На юге Эфиопии, в долине реки Омо, сохранились примитивные племена. Они живут независимо от эфиопского правительства и внешнего мира. У них нет письменности и денег, рассчитываются друг с другом при помощи бартера. Например, за четыре коровы можно получить автомат Калашникова с полным рожком патронов. Автомат нужен, чтобы отбить коров у соседнего племени или защитить своих, а коровы – основное мерило богатства и благополучия. За невесту её родня может попросить от 10 до 20 коров.

Самые экзотические из аборигенов – мурси, воинственное племя, женщины которого режут себе губы и вставляют в них глиняные диски. Такое у них представление о красоте. Посмотреть на странно выглядящих мурси в национальный парк Маго приезжают туристы. Иностранцы платят деньги за фотографии, а мурси – позируют. На полученные быры (валюта в Эфиопии. – Ред.) племя покупает алкоголь и оружие. Недавно они обнаружили, что деньги для этих целей удобнее коров.

Свободное время мурси проводят в ожидании джипов с белыми иностранцами. Джипа у нас с напарником не было, и мы решили пробраться в парк на мотоциклах. Не стали брать гидов и охранников. Куда их посадишь и как? На местных дорогах и без пассажиров легко разбиться. Речки, грязь, скользкий гравий. В одном месте пришлось ехать чуть не по пояс в воде. Ещё хуже на спусках и подъёмах, когда угол наклона до 45 градусов, а сцепления на гладких камнях нет. Удержаться на мотоцикле сложно. Да ещё и солнце палит.

Мы поняли, что добрались до места, когда на дорогу выскочили люди с автоматами. Вид у них был обычный. Один тип в бейсболке даже немного говорил по-английски.

– Деревня мурси! Деревня мурси! Здесь.

Следом стали сбегаться жители деревни, на ходу нацепляя на голову какую-то сбрую из звериных клыков и вставляя тарелки в висящие разрезанные губы.

– Деревня мурси. Здесь! – тараторил «переводчик». – Вот это вождь. Ему сто быров за машину. Две машины. Сто быров и сто быров. Здесь стоят. Нет проблем. Одно фото – пять быров. Каждое фото – пять быров.

Мы опешили от такого наскока и начали торговаться. Но хмурый мускулистый вождь и его опричники с автоматами не уступали. Пришлось отдать за стоянку на обочине 200 быров (около 20 долларов). После этого мужчины отошли в сторону, отдав нас на растерзание ряженой толпе.

В основном позировали женщины, дети и старики. Обступили толпой, визжали и дёргали за руки. Снимай их! Каждый щелчок камеры – 5 быров каждому попавшему в кадр. Попробуй объясни, что в кадр попали не все и, значит, денег полагается меньше. Или что у тебя снимок смазанный получился и нужно переснять.

– Так дело не пойдёт! Ну-ка, разойдитесь. Буду снимать по одному, – скомандовал я. Мурси загалдели, но я спрятал фотоаппарат за спину и сделал вид, что никого снимать не собираюсь.
– Один человек, одно фото – пять быров, – согласился переводчик. Мурси выстроились в очередь.

Женщина с диском во рту и с плетёной вазой на голове – 5 быров. Девушка с голой грудью – 5 быров. Парень со сбруей на голове – 5 быров. Женщина с автоматом Калашникова и орущим годовалым ребёнком – 10 быров. Их же двое! Старик в драной футболке…

– Ты не подходишь! Ты неинтересный.

Увидев, что я не хочу его снимать, старик забеспокоился, выхватил у одной из женщин корзинку с глиняными дисками и приставил один из дисков к губе.

– Мне твой портрет не нужен, ты мне лучше этот диск на память продай.

Старик с радостью согласился.

Но вот фотосессия закончилась. Женщины вынули из губ глиняные диски, обнажив уродливо висящие рваные губы, и разошлись по хижинам. Ко мне подошла девушка с голой грудью. Очень юная, её нижняя губа ещё не была разрезана.

– Покатай меня на мотоцикле!

Я был не против, но окружившие нас мужчины что-то грубо сказали ей, и она отбежала в сторону.

Можно было уезжать, но тут денег захотел «переводчик» в бейсболке – ещё 100 быров.

– Тебе за что? От тебя же проку никакого, ты кроме «ван фото – файв быр» ничего по-английски не знаешь! – возразил я.

Переводчик разозлился, схватил мою сумку и побежал с ней в лес.

– Ах ты гад! А ну стой!

Я погнался за жуликом. Сбежались мурси с автоматами, начался скандал.

– Сейчас поедем за полицией! – пригрозил я. Мурси нахмурились и уговаривали переводчика вернуть мне сумку. В итоге сговорились на 20 бырах.

Дорога назад была ещё тяжелее. Мурси выпили остаток нашей воды, а другую было взять негде. Я перегрелся на солнце, остановился отдохнуть в тени дерева. Голова гудела, я ничего не видел перед собой. Из леса вышли несколько эфиопов и начали смеяться. Но увидев, что мне в самом деле плохо, сбегали в деревню за водой и вылили желтоватую мутную жидкость мне на голову.