Недавно я попала в больницу. Как водится, в палате все перезнакомились и от вынужденного больничного безделья начали рассказывать о себе и своей жизни. Лежала там 86-летняя женщина, назовём её баба Маша. Маленькая, кругленькая, шустрая и улыбчивая. А у неё, оказывается, большое горе – в декабре прошлого года после тяжёлой болезни умерла единственная любимая дочка Любочка, было ей 64 года. Машу навещал её зять, скажем, Александр. Он приходил каждый день. Это был седовласый интеллигентного вида мужчина, подтянутый, всегда аккуратно одетый, вежливый. Они разговаривали вполголоса, чувствовалось, что это близкие люди и у них тёплые доверительные отношения.

В больнице, как и везде, народ разный. И вот одна из пациенток, позабыв о своих болячках, смекнула, что появился новоиспечённый вдовец, со всех сторон положительный. Как бы его не упустить и познакомить с одинокой подругой? И не придумала ничего лучше, как обратиться с этой идеей к матери, потерявшей дочь.

Деловито расписывала бабе Маше достоинства своей кандидатки, просила поспособствовать. До её сознания не доходило, что она старается пропихнуть чужого человека на место, которое ещё болит и кровоточит. Бедная старушка растерянно улыбалась и кивала. Ну, не могла она сказать этой напористой даме, куда той идти с таким предложением, не такой у неё характер. Бедная женщина потому и рассказывала доверчиво о своём горе, чтобы притушить его, услышать слова поддержки, сочувствия. И вот такое сочувствие она нашла. Люди сопереживали, утешали кто как мог, и только эта деловая дама считала, что поступает толково, практично и оперативно.

Конечно, зятю Маша ничего не сказала, зачем тревожить родного человека? Этой простой мудрой женщине, прожившей нелёгкую жизнь, такта и деликатности не занимать. Грустно. Одно утешает – не все такие, есть в жизни люди добрые, душевные, отзывчивые. Подтверждение тому в каждом номере вашей газеты.