За секунду до этого у меня всё же мелькнула мысль… да что там, настоящее короткометражное кино – как всё сложится, если я это сделаю. Но, как всегда, я не послушалась своей интуиции, сдёрнула носок и захлопнула дверь. И всё – оказалась в ловушке собственной комнаты!

Дело в том, что носок служил прокладкой между язычком дверного замка и косяком. В последний месяц замок капризничал, и дверь запиралась, когда ей вздумается. Открыть её со стороны прихожей можно было только ключом, а изнутри комнаты – с помощью поворачивающейся пимпочки на ручке. Но вскоре пимпочка вошла в сговор с замком и не хотела поворачиваться. Тогда я решила обезопасить себя носком, накрутив его на дверные ручки с обеих сторон.

Но в тот день меня внезапно охватило желание починить замок. Сдёрнув носок, я вставила в скважину ключ, покрутила его туда-сюда, и он застрял намертво. Повинуясь какому-то парадоксальному порыву, я вошла в комнату и неожиданно захлопнула дверь. Объяснение этому дурному поступку у меня нет. Возможно, я хотела разобраться с пимпочкой изнутри, но в результате и пимпочку заело окончательно, и застрявший ключ оказался снаружи.

Около получаса я боролась с дверью: уговаривала её, угрожала, отжимала ножом, проклинала, а затем, раскаявшись, просила у неё прощения и срывалась на проклятия снова.

У сына были занятия в школе до самого вечера, любимый уехал на гастроли. В квартире, кроме меня, находился только полуслепой дед – чемпион нашей семейки по умению приводить дверные замки в негодность. Но у меня не оставалось другого выхода, кроме как докричаться до него.

Дед прошаркал из кухни и принялся дёргать ключ, но у него ничего не выходило.

– Поступим следующим образом, – командовала я из-за двери. – Этот ключ оставь в покое, возьми другой, от входной двери. И умоляю тебя, крайне осторожно отопри её, оставь открытой, а я пока позвоню соседям.

Одни соседи оказались на даче, другие не отвечали. Я позвонила в диспетчерскую. Тётенька-диспетчер сказала, что услуги по вскрытию дверей они не оказывают, а из специалистов у неё только Вася-водопроводчик, он же электрик, он же сантехник. Я взмолилась: если Вася зрячий и у него есть руки – пусть он немедленно меня посетит.

После долгих уговоров тётенька-диспетчер согласилась, но тяжко вздохнула:
– Хорошо. Но запомните: вы сами это предложили!

Возможно, тётенька-диспетчер знала о Васе нечто особенное.

Пока я ожидала Васю, мне позвонила подруга Маринка, и я пожаловалась ей на свою беду.
– Ситуация не смертельная, главное, чтобы у тебя в комнате была большая ваза, – сказала Маринка.
– При чём здесь ваза? – удивилась я. – Разбить её об пол, когда нервы сдадут окончательно?
– Бог знает, сколько ты просидишь взаперти, а ваза в данном случае предмет первой необходимости, – авторитетно заявила Маринка и рассказала мне свою историю.

Было ей тогда лет двенадцать. По случаю Восьмого марта в школу она не собиралась и в сладкой неге досыпала утро в своей комнате, на двери которой тоже висел замысловатый замок, связанный с дверной ручкой.

Маринкина мама, обеспечив дочку едой на весь день, с лёгким сердцем уехала на работу до позднего вечера. Правда, напоследок мама как-то неудачно повернула комнатную ручку со стороны прихожей и тем самым определила Маринкин день.

Выспавшись, Маринка первым делом решила выйти из комнаты, чтобы сделать пи-пи, но дверь не открывалась.

– Я запомнила это Восьмое марта на всю жизнь, – говорила Маринка. – Я знала, что где-то там, на кухне, в холодильнике, мне приготовлен праздничный торт, котлеты, борщ, но добраться до них нет никакой возможности. Мобильных телефонов не существовало, городской стоял у мамы в комнате. Через окно не вылезти – пятый этаж. Но уже не так хотелось торта, как сходить в туалет! По счастью, в комнате стоял большой кувшин…

За тот день Маринка сбросила килограмма два, не только за счёт голодовки, но и благодаря приёмнику, который развлекал её целый день. В те годы в моде была ламбада, которую слушатели то и дело заказывали по радио в качестве поздравления своим женщинам.

– Я так накрутилась попой, – смеялась Маринка, – что у меня до сих пор начинаются фантомные боли в пояснице при звуках ламбады.

Через какое-то время мне перезвонила диспетчерша.

– Вы там живы ещё? Я нашла Васю. Он пока на объекте, но скоро придёт к вам.

Периодически отгоняя от двери деда, который с маниакальным упорством куролесил с ключом (подозреваю, хотел запереть меня покрепче), я позвонила сестре Наде и поделилась с ней проблемой.

– Дожидаться этого Васю тебе долго придётся, – посочувствовала Надя. – Сами через это проходили.

И Надя поведала мне свою затворническую историю, которую ей рассказывала мама.

Было Наде тогда совсем мало лет. Её мама, выйдя в магазин, случайно захлопнула дверь с английским замком, а ключи оставила дома. Самостоятельно найти ключи и открыть дверь Надя была ещё не в состоянии, она только-только научилась ходить.

Тогда не существовало службы МЧС, а дождаться работника ЖЭКа мама никак не могла, он то ли запил, то ли, наоборот, болел с похмелья. Мама побежала по соседям. Дом был актёрский, и в одной из квартир проживала цирковая гимнастка. Циркачка согласилась спуститься по канату с балкона своего седьмого этажа на балкон пятого.

Стали искать канат, но у всех соседей были только бельевые верёвки. Взяли такси, поехали на Цветной бульвар в цирк, достали канат. Закрепили его на балконе седьмого этажа. Когда циркачка проползала шестой, на балкон неожиданно вышел жилец квартиры в шёлковом халате с вышитым драконом и сигареткой в зубах. Жилец был артистом театра, накануне он бурно отмечал премьеру, поэтому пребывал в разобранном состоянии. Увидев болтавшуюся у его балкона девицу, артист бросился в квартиру за шваброй и с воплями «караул!» стал отталкивать ею циркачку.

Но циркачка планировала выжить, поэтому изловчилась и дала артисту пяткой в нос, отправив его в нокаут.

Когда артист очухался и вызвал милицию, все вопросы со спасением Нади из заточения и возвращением циркачки в собственную квартиру уже разрешились. Канат отвязали, а приехавшим милиционерам соседи дружно сообщили, что артист с шестого этажа уже давно всем надоел своими алкоголическими галлюцинациями и они просят провести с ним профилактическую беседу.

Выслушав эту замечательную историю, я позавидовала Наде и сказала, что у меня из знакомых циркачек только дрессировщица тигров Лера, весит она больше ста килограммов и вряд ли захочет спускаться ко мне по канату.

Время шло. Васи всё не было. Я позвонила другу Мишке и, не называя своих истинных намерений, поинтересовалась, какие у него планы на вечер и не хочет ли он зайти ко мне в гости. Сонным голосом Мишка проворчал: какие гости, ночь на дворе.

В недоумении я посмотрела на часы, они показывали три часа дня. Выяснилось, что Мишка находился на съёмках телевизионной программы в Австралии и там у них уже глубокая ночь.

Тогда я призналась в своей беде и попросила совета. Мишка сосредоточенно попыхтел и выдал мне очередную историю с запертой дверью.

Случилось это с ним в начале двухтысячных. На шальные деньги он приобрёл дом в новом, ещё совершенно не обжитом дачном посёлке. Посёлок располагался внутри нормальной русской деревни, со всеми её устоями. Когда немногочисленные дачники покидали свои дома и уезжали в город, местные робин-гуды вставали на разбойничью тропу и обносили богатые дачи, взламывая двери и разбивая окна.

Мишке это надоело, и он высказал своё возмущение местному населению в самой народной форме. На остаток шальных денег поставил на даче металлическую дверь с английским замком, а стёкла в окнах установил бронированные.

Сработало. Несколько месяцев его дача оставалась неприступной крепостью для местного пацанья. Но в один предновогодний день, приехав с друзьями на дачу, Мишка сам стал заложником своего укрепления.

Перенеся из машины в дом все продукты для праздничного застолья, оставив на кухонном столе ключи от металлической двери, ребята решили нарубить дров для камина. Металлическая дверь от сквозняка захлопнулась. Открыть её никакими ухищрениями не удавалось. Решили разбить окно ломом, но лом отскакивал от бронированного стекла.

Было холодно, и страшно хотелось есть.

Сели в машину и, пока не поздно, поехали в ближайший городок, где только что открыли «Макдональдс» и по случаю праздника всем раздавали красные клоунские носы и бумажные колпаки. Насытившись бургерами, друзья вернулись на дачу с новыми силами и идеями, как проникнуть в дом. Но все идеи оказались нежизнеспособными.

Друзья скакали у костра в клоунских носах, но вовсе не от веселья, а чтобы не отморозить свои собственные. За ними с усмешками наблюдали местные жители из своих избушек. Ребятам ничего не оставалось, как пойти к деревенским на поклон и попросить помощи. Деревенские сжалились, приволокли два газовых баллона с автогеном и вырезали проход в металлической двери.

Я выслушала Мишкин рассказ и поинтересовалась, в чём мораль сей басни. Мишка ответил: мораль в том, чтобы я стойко дожидалась Васи, человека из народа. И снова захрапел.

Ещё через час, когда по совету Маринки я воспользовалась большой хрустальной вазой, а также откупорила бутылку коньяка, единственное питьё, которое находилось у меня в комнате, – со стороны прихожей послышался незнакомый мужской голос:
– Есть кто живой?
– Есть! – радостно закричала я. – Вы Вася? Отоприте меня, пожалуйста!

Вася подёргал ключ, попытался его покрутить, понажимал ручку и выдал:
– Хреново. Каяться будете?
– В смысле? – растерялась я, но, сообразив, бросилась к кошельку. Достала сторублёвку и просунула её под дверь. Купюра была принята, но Вася настаивал на большем.
– Деньгами хотите от грехов откупиться? Давайте, рассказывайте честно, за что сидите, ничего не бывает просто так. Я весь внимание.
– Вы с ума сошли! Тоже мне, падре нашёлся! – возмутилась я. – Отопрёте, я вам ещё денег добавлю.
– Отец, – обратился Вася к деду, – чайник ставь. Печенье, конфеты есть? Обижает она тебя? Расскажи. А дамочка пусть пока посидит и подумает.

Судя по звуку, Вася прошествовал в кухню, а дед покорно прошаркал за ним. В панике я набрала номер диспетчерской.

– Ваш Вася – идиот? – закричала я в трубку. – Что он себе позволяет! Он требует, чтобы я исповедалась через дверь!
– А я вас предупреждала, – снова тяжко вздохнула диспетчерша. – Он у нас такой, со странностями, но других нет. Ну, придумайте что-нибудь, расскажите какую-нибудь историю, он вам грехи отпустит и, может, вызволит.
– Да я на вас жалобу напишу! – взвилась я.
– А чего писать-то? – усмехнулась в трубку диспетчерша. – Это была ваша личная инициатива. Двери вскрывать не в нашей компетенции. Тогда вызывайте аварийку.
– Вот и вызову! – рявкнула я, бросила трубку и открыла интернет с номерами телефонов аварийных служб по вскрытию дверей. Но цены, которые называли аварийные службы, и время их прибытия меня совершенно расстроили.

Я нервно ходила из угла в угол, прикладывалась к коньяку и страшно ругала очумелого Васю и нашего деда, оказавшегося перебежчиком. Дед и раньше вёл себя неспортивно.

Я вспомнила, как много лет назад, когда мой сын Стёпка был ещё совсем маленьким, а дед уже переселился ко мне, я снималась в большом сериале и часто возвращалась с работы за полночь. Однажды мы сильно поссорились с дедом, вследствие чего он запер квартирную дверь на внутренний замок.

Я вернулась со съёмок часа в два ночи, открыла общую с соседями дверь, но квартирную отпереть не смогла. Часа полтора стучала, звонила в дверь и по телефону, но дед со Стёпкой спали, словно контуженные.

Выбившись из сил, я улеглась в тамбуре на коврике, подложив под голову сумку, но, волнуясь о психическом состоянии соседей, которые могут рано утром наткнуться на моё тело, прилепила на жвачку записку: «Доброе утро! Если вы найдёте меня у дверей на полу, не пугайтесь, я не умерла, просто сплю».

– Вася! – позвала я. – Вы попили чаю? Идите сюда, мне есть что вам рассказать!

Минут сорок мы беседовали с Васей через дверь. Я вспомнила несколько своих детских грехов, поделилась парочкой взрослых, из тех, которые не очень стыдные. Прихлёбывая чай, Вася журил меня, какие-то поступки оправдывал, за другие обещал геенну огненную.

Когда чай и грехи закончились, у Васи проснулась совесть, и он решил вернуться к моему освобождению. В дверном замке послышался металлический хруст, Вася затих, а затем под дверь прополз обратно мой стольник.

– Ключ в двери сломался, неспроста это, – резюмировал Вася. – Значит, неискренне вы покаялись или что-то утаили. Я пошёл.
– Как «пошёл»?! – заорала я в ужасе. – А со мной что?
– Один Бог знает, что с вами. Помолитесь и вызывайте ангелов службы спасения.

Ангелы прибыли через час, хрустальная ваза к тому времени уже наполнилась, а бутылка коньяка опустела наполовину.

– Как вы там оказались? – задал один из ангелов риторический вопрос.
– Каюсь, грешна! Сама заперлась, – призналась я чуть заплетающимся языком. – Прямо как чёрт меня какой боднул…
– Ну, кто вас там боднул, нам без разницы, – сказал ангел. – А вот ключ с обратной стороны как сломали, если вы внутри? Дед ваш, что ли, постарался?
– Падре-сантехник Вася! – пожаловалась я. – Сначала исповедал, а потом бросил на произвол судьбы в геенну огненную.
– Ну, всё с вами ясно, – усмехнулся ангел и обратился к подошедшему деду. – Она у вас не буйная? Точно хотите, чтоб мы её выпустили?
– Выпустите! Она мне ещё борщ не доварила, – хозяйским тоном приказал дед.
– Ах ты ж старый греховодник! – рассердилась я. – Борщ ему! Ты у меня неделю на макаронах сидеть будешь!

Вскрыть дверь при помощи инструментов не получилось, и ангелы просто высверлили замок. Минут через пятнадцать они предстали передо мной с ехидными ухмылочками. Только тогда я осознала, что с самого утра хожу в бигуди и пижаме.

Сэкономить на Васе не получилось, пришлось расплачиваться с ангелами по их дьявольскому тарифу.

– У меня тоже есть дрель, – похвасталась я, – и ещё много капризных замков в квартире. Если что – куда сверлить? Покажите мне на будущее.
– На будущее – вот вам наша визитка, – подмигнул один из ангелов. – Мы своих секретов не выдаём, а то если все домушниками заделаются, мы без работы останемся.

…История, которую я сейчас рассказала, приключилась со мной буквально за месяц до сегодняшних событий в мире. И никакая интуиция не могла подсказать, что скоро все мы можем оказаться запертыми не только в своих странах и городах, но даже в домах.

И ангелы службы спасения теперь не весёлые парни с дрелью наперевес, а совсем другие герои, усталые и мужественные, которые больше всего на свете хотели бы сейчас остаться без этой работы. Они сутками не выходят из больничных палат. И никого не веселит, что под спецодеждой у них надеты подгузники, а на лицах – следы от медицинских масок.

А что остаётся нам? Может быть, прав сантехник Вася. Посидеть и подумать.