В незабвенные девяностые у моей соседки по подъезду пропал непутёвый муж. Нет, он вроде бы не входил ни в какие бандитские группировки – был слишком труслив для этого. Не создавал финансовых пирамид – однозначно не хватило бы мозгов. Не пытался наладить никакой бизнес – для этого надо хотя бы встать с дивана. В связях на стороне замечен не был – это тоже требует времени и усилий. А вот в долги влезть по самые уши мог запросто, хотя и эта версия потом не получила подтверждения. Просто однажды он покинул свой налёжанный диван и в прямом смысле исчез. Испарился. Как в воду канул.

Соседка пришла с работы и с удивлением обнаружила, что благоверного нет на привычном месте, как будто автогеном срезало. Поначалу не придала значения – мало ли какая ему шлея под хвост попала, – но потом призадумалась. Прошло несколько дней, а муженёк так и не объявился.

Обзвон и опрос родных и знакомых ничего не дали, никто не видел, не слышал, не знал. Она уже даже переживать начала и отправилась в милицию – какой-никакой, а всё-таки муж, сын у них общий растёт…

У неё потом даже обыск дважды проводили, пятна крови искали – на одежде, полу, мебели, всё вверх дном перевернули. Она уже и не рада была, что заявление написала. Ничего не нашли, оставили в покое.

Как уж там дальше проводились разыскные мероприятия нашими правоохранительными органами, история умалчивает. Факт остаётся фактом: мужчина не материализовался ни живой, ни мёртвый.

Со временем соседка даже вздохнула с облегчением, что этот никчёмыш сам отвалился. Родила дочку от залётного молодца и стала дожидаться срока, когда муж из разряда пропавших без вести перейдёт в разряд умерших. Хоть пенсию по потере кормильца на сына получать станет, времена-то непростые на дворе.

Дождалась. Мужа официально признали умершим, она оформила необходимые бумаги, ей назначили пособие, дело осталось только за приватизацией жилья. Тогда этот процесс как раз на самом пике был, люди буквально жили в приватизационных очередях, потом и кровью добывали себе вожделенный документ, чтобы гордо причислить себя к владельцам частной собственности и не моргая смотреть на волчий оскал капитализма.

В итоге соседка тоже добилась приватизации квадратных метров – своих и пропавшего мужа – и наконец выдохнула, как будто сбросила с себя тяжеленный груз.

И вот, едва став счастливой обладательницей собственной квартиры, женщина на соседней от дома станции метро столкнулась с покойным! Тот даже поздоровался с ней, спросил скороговоркой, как дела. Не дослушав, бросил «Ну, пока!» и растворился в толпе.

У неё, бедной, ноги подкосились – вся жизнь пронеслась перед глазами. Первая мысль была: «На порог не пущу, и сантиметра квартиры не получит!» Ну, понятно, только что с этой проблемой развязалась, и подумать страшно, что всё зря.

Практически перестала спать из-за нервов, вздрагивала от каждого звонка и шороха. По улицам ходила, оглядываясь. Но время шло, а воскресший не подавал никаких весточек, и вскоре соседка начала потихоньку успокаиваться.

Сейчас её сыну уже за тридцать, второй раз женат, у женщины две внучки от разных невесток. Дочери почти 25, красивая деваха, прямо с обложки журнала. Живёт соседка всё так же в одном подъезде со мной, о муже и думать забыла. Что с ним тогда случилось и почему он предпочёл исчезнуть, ей уже давным-давно всё равно.

Никакие кредиторы или коллекторы ей никогда не досаждали, и вообще, кроме неё, его никто не разыскивал. Как тот неуловимый Джо, который никому не нужен. Что с ним сейчас, жив ли, в болезни или здравии, ей неизвестно, да и наплевать.
Но история, согласитесь, загадочная.