В детстве у меня был кот, который добровольно исполнял роль живой куклы. Я могла его как угодно тискать, заворачивать в одеяло, носить на руках и петь песни, убаюкивая своего «ребёнка». Добрый, спокойный, покладистый: куда положишь – там и лежит. И когда я стала взрослой, кошки в нашем доме не переводились.

Но целый «мяучный центр» образовался лишь восемь лет назад. Однажды промозглым октябрьским утром я шла на работу. Заворачивая за угол соседнего дома, вдруг почувствовала, что под ноги бросилось нечто живое, видимо, выскочившее из подвала. Опустив глаза, увидела котёнка. Тот молча прижался к моим ногам и смотрел так, что не взять его на руки я не смогла. Ну и пошла обратно домой.

Сын встретил словами:
– Мама, но мы же только что взяли котёнка. Зачем нам ещё один?
– Ну не смогла я, сынок, не смогла.

Так и осталась у нас эта кошечка. Назвали Феней, сводили к ветеринару, который определил, что ей пять месяцев. Удивительно, но она сразу привыкла к лотку, будто всегда жила дома. Вела себя прилично, не навязывалась, но от ласки не отказывалась. И получилась из неё пушистая красавица черепахового окраса. Рыжий, белый, чёрный, серый цвета были перемешаны в её шерсти самым причудливым образом. И сын теперь души в ней не чаял и не представлял, как это мы жили бы без Фени. Дочка, уже взрослая и живущая отдельно, наезжая в гости, тоже не могла нарадоваться на эту замечательную кошку.

А вот с котом, взятым у коллеги за несколько дней до появления Фени, вышла незадача. Был он рекомендован как чистоплотный и культурный, а на деле оказался, как бы помягче сказать… Словом, приходилось держать ухо востро и регулярно убирать по углам его «подарки».

Но основные обязанности кота он исполнял исправно, и через год Феня принесла первое потомство, из которого себе мы оставили красивого чёрно-белого котёнка Тошку. Папа его, однажды выпросившись гулять на улицу, домой не вернулся. Мы остались с мамой и сыном. Сын, кстати, пошёл поведением не в отца – претензий к нему не было. Длинной шерстью и умом он тоже в маму.

Через несколько лет мы переехали в загородный дом. Теперь уже дочка с внуком жили со мной, а повзрослевший сын захотел остаться в городе. В суете переезда Феня оказалась без присмотра и в результате сделала мне подарок на день рождения – 10 ноября 2011 года родила четырёх котят. Одного мы пристроили к знакомым, а трое – кот и две кошечки – так и остались у нас. Заниматься распределением было некогда, и в итоге мы махнули рукой: пусть живут, благо место позволяет.

Теперь мы имели возможность каждый день наблюдать разные характеры и стили поведения. Феня – итальянская мама, строго следящая за детьми и не стесняющаяся иногда применить тяжёлую лапу для наведения порядка, Тошка – её верный помощник, и три юных раздолбая, балдеющих от жизни.

Когда младшим исполнился год, мы всех стерилизовали, в том числе и Феню. Пестовать потомство от трёх кошек – это чересчур. К счастью, никто в обиде не остался. Характер ни у кого не изменился.

Рыжик, например, у нас философ. Вообще-то официально, по паспорту, его зовут Тигра – он ярко-рыжий, в полоску. С самого рождения тесно задружился с одной из сестёр, Крошкой Ру. В то время мы регулярно читали внуку книжку о Винни-Пухе, вот они и получили такие паспортные имена. Но жизнь взяла своё, Тигра стал Рыжиком, а Крошка Ру утратила вторую часть имени. Так и живём.

Рыжик вырос в большого степенного кота. Шерсть у него не очень длинная, но подшёрсток густейший, так что запускать руку в его растительность – одно удовольствие. Больше всего он любит спать и позировать. Если замечает, что его хотят сфотографировать, принимает замысловатые позы, всем своим видом показывая, как ему приятно внимание. Обожает, когда его гладят.

А Крошка – всем кошкам кошка! Она любимица не только наша, но и всех окрестных котов. Стоит пригреть солнышку, разномастные кавалеры тут как тут, серенады поют. Затыкайте, хозяева, уши! Начинается моя работа – с метлой наперевес убеждаю их убраться подобру-поздорову. Но, взглянув на Кроху, всегда начинаю смеяться, и мой воинственный пыл по отгону кавалеров утихает. Если бы я умела кокетничать как она, раз пять бы точно замужем побывала. А так – всего однажды. Завидно!

Внешне она – копия мамы: длинношёрстная «сибирячка» черепахового окраса. Но у неё не было маминого голодного детства, и потому шерсть ровнёхонькая и блестящая. Томный взгляд, вычурные позы – словно стерилизация не убила в ней женское начало, а, напротив, усилила его. Со временем Кроха стала уходить в длительные загулы. Весной пропадает – осенью является домой. Перезимует возле батареи и полной миски корма – и снова путешествовать. Однажды я её увидела километра за два от дома. Что характерно, на призыв вернуться не откликается, приходит исключительно по собственной воле и только с наступлением холодов. Вот такая мятежная душа.

А её сестрица – полная противоположность Крошке. Она напоминает некрасивую девушку, завидующую красивой подруге. Китя сурово осуждает стиль общения сестры с окружающими, особенно с мужчинами. Сама Китя с кавалерами – ни-ни. Потому объявила сестре войну не на жизнь, а на смерть. При любом удобном случае цепляется к ней – приходится разнимать, увещевать, а иногда и наподдать, чтобы неповадно было. Зато к хозяевам Китя ластится, всем своим видом показывая: «Я хорошая, ну полюбите же меня!» Да любим мы тебя, Китя, любим, только не будь такой агрессивной!

Китя – самая обыкновенная серо-полосатая кошка. Может, потому и комплексует. С Рыжиком они дружат, хотя иногда ей от него попадает, если сильно нарывается. Любимое её занятие – забраться повыше, например, на кухонный шкаф, и наблюдать оттуда за всеми. А ещё – взгромоздиться хозяйке на грудь и умурлыкать её до состояния анабиоза.

К сожалению, Фени и Тоши уже нет. Но жизнь продолжается, и надеемся, эта сладкая троица ещё долго будет с нами.