Как перестать беспокоиться и полюбить клизму
04.08.2019 00:00
Как перестатьПоздним вечером мы с женой сидели на кухне нашего вьетнамского дома. На террасе за дверью покачивались на ветру пучеглазая вяленая рыба и несколько бледных кальмаров, которых выловила на удочку жена. Во дворе шевелили листьями кусты с красными шишками цветов, я сам привёз их на мотороллере из ближайшей цветочной лавки и посадил в проломах между бетонными плитами – для красоты. У входа в сад тренькали метровые трубки колокольчика, купленного в буддистском монастыре. Наша жизнь в курортном посёлке Муйне казалась комфортной и благополучной.

– Слышишь? – вдруг приподнялась с плетёного кресла жена.

Издалека донёсся жалобный писк. Потом затих, но через пару минут раздался снова:
– И-а-а-а-а-а-у!

Писк был настойчивый, будто кто-то возмущённо кричал: «Я здесь совсем один, почему про меня забыли?» Вселенная невозмутимо ответила треском цикад, звяканьем колокольчиков и хрюканьем свиней с ближайшей фермы.

– Он давно кричит. Кажется, я и вчера его слышала. Это, наверное, котёнок, совсем маленький, – сказала жена. – Пойдём искать?

Мы вышли во двор. Пронзительное «и-а-а-а-а-у» доносилось из-за забора соседнего дома. Соседи, какие-то иностранцы, появлялись здесь один раз, на Новый год. В прочее время дом пустовал.

Я осмотрел забор: высокий, надёжно защищавший дом от грабителей. Глухие ворота заперты. Что делать? Лезть в дом спасать котёнка? Незаконно! Вызвать вьетнамскую полицию? Но кто приедет в такой поздний час, да ещё ради бездомного котёнка?

Существо продолжало пищать. Жена с надеждой смотрела на меня. Я положил под ноги несколько кирпичей, забрался повыше, схватился руками за край забора и подтянулся наверх. Прыгать пришлось наугад в темноту, я лишь надеялся, что на земле не лежат бутылочные осколки или колючая проволока. Приземлился в траву. Крики раздавались совсем близко. Осторожно шагая между кустов, пошёл к дому.

Среди скопившегося на крыльце хлама я разглядел крошечный комок. Это был котёнок нескольких дней от роду, у него едва открылись глаза. Мамы-кошки рядом не было, наверное, забыла его, или ещё что-нибудь случилось. Котёнок был голодным, потому и вопил без остановки.

Я взял дрожавшее тельце в руку и понёс к забору. Осторожно передал жене и спрыгнул вниз.

Рассмотрели при свете лампы это существо: сморщенное и несчастное.
– Кажется, мальчик. Нужно его накормить, – сказала жена. – Он хочет молока.

Молока в доме не было. Может, йогурт? Я налил белой жижицы в блюдце, обмакнул туда палец и попытался намазать котёнку пасть. Но тот уворачивался и йогурт есть не хотел.

– Запрём его на кухне. Завтра что-нибудь придумаем, – решил я. Оставил немного йогурта в блюдце, и мы пошли спать.

Но выспаться не удалось. Одуревший от голода котёнок ползал по кухне и вопил так отчаянно, что измучил не только нас, но и соседей с противоположной стороны. Среди ночи раздался грохот – это в крышу нашей кухни от них прилетел камень. Но я не стал устраивать русско-вьетнамскую войну и кидаться камнями в ответ. Запер котёнка в туалете, а рано утром поехал в посёлок за молоком.

Оно продавалось только ароматизированное, в маленьких упаковках, – с ванилью, клубникой или шоколадом. Взял несколько упаковок на выбор, пусть сам решает. Вернулся домой и налил молоко в блюдце. Но тот не умел лакать и не понимал, чего от него хотят. Я макал котёнка в блюдце, мазал ему нос, пытался кормить с ложки, показывал язык. Через полчаса возни в сладком молоке была вся кухня, но внутрь кота оно не заливалось. Если бы мне выдали верблюда и попросили засунуть в игольное ушко, то, вероятно, это было бы проще. Может, ему не нравится сладкое? Но другого-то нет.

– Этак ты, дружище, не выживешь.

Я вышел из дома и с надеждой оглядел окрестности – вдруг объявится кошка, подкинувшая нам хлопот? Блудной мамаши не было.

«А если попробовать клизму?» – наконец подумал я. Буду заливать в пасть молоко тонкой струйкой, к тому же кончик клизмы немного похож на сосок вьетнамской котоматери.

Завёл мотороллер и поехал в аптеку.

– Дайте клизму.
– А?
– Ну, клизму. Проблемы с желудком. Когда съел плохое. И тошнит. В туалет хочется. Её сзади втыкают. Круглая такая, с хвостом.

Знания вьетнамского не хватало, пришлось объяснять знаками. Продавцы хохотали, но клизмы у них не нашлось.

Наконец в одной из аптек мне повезло. Там была пластмассовая детская клизмочка с уже залитым внутрь лекарством. Я выпрыснул жидкость в траву и промыл клизму.

– Сэр, не желаете двадцать граммов ванильного? – наставил я пластмассовое орудие на котёнка.

Тот попятился. Но отступать было некуда. С клизмой дело пошло. Котёнок не смог увернуться, и ему пришлось напиться молока. В тот день он уже не орал, а тихо заснул, свернувшись в сытый пушистый комок.

Спустя пару дней котёнок и клизма стали лучшими друзьями. Он обнимал её, спал с ней и вылизывал её.

– Отдай, отдай! – тянул я клизму, чтобы снова наполнить её молоком, на этот раз клубничным. Но котёнок цеплялся за неё лапами и не отпускал.

Вскоре мы научились пользоваться блюдцем. А затем я решил, что пить одно сладкое молоко для животного вредно, сунул существо за пазуху и понёс на рынок, чтобы поискать ему другой еды.

– Миу-миу! Кот! Кот! – развеселились вьетнамские торговки. Они же и придумали ему имя – Чуп-чуп, что можно перевести как Царапка. Торговки собрали мешок рыбных потрохов и голов, и я сварил Чуп-чупу первый в его жизни суп.

Котёнок наелся ухи, но потом пошёл в угол, обнял и лизнул ненужную уже клизму. Что-то он видел в ней родное, материнское.

Чуп-чуп освоил дом и сад, устроил подкоп под мой любимый куст с красными шишками, научился забираться на манговое дерево, выяснил, где находятся границы нашего участка и где хранят продукты соседи.


Через месяц мы с женой покинули Вьетнам. Пересдали дом нашему товарищу – Алексею. К дому прилагалось обременение – подросший кот. Алексей обещал его кормить и вскоре прислал нам снимок здоровенного чудовища пиратского вида. Сиротинушка Чуп-чуп уже не гулял одиноко по саду, а носился по берегу моря, самостоятельно ловил крабов и воровал рыбу у сердитых вьетнамских рыбаков. На всём побережье Южно-Китайского моря не было кота отчаяннее.

Григорий КУБАТЬЯН,
Санкт-Петербург
Фото автора

Опубликовано в №31, август 2019 года