Как умирала Европа
29.08.2019 15:26
Как умирала ЕвропаВремя от времени доходит до нас глухой отголосок той эпохи. Его доносят средневековые гравюры со скелетами, тянущими в могилу живых, классический музыкальный жанр «пляска смерти» и даже голливудские фильмы о ходячих мертвецах, укус которых превращает людей в таких же чудовищ. Для обитателей Европы это явление было страшнее мировых войн и завоеваний Чингисхана. Речь об эпидемии Чёрной смерти, когда за три года континент потерял более трети населения. Сегодня мы знаем новые подробности того, как это происходило.

Так вот где таилась погибель моя

Эпидемии похожи на взрыв. Но до того как взрывчатка сдетонирует, она может годами тихо лежать на складе. Так же и у каждой инфекции есть свой природный резервуар. Например, бактерия проказы обычно живёт не в человеке, а в болотных мхах. Мы для неё не основная пища, а закуска, десерт.

Вот и чумная палочка Yersinia pestis в основном паразитирует не на человеке, а на почвенных амёбах, обитающих в районе озера Иссык-Куль. То есть микроб миллионы лет живёт внутри другого микроба. Но время от времени его почему-то тянет на экзотическую пищу, и вот тут перед человечеством встают проблемы.

В 1330-х годах иссык-кульская чумная палочка начала «выкипать» из своего резервуара, постепенно расширяя жизненную территорию. И к 1346 году докатилась из Средней Азии до Крыма. А там как раз ордынский хан Джанибек осаждал крепость Кафу – нынешнюю Феодосию. Кафа была колонией Генуи – города-государства, который отправлял торговые экспедиции во все уголки известного европейцам мира.

Джанибек осаждал Кафу три года, и вот до его войска дошла чума. Армия Орды начала таять, осада стала невозможна, но, прежде чем уйти от крымской крепости, хан приказал зарядить в метательные машины трупы своих солдат и закинуть их за стены.

Генуэзская хроника сообщает, что «христианам некуда было убежать и некуда спрятаться от такого несчастья… Вскоре весь воздух был заражён, отравленная и испорченная вода стала загнивать. Усилилось нестерпимое зловоние».

Генуэзцы поспешили уплыть на родину от начавшейся эпидемии. Но убежать от смерти оказалось невозможно. Беглецы принесли её сородичам в Западную Европу. Как писал один из участников экспедиции, «родные, друзья и соседи поспешили к нам, но мы посылали им убийственные стрелы, при каждом слове распространяли мы своим дыханием смертельный яд».

Вскоре корабли из Крыма перестали пускать в порты, их изгоняли огненными стрелами и камнями из катапульт, но было поздно. «Чёрная смерть» проникла в Европу.

Ты труп!

По Европе как будто зашагал огромный невидимка с косой. За несколько месяцев он прошёлся по всей Италии, почти по всей Франции. Паника была тем сильней, что болезнь накатывала как волна. Её замечали за несколько недель, предвидели приближение. Каждый человек почти точно знал, сколько ему осталось жить…

Чужаки были подозрительными. Когда приближалась эпидемия, городские ворота закрывали, приезжих не пускали, ввезённый товар распаковывать не решались. Родственников и друзей больше не было. На флюгер смотрели с тревогой. Ветер, дувший из заражённых краёв, нёс смерть.

Не было семьи, которую обошла чума. Где-то смерть уносила одного из десяти, где-то – восемь или девять. Города и деревни были парализованы. Каждый забивался к себе в дом или бросался в бегство и тогда встречал смерть в пути. Ведь города не пускали к себе чужаков.

Уже никто не знал, где хоронить мёртвых. Спешно открывали новые кладбища, где по указанию муниципалитетов рыли одну братскую могилу за другой. Главное – накрыть тела, уже не из соображений приличия, а просто-напросто для профилактики.

Стали искать виновных и, конечно, нашли – это евреи. Они, бесспорно, отравили источники, колодцы, водоёмы.

Толпа набросилась на евреев. Некоторые христиане пытались возражать, что чума поражает еврейские кварталы не меньше, чем другие. Но охоту на иноверцев было уже не остановить. Евреев выгоняли или арестовывали, а кое-где их истребление стало системой. Эльзасцы, например, даже не ждали прихода чумы, они заранее принимали решение уничтожить еврейские общины. Города один за другим посылали своих евреев на костёр, а ведь к тому времени там ещё никто не заболел чумой.

Но вскоре накрыло и Эльзас, и всю Францию. Старики мёрли как мухи. Дети тоже, а их смерть в дальней перспективе имела самые тяжёлые последствия для демографии.

Хроника 1347 года: «Трупы оставались лежать в домах, и ни один священник, ни один родственник – сын ли, отец ли, кто-либо из близких – не решались войти туда: могильщикам сулили большие деньги, чтобы те вынесли и похоронили мёртвых. Дома умерших стояли незапертыми со всеми сокровищами, деньгами и драгоценностями; если кто-либо желал войти туда, никто не преграждал ему путь».

1348 год. Во французском Авиньоне от чумы вымерла половина горожан. Смертность была настолько велика, что для захоронения тел не хватало земли. Авиньон тогда был резиденцией пап, и папа Климент VI сначала выделял средства на гробы, а когда закончились деньги и кладбищенская земля, освятил реку, в которую с телег сваливали мертвецов.

В одном из монастырей за ночь умерло 700 монахов.

Трупы было приказано хоронить в наглухо заколоченных гробах, могилы копать не менее полуметра глубиной. Чтобы не сеять панику, запрещались заупокойные службы, похоронные одежды и колокольный звон.

А в Москве, до которой эпидемия добралась с задержкой в несколько лет, наоборот, усиленно звонили в колокола, чтобы отогнать болезнь. Но результат москвичей разочаровал. Погибли великий князь Симеон Гордый, его сыновья и масса другого народа.

Между прочим, мор пришёлся на начало англо-французской Столетней войны и поначалу, ударив по Франции, казалось, дал преимущество англичанам. Но длилось это недолго. Первые же корабли, прибывшие в Лондон с трофеями, вызвали мор и уравняли шансы. Среди английского населения даже поползли слухи, что беду накликали жёны вернувшихся рыцарей, одетые в развратные французские платья. Платья действительно были очень легкомысленными для своего времени, с зауженной талией и обтянутой попой, но горький опыт опроверг лондонские теории так же, как и московские. Святость не спасала от смерти, а разврат её не приближал.

Не помогала и медицина. Один медик писал: «Советы искусных врачей никуда не годятся и ничуть не помогают тем, кого поразила эта страшная, жестокая и опасная болезнь. Самое лучшее средство от чумы – бежать».

Стало ясно, что заразившийся чумой – уже мертвец. Помочь ему ничем нельзя. Можно только изолировать. Но эти горькие откровения придут позже. А поначалу доктора хорохорились и обещали легко справиться с напастью.

Беги, доктор, беги

Медицина Средневековья – это прежде всего профилактика и психотерапия. Доктор был дорогим специалистом, услуги которого простолюдин «не тянул». Кроме того, социальное положение медика не позволяло ему заниматься грязной работой. Прописать лекарство он мог, а вот прикоснуться к ране – ни за что.

Реальной работой с человеческим телом – зачатками хирургии, стоматологии, травматологии – занимались цирюльники. Врач лишь давал рекомендации. И когда в 1347 году король Франции Филипп VI обратился к профессорам Парижского медицинского факультета с просьбой разъяснить, что же, собственно, происходит, – учёные написали ему подробнейшее «Мнение», в котором объяснили причины чумы и предсказали, когда она закончится «по законам астрологии и естественных наук».

По мнению медицинских авторитетов, «зачумлённый воздух будет дуть, пока Солнце находится в знаке Льва, а потом оно рассеет туман, превратив его в гнилой дождь, падение которого очистит воздух».

Стоит ли говорить, что через пару месяцев все рассуждения были опровергнуты. Чума пришла в Париж, а большая часть этих самых учёных умерла в муках.

После этого многие доктора ударились в другую крайность. Осознав, что их мудрость бесполезна, просто бежали из городов.

Но, разумеется, не все. Многие оставались с пациентами, до конца их утешали. Кто-то, невзирая на риск, вскрывал чумные трупы, фиксируя изменения в органах. Вообще, нащупывал пути спасения, пытался сверить теорию с практикой.

Иногда это выглядело нелепо, как, например, рекомендации втыкать иглы в мошонки больных, нюхать цветы или носить на шее мешочек с собачьими какашками, чтобы заглушить трупные запахи, от которых якобы и распространялась зараза.

Иногда врачи приходили к дельным советам – жевать чеснок, уехать на природу, подальше от скопления людей. Один смелый доктор даже вырезал и прижигал чумные бубоны – воспалённые железы, в которых скапливалась инфекция.

В отчёте властям этот врач уже обошёлся без ссылок на астрологию и на авторитеты прошлого: «Я делаю это не потому, что «так говорит Гален» или «так гласит Авиценна», а потому, что видел результат».

Бич божий

Чума была страшна и отвратительна. Она могла прийти к человеку сразу в нескольких формах. Самая известная и неприятная на вид – бубонная чума, когда лимфатические узлы раздуваются и превращаются в огромные шишки, наполненные гноем, – бубоны.

Несмотря на тошнотворное проявление, бубонная форма не была самой опасной. Заболевшие ею умирали только на пятый – девятый день. Немногие даже выздоравливали. При этом окружающие успевали распознать болезнь и, хотя не могли спасти заражённого, но себя спасали. Достаточно было как-то обеззараживать руки и воду, не есть вместе с больным. Вообще можно было уйти в сторону, просто не находиться рядом.

А вот две другие формы – лёгочная и геморрагическая чума – не давали никому убежать. Они протекали молниеносно. В первом случае человек начинал кашлять кровью и погибал иногда через сутки, иногда через несколько часов. В этом случае инфекция предавалась воздушно-капельным путём. Внезапно заболевшему достаточно было кашлянуть на соседа, чтобы тот считался покойником.

Геморрагическая же форма протекала ещё быстрее. Внешне здоровый человек мог внезапно упасть и тут же скончаться. За считаные минуты труп чернел. Потому болезнь и прозвали «чёрной смертью». Уберечься от такого контакта нельзя было в принципе.

Ещё болезнь разносили крысы и блохи. Причём заражённая блоха буквально зверела, прыгала с одного хозяина на другого, пытаясь утолить голод. И каждый укус убивал человека. Так вымирали целые улицы, города, деревни, монастыри.

Разложившиеся трупы лежали вокруг не потому, что на кладбищах не хватало мест, а из-за того, что никто не хотел хоронить мертвецов. И силой ведь не заставишь. Чем напугать человека, у которого нет выбора?

Принуждение не работало, но города спасли вера и корысть. Могильщиками становились или монахи – святые люди, готовые жертвовать собой, – или жадные отморозки, рисковавшие жизнью за хорошую плату.

Причины и следствия

А теперь о главном. Масштабные эпидемии чумы – пандемии – случались и раньше. Однако это было очень давно, последняя из них опустошила ещё Римскую империю за тысячу лет до описываемых событий. Для новой волны смертей человечеству надо было созреть. Должны накопиться причины. Так что же произошло?

Средневековье трудно назвать Золотым веком, однако последние триста лет, до прихода Чёрной смерти, европейцы жили относительно благополучно. Да, царила огромная детская смертность. Средняя продолжительность жизни средневекового человека составляла 26 лет. Не потому что большинство умирало в этом возрасте, а потому что время их жизни складывается с жизнями миллионов умерших во младенчестве. Если европеец доживал до десяти лет, то потом уже существовал довольно долго, до пятидесяти и больше. Хотя в пятьдесят выглядел стариком.

Случались травмы, инфекции, войны, но всё это дела житейские. Главное – людям было что есть. Климат мягкий, урожаи приличные. А раз так, люди интенсивно размножались. Если поля не могли прокормить выросшее население, то люди расширяли посевные площади – вырубали леса. В городах развивались ремёсла. Строились величественные соборы. Жизнь бурлила. Но всему есть предел.

Поскольку сельскохозяйственные технологии и промышленность особо не развивались, то вскоре развитие упёрлось в потолок. Расширяться было некуда. Места для новых полей не осталось.

Одного этого достаточно для кризиса. А в XIV веке ещё и похолодало в Европе. Пошли неурожаи. Люди стали недоедать, ослабли. Тут к ним Чёрная смерть и пришла. Но даже и ослабленных европейцев она не могла бы так массово пожирать, если бы не одна особенность.

Секс в большом городе

Современные учёные, заметили, что чума вела себя очень странно. Не летела, а скорее прыгала, как лягушка. Могла полностью истребить один город и почти не затронуть соседний. Или выкосить полквартала, пощадив другую половину.

Похоже, от каких-то дверей у неё был ключ, а от каких-то нет. То есть погибали люди с определённым генетическим набором. Те, к чьим «замкам» подходили страшные ключи. Но почему таких людей оказалось слишком много?

Потому, что «замки» были одинаковыми у близких родственников. Виной всему городская скученность, бедность. Люди веками женились и выходили замуж за ближайших соседей.

Несколько поколений европейцев жили в тесных тёмных помещениях и неизбежно смешивались между собой. Братья вступали в половой контакт с сёстрами, отцы – с дочерями. Сексуальная жизнь для мальчиков и девочек начиналась крайне рано, и от этой кровосмесительной связи рождались новые дети.

Разумеется, всё это строжайше запрещалось религией и властями, но ничто не помогало. Положи голых родителей с голыми детьми в одну постель, и произойдут нежелательные контакты. А теперь повторите эту комбинацию в тысячах семей, и появляются целые города, населённые родственниками.

И вот вам последствия инцеста – массовое производство однотипных генетических механизмов. Приход к ним смерти с ключом был вопросом времени.

Всё это происходило на фоне холода и антисанитарии. У немногих были обогреваемые комнаты, и если даже они отапливались, то всё помещение наполнялось дымом.

Сточные канавы проходили посреди улицы, из живодёрен кровь текла по мостовым, у городских ворот вырастал холм из нечистот. Не было санитарного контроля, регулярной службы по уборке города, отсутствовал вывоз трупов домашних животных.
В городах перенаселённые комнаты почти не проветривались, потому что не открывались окна, затянутые промасленной бумагой или холстом. В этой среде даже самый здоровый человек заражался болезнью, которую другие подцепили снаружи. В деревне всё обстояло ещё хуже, потому что в одном помещении с людьми чаще всего теснился и скот.

Не забудем и об алкоголизме и пьяном зачатии. А ещё люди постоянно недоедали, что является лучшей средой для распространения лёгочной формы чумы…

Эпидемии чумы повторялись в Европе ещё не раз. Но уже не с такими ужасными результатами. А вот в 1348 году в районах эпидемии заболело две трети и почти никто не выздоровел.

В 1361-м чума вернулась, но смогла заразить уже только половину попавшихся на её пути, из них выздоровели многие. Наконец, в 1371-м заболела одна десятая населения, и большинство осталось живо.

Павел БУРИН
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №34, август 2019 года