Шабат, который всегда с тобой
11.04.2020 19:17
ШабатСразу скажу, честно и откровенно: если выбирать между кошками и собаками, я выбираю собак. У меня их было четыре. Как говорит моя двоюродная сестра Нина: «Кошки – это ум, собаки – любовь». Я выбираю любовь. Как Леннон. Но не всё так просто, в чём я убедился недавно.

Примерно месяц назад мой двоюродный дядя Фёдор и моя двоюродная же тётя Нелли ехали по Калужскому шоссе на своём «ВАЗе-1151» по кличке «Гном». На дачу.

Они не были там с осени. Требовалось проверить, что и как. АГВ и прочее. В преддверии нового дачного сезона. Дядя и тётя – пенсионеры. Выезжают на дачу в апреле – и до октября.

Дача километрах в ста от Москвы. Где-то на середине пути остановились попить кофе из термосов и промяться. Попили кофе, совершили целевое посещение лесочка. Дядя – налево, тётя – направо.

Вдруг дядя Фёдор, уже почти до конца застёгивая ширинку и жарко шепча «зашибись!», слышит голос тёти Нелли:
– Теодорище!
– Чего тебе, Нелипович?

Это её подлинная девичья фамилия. Её так и звали на самом деле: Нелли Нелипович. А теперь она Нелли Савина, по мужу.

– Иди сюда, Теодорище!
– А что такое?
– Иди, иди, увидишь!

И дядя Фёдор пошёл. Видит – тётя Нелли сидит на корточках и осторожно трогает пальцем какую-то чёрную то ли черную тряпочку, то ли пакетик.

– Гляди.

Дядя Фёдор глядит, а это никакая не тряпочка и не пакетик, а кошка. Тощая, как обомжевший Сергей Зверев в анорексии.

– Это кошка, что ли? – спросил дядя Фёдор со свойственной всем мужчинам привычкой задавать дебильные вопросы, типа: «Ты уже пришла, что ли?», «Это суп, что ли?», «Уже утро, что ли?», «Это ты, моя жена Серафима, что ли?»
– Нет, блин, мамонт.
– А чего она тут делает?

Тоже весёлый вопросик, да? С очень глубоким смыслом.

– Диссертацию пишет.

Тётя Нелли несколько раз осторожно потрогала кошку в разных местах и уверенно произнесла:
– Это – он.
– Кто – он?
– Кот. Понимаешь? Кот это, Теодорище, а не кошка. Ясно? Не кошка, а кот. Тебе наглядно объяснить?
– А как ты это определила?

Я всё-таки угораю над нами, мужиками.

– По бороде, блин. Ширинку до конца застегни, сексолог-недоучка.

Дядя Фёдор почесал бороду, покорно застегнул до конца ширинку и продолжил наглядную презентацию маскулинной умственной отсталости:
– У котов нет бороды. У них только усы.
– Да, – задумчиво произнесла тётя Нелли. – И как я с тобой почти сорок лет прожила?.. Парадокс. Ладно, Теодорище, иди и принеси хозяйственную сумку. Синяя такая, на заднем сиденmt.
– Зачем?
– Будем котика брать. Совсем он, бедный, доходит. Грязный весь, блохастый. Выкинули, наверное, гадкие хозяева.
– Да у нас и так две кошары! – всерьёз возмутился дядя Фёдор. – Ты чего, Нелипович! Двое этих гепардов толстомясых. Тигров этих булимийных. Живём, как в Уссурийском заповеднике. А тут – ещё один кошак-нищеброд.
– Было двое, станет трое. С тебя, Теодорище, не убудет. Иди уже за сумкой.

И тут тряпочка издала измождённое, но требовательное «мя», как бы солидаризируясь с тётей Нелли.

– Слыхал? Иди. Иди и неси.

Дядя Фёдор и тётя Нелли в итоге взяли кота. Съездили с ним на дачу, где всё оказалось в полном порядке. Вечером вернулись в Москву. Обработали котика, сводили к ветеринару и всё такое прочее. Оказалось, что он в целом вполне здоров, хотя и сильно измождён.

У Савиных действительно уже было два кота – вернее, кот и кошка, которых тётя Нелли тоже когда-то подобрала на улице. Они также в своё время были нищебродными тряпочками, но теперь отъелись и стали очень активными, живя под девизом «люблю повеселиться, особенно поесть».

Так что насчет «булимийных тигров» и «толстомясых гепардов» дядя Фёдор не очень преувеличивал.

Кошку назвали Бузова, потому что она всегда лезла на самое видное место, в центр, так сказать, событий, где изо всех сил позировала, кокетничала и делала всё, чтобы стать звездой. Она действительно была чем-то очень неуловимо похожа на «теле-Олю». Единственное, наверное, их отличие заключалось в том, что хвостатую Бузову быстренько стерилизовали, а бесхвостую – нет.

А кота назвали Дудь, или – более развёрнуто – Кошкоблогер, потому что он был страшно разговорчивый и мяукал почти постоянно по любому информационному поводу и даже без.

Дудя тоже кастрировали. Отчего он не стал менее разговорчивым, даже, пожалуй, наоборот.

Бузова и Дудь живут душа в душу.

Через несколько дней после той поездки Савиных по Калужскому шоссе мы с женой пришли к ним в гости.

Тряпочка, найденная в лесу, уже стала солидным надувным шариком. Волосатой сарделькой. Чёрненькой, но с белой грудкой. Сарделька лоснилась и всё время говорила «мя», имея в виду «дайте пожрать».

– Вы его как-нибудь назвали? – спросил я.
– Нет пока, – ответила тётя Нелли. – Всё никак не придумаем.
– Может, Черныш? – предложил дядя Фёдор.
– Банально, – сказала моя жена. – Лучше – Агатик.
– Изврат, – фыркнул я. – Какой ещё Агатик?.. Изврат и упадочничество. Декадентские штучки. Он же жрёт за восьмерых. Предлагаю – Пищеложец.

Дальше последовала напряжённая интеллектуальная перестрелка.

– Бегемот?
– Библейско-литературные аллюзии. Перебор. Просто – Пузик!
– Чернопузик! Так точнее.
– Длинно. Предлагаю: Багир. А что? Ласково – Багирик. Или Пантерик.
– Ты его ещё Сэром Джозефом Редьярдом Киплингом назови.
– А что?
– Эта скотина, блин, чёрная, а мы все из-за него несём бремя белых людей.
– Мя! – подтвердил Киплинг, нависнув над своей миской, как зимний рыбак над лункой.
– Стоп. Мы слишком далеко зашли. Давайте просто – Чурка.
– Неполиткорректно. Давайте – Негр.
– Лучше – Афроамериканец. Сокращенно – Афрам… Мне нравится. Почти Абрам. Кот Афраша. Оригинально.

И вдруг меня осенило:
– Слушайте, ведь вы – Савины?
– Ну! – хором ответили Савины. – Мы – Савины. И что?
– Так это значит, что ваша жирная скотинка должна быть Саввой. Как бы в честь фамилии. Понимаете? Даже гимн такой ему можно сочинить. Э-э-э… «Меня зовут Савва, просто Савва. Я чёрный котище. Я жирный котище. Я просто красава!»
– А что?.. – сказала Нелли задумчиво. – Неплохо. Савва, Саввик, Савватий, Савватик. Мило.
– А «Савва» – это, чтоб вы знали, в переводе означает «Шабат», – наотмашь просветил я всех присутствующих. – Полное соответствие имени и характера. Этот ваш котик где-нибудь работает? На почте? Складе? В вузе?..
– Нет, – ответили все. – Где же он может работать? Он же котик.
– А что это значит?! – продолжал уже вдохновенно орать я, разогретый выпитым прежде коктейлем «Кот Селины». – Это значит, что он – чистый Шабат. Он жрёт, справляет, извините, естественные надобности, играет и – спит. Соответствует ли это истинному Шабату?! – возопил я, библейски простёрши руки к трём запылённым лилиям Саввинской люстры.
– Соответствует, – ответил мне дядя Фёдор, наливая очередную порцию коктейля «Кот Селины».
– Так будь же ты Шабатом! – изрёк я, с трудом целясь пальцем и глазом одновременно в свежеокрещённого мною кота, который по-прежнему злобно выжидал кошачий корм в своей миске, как над зимней лункой задумчивый рыбак.

Мне остаётся добавить, что несколько дней назад моя жена провела сепаратные переговоры с Нелли, и кот Шабатик живёт теперь у нас. Моё мнение при этом никого не интересовало. Меня просто поставили перед фактом. «И это правильно», – как говорил товарищ Горбачёв.

Пару дней мне было трудно найти контакт с Шабатом. У него просто не было времени налаживать контакт со мной. Он постоянно жрал, справлял естественные надобности, играл со всем, что находил в квартире: с карандашами сына, разбросанными носками, моими штанами, которые он радостно изодрал, – и крепко спал.

А на третий день, вернее ночь, он подошёл ко мне, когда я спал своим тревожным пунктирным сном и стонал, как Вицин в «Кавказской пленнице», и лизнул меня в щёку. Он лизнул меня в щёку, как все мои четыре собаки, и лёг, урча, мне на грудь.

И вот теперь я – воск. Шабат всегда со мной. Этот жирный, чёрный, наглый Шабат. Этот Шабат, который гуляет сам по себе. Как товарищ Киплинг, в честь которого его чуть не назвали.

И я терпеливо убираю его «естественные надобности, неся бремя белого человека по отношению к чёрному коту  регулярно подсыпаю ему корм и подобострастно глажу эту охамевшую тварь. И всё ради того, чтобы он хоть раз в неделю – ну пусть в месяц, ну пусть в год – поурчал у меня на груди. И лизнул мне хоть лицо, хоть пятку. Мне уже всё равно.

Владимир ЕЛИСТРАТОВ
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №13, апрель 2020 года