У моего мужа-пенсионера есть местечко на нашей маленькой кухне – такое тёпленькое, уютненькое, с диванчиком. Здесь он и чай попьёт, и поест, и послушает радио, и что-нибудь в планшете посмотрит. Вроде всё хорошо, но как-то скучновато.

А тут в феврале дочь несколько дней пожила у нас. Видит – тоскливо папе. Взяла двухлитровую пластиковую бутылку из-под воды, вырезала окошко, насыпала туда пшена и вывесила за окно.

Вскоре и первые гости прилетели: несколько воробышков село на дерево – а оно у нас прямо в окно ветвями стучит. Осторожно так подлетели поближе к бутылке, один решился всё же сесть на край вырезанного окошка, одобрил содержимое, стал быстренько клевать. Но недолго, потому что остальные поняли – с разведчиком ничего не случилось, а поесть-то все не против. И понеслось… Один клюёт, другой тоже клюёт – в шею первого: освободи, мол, дорогу. И так друг за другом подлетают, намекают: «Не ты один голоден». С тех пор утром и вечером персонально для мужа разыгрывается спектакль. Он уже узнавать их стал. На мои сомнения отвечает: «Это только сначала как с китайцами – все на одно лицо, а потом присмотришься и начнёшь различать».

Прилетают в основном две стайки по очереди – не перемешиваются. Налетели, расселись по веткам. Но воробьи – ребята бедовые, долго спокойно не сидят. Так что очень скоро – гам, тарарам, битва. Но какая-то не взаправдашняя – как разминка, без ранений и погонь. Только шума много.

Правда, один раз война была не на жизнь, а на смерть. Похоже, чужак появился. Да наглый такой – прямо к кормушке, вытолкал предыдущего едока и сам быстренько принялся за угощение – только зёрна летят. Не вынесли такого завсегдатаи – накинулись на него вдвоём, а потом и втроём. Но не на того напали. И размером-то мал, но отчаянный, выталкивает их, клюёт во что попало, а потом крылья распахнул и сбросил парочку неприятелей. Перья во все стороны... Перестал драться, только наевшись.

У каждого воробья свой характер, это видно и по тому, как они едят: кто-то сидит на окошке, аккуратно опустит клюв и подбирает зёрнышко за зёрнышком, а кто-то, прежде чем клюнуть, разгребает зёрна, так что они разлетаются, – будто золото ищет. А некоторые вообще святотатствуют – с ногами в еду лезут и топчут её, топчут, а ведь после них другие есть будут.

А если воробьи прилетели, а еды нет, не стесняются пройти по оконному отливу и в окошко постучать: может, заснул кормилец? Откроет форточку муж, достанет бутылку, чтобы наполнить, а воробьи отлетят недалеко, на дерево, и ждут. Узнают его и не боятся, а вот меня опасаются – женщина их не кормит, а лишь глазеет, неясно, чего от неё ожидать.

Кроме воробьёв, ещё пара синичек прилетает. Скандалов они не любят, поэтому едят, когда никого больше рядом нет. И если воробьи похожи на задиристых подростков, синички – это девочки-отличницы, аккуратненькие, прилежные. Едят – залюбуешься, как за столом с сервировкой. И никаких свар, никакого шума.

Весной, когда птенчики вылупились, заботливые мамаши чаще прилетать стали, не только после восхода и перед закатом, а в течение всего дня – наследников кормить надо. Стали птенцы на крыло – прилетали вместе с ними. Сидят малыши на ветках – откроют клювики, а мамочки туда-сюда с зёрнышками летают и в эти клювики корм опускают.

И ещё пара – мама с птенчиком – зачастила. Мама-то серенький маленький воробышек, а птенчик по сравнению с ней – гигант, раза в три больше неё. Кукушонок рыжевато-серый, вылупившийся из подброшенного яйца. Сидит рядом с кормушкой на ветке, а воробьиха несчётное количество раз – от него к кормушке, с едой к нему, потом вновь к бутылке. А птенец клюв не закрывает, так и глотает корм и весь трясётся, дрожит – то ли от голода, то ли от удовольствия.
А потом птенцы уже самостоятельно сюда же столоваться летят.

Больше всего умиляло, когда прилетели два птенчика, залезли в кормушку, сели на пшено, поклевали, прижались друг к другу и уснули. И никто их не потревожил, никто к кормушке не подлетел. Понимают взрослые – детки устали и, наверно, замёрзли. Выспались птенцы, поклевали ещё и улетели. Это я сама видела.

И кстати, настроение после наблюдений за птицами у мужа всегда умиротворённое, не тоскливое.

Всем советую: кормите птиц, и будет вам радость.