Сегодня промозглый весенний вечер: на улице сырость и слякоть, неутихающий ветер барабанит в окна затяжным дождём. Но в доме тепло и покойно – именно в такие минуты и ощущаешь уют домашнего очага. Семья готовится ко сну, жена укладывает нашего сына спать. А сын, снова отложив часть уроков на утро, укрывается тёплым пледом и с простодушной улыбкой смотрит на маму.

– Спокойной ночи, Люня, – целует жена его в лоб и поправляет плед, как будто он грудничок.
– Спокойной ночи, – отвечает сын ломающимся юношеским голосом и отворачивается к стене. Очень быстро им овладевает беззаботный сон.

Этот ритуал всегда напоминает мне о моём детстве, вернее об одном случае…

Тоже был поздний вечер. Не помню, шёл дождь или нет, да и время года не осталось в памяти. Отец в спальне смотрел вечерние новости, мама укладывала нас с братом спать. Так же подоткнула под нас одеяла, так же поцеловала в лоб и тоже сказала нежное «Спокойной ночи!».

Как уютно было под ватным одеялом, тепло и не страшно, словно в крепости. Брат очень быстро засопел, он всегда засыпал первым. Я же обычно долго ворочался, прислушиваясь к звукам телевизора. Но скоро у родителей погас свет, и стало тихо.
Не помню, почему я ещё долго не мог уснуть: то ли непонятные шорохи тревожили моё воображение, то ли беззаботно спавший брат вызывал беспричинную зависть, но сон не шёл.

Вроде уже и настораживающие скрипы прошли, и брат перестал сопеть, и глаза начали слипаться, но внезапно мною овладело непонятное чувство жалости. Под тёплым одеялом в уютной кровати очень сильно стало жалко маму.

По щекам потекли слёзы. Редкий волнующий приступ овладел мной – беспричинно ощутил я, что она беспомощна. Стало жаль женщину, которая своим дыханием согревала наши с братом пальчики, когда мы приходили с мороза, которая, отругав за проделки, кормила нас вкусными наваристыми борщами, кутала одеялом перед сном. Мне стало жаль ту, которая не давала нас в обиду, любила нас.

Слёзы душили меня. Пытаясь совладать с собой, я набирал в лёгкие побольше воздуха, но тихо не выходило, и я часто всхлипывал.

Видимо, моя тревога разбудила родителей. В комнату вошёл отец. Узнав причину беспокойства, он хмыкнул и сказал:
– Ничего с мамой не случилось, она спит. Ты тоже засыпай.

Постояв у кровати, он ушёл в спальню. Через некоторое время ко мне подошла мамочка.

– Ну, что случилось? – спросила она, коснувшись губами моего лба.
– Тебя жалко, – давясь слезами, ответил я.
– Что же ты? Вот она я, рядышком, со мной всё хорошо.

Подвинув брата, она легла с краю.

– Не плачь, я с тобой, здесь, – прошептала мама и обняла.

Долго ли гладила она меня по голове, но только так я успокоился и уснул.

Был ли утром разговор о случившемся, уже не скажу. Да и мама не помнит той ночи. Через много лет я рассказал ей о том случае, она только улыбнулась и отрицательно покачала головой. Но во мне остались эти воспоминания, и само чувство острой жалости нет-нет да и нахлынет. И опять в горле ком.

Только не придёт она меня успокоить. Родители давно в разводе, наш дом продан, мама живёт у брата, далеко от меня.

…Вот и мой малыш сопит, чему-то улыбается во сне. Дай тебе бог удачи, сын! Пусть минуют хвори и напасти. Счастья тебе, ведь детский век недолог. Пусть останутся тёплым воспоминанием наши родительские поцелуи на ночь. Храни их, не смывай безразличием и чёрствостью, пронеси через долгую жизнь и сохрани, как сохранил я память о поцелуях на ночь женщины, которую до сих пор люблю. Потому что до сих пор мне жалко маму.