Тамара Николаевна родилась в Белоруссии в 1936 году. На Западную Украину, родину отца, семья переехала в начале 1941-го. В одну из июньских ночей люди проснулись от жуткого грохота. Сельчане в ужасе выскочили на улицу, под ногами тряслась земля, а над головой в рассветном небе висели тучи фашистских самолётов. Так в жизнь пятилетней девочки вошла война.

Отец, Николай Григорьевич, в первые же дни ушёл на фронт. А на плечи беременной матери, Елены Куприяновны, легла забота о детях – Тамаре и её младшем братике, старой матери и двух сёстрах-подростках 14 и 16 лет. Она шила одежду для односельчан, помогала им по хозяйству, в полях, искала любую подработку, дававшую кусок хлеба в семью. Но местные нетерпимо относились к русским, что очень осложняло Елене Куприяновне и без того трудную жизнь.

Во время бомбёжек все в ужасе прятались в своих погребах, и только семья Тамары сидела на завалинке – у них погреба не было. Соседи сжалились над чужаками, звали к себе. Но всё-таки русское происхождение матери Тамары было препятствием к налаживанию нормальных добрососедских отношений: прозвище «кацапы» намертво прилипло к переселенцам. Совсем маленькой Тамаре приходилось защищать себя и братика, нередко дело доходило до драки.

Шло время, линия фронта отодвигалась на восток. В оккупированное село вслед за немцами вошли румыны. Румынские солдаты считались более терпимыми к местному населению, они не расстреливали людей, но могли жестоко избить нагайками. Тамара запомнила на всю жизнь страшную картину показательной порки двумя здоровыми солдатами сжавшегося в комок еврея посреди колхозного двора, его крики и истерзанную спину.

Оккупация длилась долго. Страх, лишения, голод и холод были постоянными спутниками того времени. Чтобы хоть чуть-чуть обогреть дом, маленькой Тамаре приходилось идти в лес и, несмотря на запрет властей, собирать сушняк. Но сколько мог принести ребёнок? Сёстры матери в это время были обязаны бесплатно работать на оккупантов.

Однажды к Елене Куприяновне обратились за помощью партизаны, и она не отказала. Но кто-то из местных донёс в гестапо. Сельская учительница немецкого языка, переводившая для оккупантов, сумела вовремя предупредить Елену об опасности, и её спрятали.

А в это время в дом, где остались трое маленьких детей и старая бабушка, пришли эсэсовцы. Выпытывая у старой женщины местонахождение беглянки, солдаты начали её бить. С криком «Не трогайте мою бабушку!» подбежал Толик, трёхлетний братик Тамары. Пытаясь спасти, загородил своим маленьким тельцем родного человека. Один из эсэсовцев в раздражении пнул его в живот. Ребёнок отлетел под кровать и от боли забился в конвульсиях. На бабушку и детей направили дула автоматов. На счастье, в этот момент в дом зашла та же учительница. Что-то объяснив солдатам на немецком, она потихоньку смогла отвлечь их и увести из дома.

Невозможно не вспомнить ещё два случая из военного детства Тамары, оставивших печальный след в её сердце. В очередной поездке на заработки Елена Куприяновна сильно повредила ногу и не смогла вовремя вернуться. Дети несколько суток ничего не ели, от голода сводило живот и кружилась голова.

Тётя Фрося, сестра Елены Куприяновны, проходя с Тамарой мимо зажиточного дома родственницы отца, чуть ли не силой втолкнула девочку в дверь, сказав, чтобы та попросила поесть. Хозяйка встретила девочку гневным окриком: «Что, кацапка, есть хочешь?» Слёзы полились из глаз, и она прошептала: «Нет, только попить». Женщина ушла, вернулась с куском хлеба и сказала: «Гордячка! Скоро с голоду опухнешь, но не попросишь». Сунула кусок девочке в руку и выставила за дверь.

Память о том куске хлеба всю жизнь вызывала у Тамары слёзы. Трепетное отношение к хлебу и вообще к еде она пронесла через всю жизнь. Если видела небрежное отношение своих детей или внуков к еде, всегда рассказывала историю из своей жизни.

В одну из поездок во Львов, куда Елена Куприяновна возила сшитые ею вещи, чтобы поменять на хлеб, она взяла с собой Тамару с братиком. В вагоне напротив них сидели двое мужчин, небрежно разложивших на столике куски сала и хлеба. Маленький братик Тамары всю дорогу не мог оторвать голодных глаз от еды. Взгляд ребёнка раздражал взрослых. В конце концов один из мужчин не выдержал и, дав ребёнку пощёчину, сунул ему в маленькие ручонки по куску хлеба и сала.

И вот так тянулись эти несколько лет ужаса. Линия фронта сместилась на запад, постепенно и Украина освобождалась от гнёта оккупации. Когда село заняла Красная армия, старая бабушка Тамары тяжело болела и уже не вставала с постели. Её единственным желанием было своими глазами увидеть советского солдата. Родственники не могли ей в этом отказать и пригласили к постели умирающей одного из освободителей. Только благословив пришедшего воина и сердечно поблагодарив его, старая женщина смогла спокойно уйти в мир иной.

Война закончилась, но вся страна лежала в руинах. До спокойной жизни на Украине было ещё очень далеко. Елене Куприяновне надо было кормить и одевать троих детей. Она продолжала ездить во Львов, ближайший крупный центр, выменивая сшитые вещи на хлеб.

В одну из таких поездок на железнодорожный состав напала шайка бандеровцев и начала грабить и убивать людей. Сидевшие в поезде слышали крики о помощи из других вагонов, стрельбу и брань бандитов. Мысленно смирившись с судьбой, они тихо сидели на местах и молились Богу.

Елена Куприяновна, осознавая весь ужас ситуации, всё равно попыталась спасти ехавшую с ней Тамару и спрятала девочку под одним из сидений, заложив её тюками и сумками. Бандиты шли от конца поезда, грабя, издеваясь и вырезая всех, кто им не нравился. Когда до Елены оставался всего лишь один вагон, подоспела помощь милиции. Бандеровцы тут же пустились наутёк в лес. Люди долго не могли поверить в своё спасение.

Отец Тамары, Николай Григорьевич, вернулся с фронта, но судьба сложилась так, что родители не смогли жить вместе и разошлись. Оба создали новые семьи.

В 1947 году Тамара с матерью, отчимом и братьями переехали в Молдавию. И началась новая жизнь – тоже непростая, полная трудностей и лишений, но всё-таки мирная.