошлёт всё необходимое».

Довериться легче, когда мы твёрдо убеждены: кто-то нас любит. Любовь – это главный дефицит, в первую очередь люди жадничают из-за её недостатка. Ведь конфетка от мамы – это её любовь, и купленная ею игрушка, и платье. Конфетка без любви не насыщает, это мы знаем на примере страдающих ожирением, им хочется ещё и ещё, появляется непомерная жадность в отношении еды.

Сапожки и платьица, купленные без любви, превращают человека в шопоголика – невозможно остановиться. Я сама была свидетелем, как на дачных участках жадничают соседи, стараются установить свой заборчик на чужих десяти сантиметрах земли. И даже на кладбище с помощью оградок идёт борьба за сантиметры! Видела своими глазами и была поражена. Жадность на кладбище – это предел.

Щедрость – противоположность жадности, и она, как мы говорили, возникает при ощущении изобилия: у меня всего настолько много, что могу осчастливить других. Кстати, к реальным доходам это отношения не имеет.

От одного ксёндза услышала историю. Он, настоятель храма в бедной литовской деревне, старался так наладить жизнь прихода, чтобы и в бедности люди помогали друг другу. Жила в деревне одна многодетная семья. Родители – порядочные труженики, крестьяне. Однако из-за ограничений, наложенных Евросоюзом на производство литовской сельскохозяйственной продукции, заработать достаточно на прокорм пятерых детей не могли.

И вот священник объявил селянам, что в приходе есть очень нуждающаяся семья, которой надо помочь. В общем, собираем деньги. Но фамилию не назвал.

Наша бедная многодетная семья очень старалась. Детки летом собирали ягоды, продавали и вместе с родителями накопили 25 евро. Они с радостью отдали эти деньги священнику. Для них это большая сумма! Осенью ксёндз торжественно всех созвал и вручил собранные всем приходом 100 евро той самой бедной, но щедрой семье. Всю ночь они всемером плакали от обиды – не знали ведь, что являются самыми обездоленными среди односельчан. И такими нищими и несчастными они себя почувствовали от этого подаяния!

Но затем в их приход заехала монахиня из католической миссии в Африке, она собирала деньги на учебники и тетрадки для детишек. Все подавали по одному евро, по 50 центов, и тут наша семья пожертвовала целых 100 евро! Монахиня сказала: «А я и не знала, что у вас живут такие богатые люди!» После чего все члены многодетной семьи снова стали радоваться и ощущать себя богатыми – внутренне. Это реальная история.

Даша, постарайтесь увидеть и почувствовать: в этом мире достаточно всего, что вам нужно, дефицита нет ни в чём. Дефицит – это у других, а у вас изобилие. И ваш сын всегда будет готов поделиться. Я полагаю, ребёнок учится жадничать, когда у него что-либо хотят отобрать насильно, а он сопротивляется.

Что касается ваших сомнений «Кому нужна чужая мама?». Так ведь у мальчика уже предостаточно опыта: маму у него постоянно отбирают разные дела и разные люди. Да и «временную маму», воспитательницу, 15 человек раздирают на части, это он видит каждый день. Вот и возникает страх дефицита любви, внимания.
Желаю вам, Даша, успешной внутренней работы.