– Андрей, расскажите, пожалуйста, как родилась ваша знаменитая бабушка, которая так нравится зрителям.
– Просто однажды попробовал сыграть бабушку, получилось неплохо, вот и приклеилось. Она ведь живой персонаж, поэтому я каждый раз продумываю её появление, чтобы оно получилось ярким и смешным. И в основном я играю пожилых женщин, потому что молодых сыграть не могу. (Смеётся.)

– Из всех женских образов этот – самый натуральный, органичный и естественный.
– Этот образ у меня лучше всего получается, потому что житейского юмора я нахватался ещё в детстве у своих бабушек – бабы Маши, бабы Тони и бабы Дуси. Они постоянно надо мной подтрунивали и любили перекинуться с внучком в картишки. Кое-что от них и вошло в мой сценический образ.

– «Уральским пельменям» двадцать пять лет. Помните свой первый выход на сцену в составе команды?
– Да, это случилось в 1993 году на сцене тогда ещё свердловского Дворца молодёжи. Мы, кстати, до сих пор там выступаем, прогоняем программу, а потом везём в Москву отработанное, отыгранное, отточенное, но не лишённое импровизации шоу.

– А более раннее выступление? Каким оно было, помните?
– Это было очень давно, в составе какой-то школьной агитбригады. Тогда я, конечно, очень переживал. Вся школа собралась, говорили: «Рожков будет выступать». Сначала посмеивались, но потом мнение у всех резко поменялось, потому что агитбригада у нас была отличная!

– Как с тех пор изменились ваши ощущения от выступления на сцене?
– В глубине души я до сих пор волнуюсь, но внешне это никак не проявляется. Видимо, атрофировались дрожательные рефлексы, которые работали в те времена, когда я выходил на сцену в КВН. Вот тогда зубы стучали, коленки дрожали! (Смеётся.) Сейчас такого нет, но перед каждым выходом всё равно понимаю, что это дело ответственное. На ум приходит сравнение с моей недавней поездкой. Я тут проезжал мимо дома своего детства, где прожил двадцать пять лет, и специально заехал во двор. Так вот не смог там на машине развернуться – таким маленьким оказался двор, а ведь представлялся огромным. То же самое происходит и со сценой: когда оказываешься на ней первый раз, она кажется необъятной и страшной, а потом, с опытом, уменьшается до твоего размера. Выходишь и заполняешь собой всю сцену.



– У вас теперь есть и свой маленький мир под названием «семья». Расскажите, пожалуйста, о жене. Как вы познакомились?
– С Эльвирой нас познакомили общие друзья. Роман длился очень долго – шесть лет, после чего мы поженились. Вместе уже больше восемнадцати лет.

– А чем она занимается в жизни, кроме того что воспитывает ваших детей?
– Она художник широкого профиля: увлекается витражами, делает посуду из глины. И ещё создаёт домашний уют.

– Как супруга относится к вашей профессии?
– Эльвира далека от эстрадного юмора, она отвечает за семью, за воспитание и питание детей. Но с чувством юмора у неё всё в порядке, она любит похохотать, посмеяться. Она вообще частенько смеётся, и меня это устраивает.

– А дети – чем они увлечены?
– У нас три сына – Семён, Пётр и Макар. Семён – очень способный парень. Я иногда вижу в нём своё отражение и вспоминаю себя в его возрасте. Он разносторонний, много читает, занимается в Театре эстрады. Очень подвижный, поэтому его любимый предмет – физкультура. Да и по другим предметам учится хорошо, потому что быстро всё схватывает. Семён даже написал пару юмористических сценариев для школьных вечеров. Хочет заниматься тем же, чем и папа. Надеюсь, это пройдёт. (Смеётся.) Я не к тому, что не хочу этого, просто пусть выберет то, что ему на самом деле по душе. Но потенциал есть. Так что всё может случиться. Насчёт среднего и младшего, Петра и Макара, пока рано что-либо утверждать. Семён и Пётр, например, совсем разные по характеру. Сыновья приходят на мои концерты, им всё очень нравится, и меня это вдохновляет, хочется придумывать новые номера.

– Учитывая, что каждый участник шоу «Уральские пельмени» – и актёр, и автор, что вам ближе – лицедейство или сочинение сценария?
– Я всегда был прежде всего автором. Писал для КВН, для шоу «Уральские пельмени» и для «Большой разницы». Автор работает в кабинетной тишине, а актёр – это сцена, выступления, аплодисменты. Разные, в общем-то, вещи. И хотя я больше люблю спокойствие, во мне постоянно борются два человека: один – актёр, второй – автор. И то, и другое мне очень нравится. Нравится живой контакт со зрителями, когда ты подпитываешься энергией от зала, а публика от тебя получает заряд. Это невероятное ощущение. Но в то же время я получаю удовольствие и от авторской работы, когда кто-нибудь другой воплощает мои задумки. Нравится, когда получается проект, который я придумал…



– Многие творческие личности стремятся не только работать в столице, но и жить здесь. Что вы думаете об этом?
– По сути я жил в Москве лет пять, пока работал как автор над проектами. Постоянно мотался из Екатеринбурга в Москву и обратно. Я родился в городе Свердловске. Там мой дом, и мне всё чаще хочется туда. Очень ценю дни, проведённые с семьёй. Когда я в отъезде, мы каждый день созваниваемся, вдобавок теперь есть такая замечательная штука, как скайп. Но, конечно, мы нуждаемся прежде всего в живом общении. Например, надо рассказать детям сказку на ночь, надо спросить, как дела, что нового в школе, и так далее. Может, у них есть нечто такое, чего они не могут сказать маме, а мне – скажут. Папа нужен! И он, конечно, должен быть рядом. Что касается Екатеринбурга, там воздух чище, люди доброжелательнее, темп жизни другой. Москва – большой офисный центр. Сюда можно приехать, чтобы заработать денег. Но жить в столице тяжело. Ритм другой, люди загруженные. Это город приезжих, которые забирают, что им нужно, и уезжают.

– Например, «ТЭФИ». Ведь недавно вы «забрали» награду, которую получили за проект «Большая разница».
– Я один из… В коллективе авторов нас было восемь человек. Мы написали, разработали эту программу и запустили её. Я до сих пор ставлю себе в плюс, что занимался набором актёров в «Большую разницу». Отсмотрел пять тысяч видео, потом лично ещё человек пятьсот. То есть людям, которые снимались в программе, дал дорогу. Очень интересная работа была. Таких проектов сейчас уже, к сожалению, нет.

– Теперь понятно, почему вы так и не окончили Уральский политехнический и не получили диплом инженера-сварщика. Как сказал герой «Принца Флоризеля», «у вас другое призвание». Кстати, а если по правде: почему вы не получили диплом?
– Я трижды пытался это сделать, но мешала моя активная студенческая жизнь в качестве автора и исполнителя номеров для команды КВН. (Смеётся.) На самом деле я всё-таки получил диплом, но действительно не сразу. И даже немного поработал сварщиком в стройотряде. Очень интересная профессия, я считаю. Прекрасная, замечательная, красивая! Через стекло при сварке видишь искры… Но когда я окончил институт, ситуация в стране была, мягко говоря, не ахти. Некоторое время поработал строителем. А потом уже слился с миром КВН.

– Андрей, вы как профессионал наверняка подмечаете разницу между тем, что было, когда вы только начинали выступать, и тем, что сегодня происходит в смысле юмористических шоу.
– Если говорить о КВН, то он был более наивным, чем сейчас. Хотя для того времени программа оказалась новшеством. И КВН мне по-прежнему нравится именно таким. А сейчас он более коммерческий. Шутки стали острее, обдуманнее. Раньше в этом присутствовал элемент студенческой самодеятельности, мы ошибались, совершали глупости, не свойственные профессионалам. А сейчас у участников появился какой-то не студенческий профессионализм. И меня как зрителя это не совсем устраивает. Наивность и чистота пропали. Всё досконально отрепетировано, и меня это немножко смущает.

– Не возникает ли у вас порой желания всё бросить из страха, что предстоит провал, поражение? Есть ли у вас опыт неудач? Юмор – он на пустом месте не возникает.
– В жизни я стараюсь не шутить. Мне хватает этого на сцене. Качественно и оригинально пошутить – это действительно надо уметь. Но мне больше нравятся ошибки, чем какие-то победы. Вообще я довольно спокойно отношусь к поражениям и всегда делаю из них соответствующие выводы.

– У вас трое сыновей. Что думаете о сегодняшней молодёжи?
– Вспоминаю прежде всего свой детский опыт. В школе я был хулиганом, а потом на волне демократии, которая тогда насаждалась повсеместно, меня выбрали секретарем комсомольской организации. И это в корне изменило мою жизнь. С ребятами интересными познакомился, какие-то прописные истины усвоил: люби Родину, не предавай друзей, будь честен к себе и другим. Даже в Афганистан собирался ради исполнения интернационального долга. Сегодня на первый взгляд может показаться, что молодёжь оболванена телевидением и интернетом. Мне это тоже не нравится. Но, с другой стороны, я вижу, что всё не так плохо. Что мы, взрослые, недооцениваем молодёжь. Они – нормальные ребята. Со своими устремлениями, правильными мыслями. Надеюсь, что через двадцать лет нынешние студенты станут управлять страной, и вот увидите, тогда всё будет в порядке. Но немного идеологии им бы не помешало.

– В том числе готовности заниматься благотворительностью. Вы сотрудничаете с фондом «Верба». Расскажите, пожалуйста, как пришли к этому.
– Возникла такая внутренняя потребность. Я надеюсь, что у каждого человека со временем она появляется. Если дело хорошее – неважно, кто им занимается. Когда мне предлагают какие-либо благотворительные проекты, я соглашаюсь почти без раздумий. Это вещи, которые откладываются на твоей чаше весов с положительными делами. И пусть она постоянно наполняется. Что касается благотворительного фонда «Верба», то под его эгидой существует театральный кружок, где занимаются ребята с ДЦП. Первый спектакль, который мы сделали, поставлен по мотивам произведений Даниила Хармса.

– Вы тоже участвуете в спектакле?
– Да! Я, конечно же, играю самого Хармса. (Смеётся.) Спектакль попал в номинацию премии «Золотая маска». Я даже задал себе вопрос: господи, неужели такое возможно? Оказалось, что возможно. Затем мы получили президентский грант на другой спектакль, и это тоже невероятно. И ещё нас окружают неравнодушные люди. Я получаю от такой работы не только эстетическое, но и моральное удовлетворение. Это вообще классно – когда ты чувствуешь себя нужным, вот реально нужным человеком!

– Вы снялись в полнометражном фильме «Везучий случай». Какой жанр кино вам лично ближе?
– Я люблю фантастику, потому смотрю всё, что выходит в этом жанре. Сейчас не появляется таких картин, которые бывали раньше, в советское время: «Москва – Кассиопея», «Через тернии к звёздам», те же «Приключения Электроника». Надеюсь, детское кино скоро к нам вернётся. Например, «Последний богатырь» задал хорошую планку: фильм настоящий, добрый. Мы с сыновьями в восторге.

– Вы показали детям фильм вашего детства – «Приключения Электроника»?
– Конечно! Есть ощущение, что сейчас у подростков нет своих героев, как было в наше время. Выходил фильм о Чингачгуке – все бежали во двор, ломали палки, натягивали резинки от трусов и играли в индейцев. Посмотрели кино про войну – играли в «наших» и «немцев». А сейчас во что играть? Я не замечал, чтобы кто-нибудь бегал в костюме «Железного человека». Тематические новогодние костюмы видел, а чтобы дети сами строгали деревянные мечи – нет. Но я верю, что это вернётся.

– Вам приходилось своими руками делать новогодний костюм?
– Да, когда в детском саду надо было играть Зайчика. Тогда на утренниках все дети делились на Зайчиков и Снежинок. Вот и мне пришлось шить беленькие шортики с помощью маминой машинки. Я попросил её помочь с выкройкой, на основе которой потом и кроил свои шорты. В итоге получились скорее трусики. Конечно, было немного стыдно, а что делать? Пошёл в таком наряде. Зайчик получился несколько плейбоевским. (Смеётся.)

– О каком подарке мечтали тогда?
– О радиоуправляемом танке. Который в итоге сломался через день. (Улыбается.) Вот такая техника была.

– Как вы любите отдыхать?
– У нас на Урале замечательная природа. Я люблю отвлечься от городской и рабочей суеты, поэтому отдых бывает в виде собирания грибов. За границу выезжаем редко.



– Андрей, коллеги говорят, что вы обожаете озвучивать мультфильмы. Расскажите об этом.
– Более двух лет сотрудничаю с анимационной студией «Паровоз» – это один из мощнейших производителей российских мультсериалов. Вместе с ними озвучиваем два сериала. Один из них – «Бумажки», где все три персонажа говорят моим голосом. Безумно сложно, потому что это абсолютно разные по характеру герои. Как оказалось, тяжело перестроиться, но невероятно интересно. Кстати, недавно «Бумажки» завоевали свой первый приз на мультипликационном фестивале в Китае. Оказывается, он шёл с субтитрами, но китайцам, которые не понимают русскую речь, мой голос приглянулся! (Улыбается.)

– А есть герой, которого мечтаете озвучить?
– Да, Громозеку. Хочется поработать со взбалмошным нереальным существом, которое можно придумать с нуля.

– Как на вас реагируют незнакомые люди? Вы уже привыкли к повышенному вниманию к себе?
– Я стал замечать на себе взгляды. Часто узнают. Постоянно подходят с просьбой сфотографироваться. А некоторые мучительно пытаются вспомнить, где меня видели. Но даже они почему-то улыбаются. Меня это радует. Бывают, конечно, ситуации, когда люди – как правило, не совсем трезвые – позволяют себе панибратство: обязательно хотят выпить с кавээнщиком, услышать новый анекдот… А в таких случаях ни анекдоты, ни шутки в голову не лезут, единственная мысль – как бы отвязаться. Но в основном юмор помогает. Так что к вниманию я до сих пор привыкаю. Капюшон меня порой спасает.