Правильный выбор

То, что из Гриши выйдет великий человек, казалось ясным уже с детства, все предпосылки были налицо. Не слишком характерная для дворянина того времени тяга к знаниям, замечательная память и раннее физическое развитие – рост и сила намного выше среднестатистических. Всё это было подкреплено природным авантюризмом, фантазией, темпераментом и огромным честолюбием, даже гордыней.

Последняя, видимо, была заложена генетически. Известно, что отец нашего героя, небогатый офицер, хотел комиссоваться из армии по ранению. Но, узнав, что медицинскую комиссию возглавляет человек, когда-то служивший под его началом, посчитал обращение к нему унизительным и предпочёл прослужить ещё несколько лет, лишь бы не кланяться бывшему подчинённому.

А подросток Григорий, начитавшись литературы о великих людях, всё время сравнивал себя то с Цезарем, то с Александром Македонским, мечтал о скупке половины домов в Москве и постройке на их месте «преогромного здания», фантазировал о будущем. Тут, правда, ещё определённости не было. То ему хотелось стать полководцем, то министром, то поэтом, а то постричься в монахи. О последнем он мечтал вполне серьёзно, тем более что Библию знал наизусть и хорошо ориентировался в тонкостях богословия.

С такими мыслями Потёмкин поступил в недавно основанный Московский университет, в первый год обучения получил золотую медаль «за дарования и успехи в науках» и даже вошёл в число двенадцати лучших воспитанников, которых отправили в Петербург для встречи с императрицей Елизаветой. И эта поездка развернула молодого человека на 180 градусов. Насмотревшись на столичную жизнь, на придворных красавиц и усыпанных драгоценностями вельмож, студент понял, что быть учёным или священником скучновато.

Через год его выгнали из университета «за леность и нерадение», зато приняли в гвардейский кавалерийский полк. Выбор оказался совершенно правильным. Впоследствии учёные и литераторы заискивали перед князем Таврическим, выпрашивая милости, а богословскими дискуссиями Григорий Александрович развлекался на досуге, набрав для этой цели батюшек и раввинов, которых повсюду возил за собой вместе с певцами, танцорами и музыкантами.

Борец и клоун

Поступление в гвардию оказалось крайне удачным. Потёмкин поучаствовал в дворцовом перевороте 1762 года, когда гвардейцы убили Петра III и провозгласили императрицей его жену Екатерину II. Руководили операцией артиллерийский генерал и любовник Екатерины Григорий Орлов вместе со своим братом Алексеем. Роль кавалерийского унтер-офицера Потёмкина была не слишком велика, однако новая императрица повысила его до подпоручика, подарила 400 крестьян, а главное, запомнила способного офицера.

И тот случая не упустил. Понимая, что бороться с братьями Орловыми пока невозможно, Григорий постарался просто показать себя симпатичным парнем, душой компании. Рассказывают, что симпатии своего могущественного тёзки Потёмкин завоевал талантом пародиста. Григория Орлова забавляло потёмкинское умение передразнивать чужие голоса. Фаворит даже познакомил молодого забавника с императрицей поближе, чтобы её повеселить. Ожидания оправдались. Когда Потёмкин ответил на вопрос Екатерины её же голосом, смешно сымитировав немецкий акцент, царица пришла в восторг.

Теперь он уже не был для неё одним из тысяч гвардейцев. В письмах того времени царица частенько упоминает о новом знакомом: «Потёмкин более в моде, чем многие другие, и смешит меня так, что я держусь за бока…», «Потёмкин – один из самых смешных и забавных оригиналов сего времени».

Вместе с симпатиями императрицы пришли и ответственные поручения, которые «забавник» выполнял очень хорошо, намного лучше, чем Орлов – человек смелый, преданный, но малообразованный и не слишком умный. «Джентльмен с мозгами барана», как его назвала Екатерина в своём дневнике. Интеллект «богослова» Потёмкина, безусловно, был выше, а лицо и атлетическая фигура никак не хуже, чем у фаворита. Что касается более скрытых достоинств, то они в то время у гвардейцев были не так уж и скрыты, откровенно выпирая через лосины.

Самоуверенный Орлов осознал это слишком поздно. Он ещё сумел отправить конкурента на турецкий фронт, но не учёл, что «шут» окажется не только отважным воином, но и талантливым паркетным борцом. Дальняя командировка не оторвала Потёмкина от Екатерины, потому что перед отъездом тот выпросил у императрицы право писать ей.

Переписка становилась всё нежнее, особенно со стороны царицы: «Господин генерал-поручик и кавалер… Прошу по-пустому не вдаваться в опасности», «Вы, читая сие письмо, сделаете вопрос: к чему оно написано? К тому, чтобы Вы имели подтверждение моего образа мыслей… ибо я к Вам весьма доброжелательна», «Красавец мой миленький, на которого ни единый король не похож, я весьма к тебе милостива и ласкова…» И наконец: «За ушки взяв обеими руками, мысленно тебя целую, друг мой сердечный!»

Вернувшийся в Петербург героем войны, Потёмкин получает генерал-адъютанта – должность, позволяющую официально находится ближе к царице. Весь двор шушукается о визитах нового фаворита в царскую «мыленку». Это было в 1774 году, Потёмкину исполнилось 35 лет, а Екатерине – 45.

Заподозривший неладное и без спросу покинувший переговоры с турками, Григорий Орлов бросается в столицу, но по дороге встречает курьера со строгим наказом поселиться в Гатчине. Его время кончилось.

Глаз вон

Портретов Григория Александровича Потёмкина сохранилось мало, позировать он не любил. А всё потому, что комплексовал по поводу своего вытекшего глаза. Кстати, ни на одном из сохранившихся портретов этот недостаток не отображён. Несмотря на участие Потёмкина в многочисленных боях, окривел он не в сражении и не на дуэли из-за чужой жены, как считали многие. И уж тем более не верен слух о том, что око Григорию выбил кулаком Алексей Орлов.

На самом деле всё более прозаично: Потёмкин не доверял врачам и, если заболевал, старался лечиться народными средствами, что, возможно, было и правильно, учитывая уровень тогдашней медицины.

Несчастье произошло ещё в начале карьеры, вскоре после признания Потёмкина как пародиста. У молодого офицера воспалилось веко, знахарь приложил к нему припарку, от которой воспаление только усилилось, на месте глаза образовалась багровая опухоль. Не выдержав, Григорий ковырнул её булавкой, да так неудачно, что в мгновение лишился ока.

Говорят, после этого он несколько месяцев не выходил из дому, разбил в комнатах все зеркала. Вернули его к жизни, между прочим, братья Орловы, с шутками и смехом потащившие инвалида во дворец. Наверное, с одним глазом Потёмкин казался им ещё забавнее. Как выяснилось, чёрная повязка только придала ему шарма и, возможно, пробудила в императрице дополнительный интерес и сочувствие.

Главный член команды

О матушке Екатерине сохранилось множество похабных анекдотов. Недоброжелатели называли её нимфоманкой, приписывали ей не то что сотни мужчин, но даже связь с жеребцами. Всё это преувеличения. Царица действительно любила секс и ценила мощных, породистых самцов, но, в общем, не в ущерб своему царскому делу. Влюблялась легко, с любовниками расплачивалась по-царски, но при этом жёстко пресекала их амбиции, если те забывались.

Ситуация с Потёмкиным лучшее тому доказательство. Ведь выбрала Екатерина его не из-за возраста – Потёмкин всего лишь на пять лет младше предшественника. И не из-за красоты – какая уж особая красота у одноглазого. В Григории Александровиче она прежде всего оценила ум и деловую хватку. Он стал не просто проводником её политики, он эту политику создал, стал мозговым центром империи, самым авторитетным советником царицы по всем вопросам, от военных и финансовых до кадровых.

Любовниками они стали в 1774 году, ещё через год тайно обвенчались, а уже в 1776-м Екатерина впервые изменила тайному мужу. Враждебная Потёмкину партия «подложила» императрице нового фаворита, украинца Завадовского. Роман оказался недолгим, Потёмкину удалось восстановить своё влияние и выслать временщика в отпуск. При этом, снисходительно относясь к слабостям любимой повелительницы, он сам же нашёл ей нового партнёра – красавца гусара Зорича. Но когда гусар зарвался и не захотел быть проводником потёмкинской воли, быстро его скомпрометировал перед любовницей и заменил на новую кандидатуру – молоденького и «невинного» Римского-Корсакова. Этого выгнала сама Екатерина за измену и глупость – широко хвастался своей связью. Потёмкин нашёл замену и ему.

Вообще почти все последующие любовники Екатерины выбирались Григорием Александровичем. Как правило, из его адъютантов. Все они получали любовь императрицы, поместья, деньги. Новые фавориты обзаводились прихлебателями, после отставки получали хорошие должности и вообще оставались членами команды, но все они не могли сравниться с главным и единственным Фаворитом.

С 1774-го и почти до самой смерти Потёмкина в 1791 году все нити управления Русским государством находились в его руках. Дело тут прежде всего в непревзойдённых деловых качествах «кукловода», но не в последнюю очередь и в его чисто «животных» достоинствах. Уже в XIX веке художник Константин Сомов рассказывал, что видел в запасниках Эрмитажа внушительный фарфоровый слепок потёмкинского детородного органа. О работоспособности же его известно из многих свидетельств.

Австрийский посланник Кобенцль писал о том, как царица и Фаворит преодолевали возникавшие серьёзные разногласия: «Когда никакое другое средство не помогает ему добиться цели, он на несколько дней снова берёт на себя обязанности мужа и всегда добивается своего».

И это при том, что с аппетитами императрицы не всегда справлялись даже молоденькие любовники. Один из них, Александр Ланской, хоть и был младше Екатерины на 30 лет, не мог удовлетворить её потребности, из-за чего злоупотреблял шпанской мушкой и погиб от передозировки. А немолодой уже Потёмкин имел постоянную связь с тремя своими племянницами, регулярно соблазнял чужих жён и при необходимости демонстрировал «мастер-класс» царственной супруге.

Берег турецкий

К концу жизни Потёмкин был, наверное, самым титулованным человеком в России и уж точно самым богатым в Европе. Титулы генерал-фельдмаршала, графа и светлейшего князя, все имевшиеся на тот момент русские ордена он получил за административную деятельность на недавно присоединённом Юге России и за само завоевание этого Юга. Переселение запорожцев на Кубань, выход к Чёрному морю, основание на этом море торгового и военного флота, завоевание Крыма – все эти деяния проходили при активном участии или под прямым руководством нашего героя.

О нём говорили, что он сделал для России на юге больше, чем Пётр I на севере. Именно он заложил города Днепропетровск, Херсон, Николаев и Севастополь. За крымскую операцию он получил к своей фамилии приставку «Таврический». В свою очередь, греческим названием Таврия Крымский полуостров в России называли с лёгкой руки Потёмкина. Ведь именно он, вспомнив любимые книги детства, загорелся идеей восстановить христианскую Византию, изгнать с её территории турок и вновь переименовать Стамбул в Константинополь. В честь основателя этого города Константина Великого Екатерина даже назвала своего среднего внука. Предполагалось, что он, возможно, возглавит новое государство, когда подрастёт.

Впрочем, есть свидетельства, что место греческого императора Светлейший князь готовил для себя. «Греческий проект» Потёмкина до конца не реализовался. Как оказалось, в XVIII веке Турция ещё не настолько ослабла, чтобы её можно было съесть. А в XIX России это не позволили сделать европейские державы. Но план Таврического князя русское правительство упрямо пыталось реализовать вплоть до 1917 года. От потёмкинской идеи отказались только большевики, сочинившие по этому поводу песню «Не нужен нам берег турецкий».

Сегодня Россия потеряла Крым, украинские города, основанные светлейшим князем, тоже не с нами, но Черноморский флот ещё служит стране, и завоёванная Потёмкиным Анапа пока ещё наша.

Награды и капризы

Кроме титулов, денег и поместий, населённых десятками тысяч крестьян, которые светлейший получил в награду за свои подвиги, он не стеснялся и сам себя вознаграждать. Брал взятки за решение судебных вопросов, занимался приписками при строительстве, имел много мануфактур и лоббировал в Сенате законы, выгодные для своего бизнеса. Например, пытался запретить ввоз в Россию стекла, чтобы сделать свой стекольный завод монополистом. Иногда просто «занимал» в казне крупные суммы и «забывал» их вернуть.

В результате его движимый и недвижимый капитал составил десятки миллионов рублей. Насколько екатерининский рубль был тяжелее нынешнего, даже не будем считать. Впрочем, тратил деньги Потёмкин легко. Много уходило на одежду. Курьерам, которых он посылал за модными нарядами в Европу, только на дорожные расходы выдавались десятки тысяч. Каждый из бриллиантовых эполетов на его парадном фельдмаршальском мундире стоил по 400 тысяч рублей. Усыпанная драгоценными камнями треуголка была так тяжела, что её за Потёмкиным носил специальный лакей. Во время балов светлейшего иногда расходовался такой запас свечей, что без воска оставались целые города. А во время своих знаменитых обедов Потёмкин совал дамам в ротики десертные ложки, наполненные вместо сладостей бриллиантами.

Он, безусловно, не был жадным, но имел серьёзную слабость – почему-то не любил отдавать долги. Расходуя на жизнь более 3 миллионов в год, так и не вернул своему старому знакомому 500 рублей, занятые ещё в университетские времена. Категорически отказывался заплатить часовщику-швейцарцу 1400 рублей, а когда тот пожаловался императрице, рассерженный Потёмкин велел отдать всю сумму медными деньгами, которые заняли несколько телег.

За свою слишком удачную жизнь Таврический князь был наказан пресыщением. В конце жизни он уже ни от чего не получал удовольствия. Эйфория внезапно сменялась депрессией и яростью, что, конечно, было очень тяжело для зависевших от него людей. Ещё, по свидетельству современников, он имел неприятную привычку «непрестанно окусывать ногти, от чего всегда говорил сквозь пальцы, и большею частию наморщив лице».

Ну, великому человеку простительно.