Мне было лет 26, не больше. Отношения с мужем полыхали как огонь, мы страстно ссорились и ещё более страстно мирились. Ни о каком расставании речи не шло – ссоры были просто частью жизни, способом выражения эмоций.

Однажды прекрасным летним утром я, отведя сына в садик, шла домой и темпераментно пререкалась с мужем по телефону, парировала его выпады, аргументировала свою позицию.

Мой путь пролегал через берёзовую аллею, вокруг никого не было, поэтому говорила я в полный голос. Не кричала, нет, просто не уменьшала децибелы. Вдруг откуда ни возьмись появился попутчик, пожилой мужчина. Я как раз нажала на отбой, но он явно слышал как минимум часть того, что говорила.

Мужчина начал разговор со мной вопросом, ссорюсь ли я с мужем. Ответила уклончиво. Он продолжил:
– У меня сыну пятьдесят один год, он владелец бензоколонок, – назвал известную сеть. – Очень хороший, заботливый сын. Представляете, я даже пенсию с карточки не снимаю, он обеспечивает мне комфортную жизнь. Очень добрый и отзывчивый. Жаль, не женат.

И дальше продолжил повествование о том, какой у него замечательный сын. Я молча слушала и думала: дед совсем спятил, для взрослого сына женщин на улице ищет. Бред. Ему 51, мне 26. Может, я вообще не в его вкусе. И ведь дедок знает, что я замужем!

Скосила на него глаза: модное белое поло, льняные брюки, белые кожаные мокасины. Всё дорогое, на пенсию такое не купишь – видимо, действительно хороший у него сын. Между тем дед продолжает:
– Простите меня, но я слышал вашу беседу по телефону, вы такая темпераментная, экспрессивная! Не хотели бы встречаться со мной несколько раз в месяц?

От шока я онемела, повернула голову, смотрю на пенсионера. А он говорит:
– Пятнадцать тысяч в месяц, – мои глаза буквально вылезают из орбит. – Двадцать? Двадцать пять?

Пока я молча пыталась вернуть на место съехавшую челюсть, позвонил муж. Я извинилась и усвистала от деда. Мужа сразу поблагодарила – молодец, что перезвонил, хотя предыдущий разговор мы закончили на высокой ноте. Рассказала ему о поступившем предложении, вот он хохотал! К слову, он, офицер, получал тогда шесть с половиной тысяч, а я – четыре.

Видимо, у дедка и правда очень заботливый сын, любые потребности отца был готов обеспечивать.