Став в 1952 году студентом Иркутского медицинского института, я сразу же понял – на одну стипендию не проживу. От родителей финансовой помощи не ждал, у них кроме меня было ещё шестеро детей, которых надо кормить и одевать. И стало понятно, что помимо учёбы придётся ещё и работать. Поэтому уже на первом курсе я устроился препаратором на кафедру нормальной анатомии.

В те годы студенты-медики изучали анатомию на трупах. В анатомическом зале на столах лежали препараты мышц, сосудов, нервов. А в комнате, где я работал, находились кости скелета. Приходили студенты, брали у меня препараты костей или обращались за помощью, за консультациями. Я шёл с ними в анатомический зал и лихо демонстрировал свои знания. За три года в препараторской так хорошо изучил анатомию, что мог преподать урок не хуже ассистентов кафедры. Студенты восхищались моими знаниями и прочили мне большое будущее. Работа эта мне очень нравилась.

А жил я в общежитии на Пятой Советской улице, на окраине города. Зимой, задерживаясь в анатомическом корпусе допоздна, иногда там же и оставался ночевать. Спал на холодном анатомическом столе, в одежде, укрывшись пальто. Конечно, от такого ночлега я не испытывал большого удовольствия, но это всё равно лучше, чем в зимнее время по холоду добираться до общежития.

У нас на кафедре анатомии работала лаборантом маленькая, пухленькая хитренькая женщина с необычным именем Калерия, зато с самым что ни на есть обычным отчеством – Ивановна. У неё была небольшая комнатка-лаборатория, где имелся диван. И я подумал: чем спать на холодном анатомическом столе, лучше это делать на диване в лаборатории Калерии Ивановны. Обратился с этой идеей к заведующему кафедрой, объяснив ему суть дела. Он и ассистенты вошли в моё положение и с доводами согласились.

Но не тут-то было! Согласились все, кроме хозяйки лаборатории, для которой я, конечно же, сразу стал нежелательной персоной. Поэтому уже после трёх моих ночёвок на диване Калерия Ивановна громогласно заявила, что у неё в лаборатории пропали деньги. И взять их, а точнее украсть, мог только я. И хотя все работники кафедры, в том числе шеф, не поверили этой коварной женщине, с работой я расстался. А впоследствии очень жалел об этом, потому что в дальнейшем такого хорошего места мне больше найти не удалось.