Люблю разыгрывать людей, правда, стараюсь, чтобы не обижались, но иной раз и промахиваюсь. В этом году разыграла 28 человек, при этом каждому сообщила, какой он по счёту. Почему-то почти все радуются, что они не единственные в моём списке.

В основном это коллеги-учителя, они легко верят в мои розыгрыши – может быть, в этом виноват маразм последних лет, когда порой приходят распоряжения и приказы один другого смешнее и нелепее. Вот педагоги и привыкают верить в то, что абсурдно.

Одной коллеге я сообщила, что её дети нашли патроны и теперь этим заинтересовалась полиция. Спросила её, куда она дела боеприпасы, которые отобрала у ребят на уроке. Ошарашенная коллега переспросила, о каких патронах речь, я ответила, что от пистолета. А вот мину у детей успели отобрать пассажиры в трамвае. Только тут она поняла, что это розыгрыш. Смеялась. Сказала, что перебрала в уме всех своих сорванцов и уже хотела допрашивать родителей.

Учителя ОБЖ я спросила, успел ли тот сорвать со стены соседнего магазина листовки, на которых он красуется с автоматом в руках и призывает выдвинуть его в горсовет. Ответил, что не сорвал, не обратил внимания, но сделает это до уроков. Поинтересовался, не знаю ли я, где ещё наши чадушки успели их наклеить. Потом вспомнил о 1 апреля и успокоился, только добавил, что сейчас разыграет жену и сына.

Ещё одной коллеге я сказала, что пришёл запрос насчёт детей из её класса: они зачем-то стащили документы из сумки полицейских, пришедших поговорить о профилактике детской преступности. Первым делом она спросила, точно ли в полиции уверены, что именно её дети украли бумаги, потому что беседы проводили ещё в пяти классах. Я сказала – не знаю, кто стянул документы из сумки, но пустые бланки продавали на рынке именно её ученики. Минуту спустя призналась, что это розыгрыш, – побоялась последствий.

Самыми популярными были розыгрыши о том, что группа родителей учеников пишет заявление, устраивает митинг в интернете, сидит в кабинете директора, приглашает журналистов с телевидения.

Поводы были один абсурднее другого, но именно это и вызывало странное доверие: беременность старшеклассницы, нежелание собирать макулатуру, массовая драка старшеклассников в школьном дворе, отказ от занятий химией в свете нового указа президента, протест против распоряжения классного руководителя носить белые тапочки в её кабинете…

Коллеги легко верили всему, начинали говорить, что у них нет беременных, может быть, это в другом классе, что их дети в драке участия не принимали. И только потом спрашивали, когда случилось это побоище. Удивлённо интересовались, какой такой указ подписал президент и почему родители так быстро его прочитали. Говорили, что не вводили никакую сменную обувь в классе, пока постепенно до них не доходил смысл «белых тапочек».

Хорошо, что коллеги с чувством юмора, никто потом на меня не обижался. Хотя, конечно, я старалась выбирать людей позитивных.

У сестры, а потом и у племянницы спросила совета, что делать с дочкой-шестиклассницей, у которой я обнаружила переписку с одиннадцатиклассником, признавшимся ей в любви. Они безоговорочно поверили в неотразимость чар моей Янжимы и начали всерьёз искать пути выхода из ситуации. В это время ничего не подозревавшая Янжуля сидела в соседней комнате с подругой, лопала попкорн и смотрела «страшилки», не думая ни о каких старшеклассниках.

У приехавшего по вызову таксиста я спросила, видел ли он, что номер его машины держится на одном болте. Мальчишка-водитель мгновенно выскочил проверить. Когда вернулся и сел за руль, я поздравила его с 1 апреля. Он долго веселился. Подъехали к школе, я спросила, можно ли рассчитаться купонами, которые ввели в их фирме, или лучше рублями. При этом заметила, что оплата купонами ему выгоднее, но если хочет, отдам деньги.

Парнишка начал по рации советоваться с коллегами, те тоже поверили, стали говорить, что ничего о купонах не слышали, но если так выгоднее, надо соглашаться. Я в очередной раз напомнила о 1 апреля. У водителя была смеховая истерика, он даже отказывался брать рубли и хохотал, говоря, что так его ещё никто не разыгрывал. Видимо, не ожидал, что внешне солидная учительница окажется такой несерьёзной дамой.

Старым стройотрядовским друзьям сообщила, что, кажется, появился мужчина, который решил на мне жениться. Но я ему не верю, потому что уж слишком картинно ухаживает: раскидал розы на лестничной площадке, поздравляет меня по радио, посвящает стихи в интернете.

Народ разволновался, обрадовался, начали меня уверять, что ему надо поверить. Стали планировать, как погуляют на моей свадьбе. Я продолжала изображать престарелую принцессу на горошине. Потом сказала, что он освободился из тюрьмы полгода назад и скоро устроится на работу, квартиру пока снимает в моём подъезде, в лифте мы и познакомились.

Люди разволновались ещё больше и давай мне писать, что не надо ему верить, он точно аферист, разведёт на деньги, да ещё и квартиру мою оттяпает. Тогда я написала друзьям, что в выходные он пытался поносить меня на руках, сорвал спину и теперь лежит у меня дома, лечится. Тут-то друзья и поняли, что их разыгрывают, – о моей недюймовочкиной массе помнят все, носить меня на руках – из области фантастики.

Обещали прибить на следующей общей встрече. Вытребовали с меня коньяк за их переживания. Ладно, принесу. Зато как они все мне поверили!