– Я на улицу!

Так о своих планах сообщил Давид. Сказал и посмотрел на нас, родителей, мрачно. В этой фразе «я на улицу» послышался некий вызов, но никто и не возражал. Завтрак в понедельник, да ещё во время каникул, вообще не предполагает споров. Давид понял, что никто не против, и, напоследок дерзко хлюпнув какао, убыл одеваться.

Через три минуты из комнаты раздалось:
– Ма-а-а! А где мои трусы?
– Там, где обычно. Там, где всегда. Там, где исторически сложилось. В ящике. В комоде.
– Их тут нет!
– Алиса, пойди и дай ему трусы.

Алиса прервала рассказ о единорогах и, возмущённо шлёпая босыми ногами, пошла на помощь брату. Через минуту сообщила громко:
– Ма-а-а, их тут нет!
– Посмотри в вашем ящике. Может, вы их туда сложили?
– И тут их нет тоже.

– Дана, будь добра, найди ему трусы. А то я их сейчас поубиваю прямо там.

Дана отложила бутерброд, сняла наушники и отправилась на задание. Шлёпала она не менее возмущённо, чем младшая сестра. Но, учитывая превосходство в размере ноги, возмущение звучало раза в два выразительнее.

– Я тебе потопаю!

От этих слов решительной супруги моей Симы Маирбековны Дана резко понизила уровень возмущения и скрылась в недрах квартиры. Однако скоро и она подала голос:
– Ма-а-а, тут и правда нет его трусов!

Наша мать сурово посмотрела на оставшихся за столом. Операция по розыску нижнего белья наследника забрала лучших, оставались мы с котом. Кот притворился мёртвым, я сказал, что мне срочно нужно на работу. Мы были никудышными поисковиками.

Поняв, что снова придётся всё делать самой, и повинуясь материнскому инстинкту, Сима Маирбековна молча встала и пошла к детям. Тапки надевать не стала. Во-первых, чтобы продемонстрировать нам с котом степень своего негодования посредством топанья, а во-вторых, чтобы не искушать себя наличием тапок как оружия. Ну вроде как – не бери на встречу ствол, если не готов стрелять. А она пока была не готова.

Я тихо прокрался в прихожую, по дороге заглянул в детскую. Там, закутавшись в простыню, в позе патриция сидел наследник, а вокруг метались три женщины разного возраста – искали ему трусы. У нас не очень большая детская, поэтому они сталкивались, шипели друг на друга, но, объединённые одной целью, забывали о разногласиях и искали пропажу.

– Вот! А это что?
– Трусы, – грустно и заученно ответил хор детских голосов.
– На полке!
– Но не в комоде же, – попыталась поспорить наглая Алиса.
– В шкафу же, – поддержала её наглая Дана.
– Я эти не хочу. Нужны другие, с Человеком-пауком. – сказал совсем обнаглевший Давид.

Судя по шуму, Сима Маирбековна, видимо, уже жалела, что пришла на эту встречу без ствола. Поиски трусов продолжились.

Я не мог участвовать в мероприятии, потому что как раз искал ключи от машины. Не то чтобы я рыскал по родовому замку, нет, просто стоял в прихожей, уже обутый. Ключи от машины всегда теряются, когда ты стоишь обутый. И вот я стою и ищу их – не нахожу.

– Уф, что за дети! На двух метрах трусы не могут найти!
– Сим, а ты мои ключи не видела?
– В комнате на полке смотрел?
– Не-а.
– А в спальне?
– Э-э…
– Или ванной?
– Ну, может, они и в ванной.
– Ты их где смотрел уже?
– Нигде. Слушай, ты же так классно всё находишь.
– Вот. Твои. Ключи.
– Супер. А где они были?
– Неважно. Вы одинаковые, ты и твой сын.
– Мы родственники, это наша родовая черта.
– А я, видимо, ищейка? Это моя родовая черта?

Такое печальное открытие прервал истошный вопль с кухни:
– Кот тоже что-то потерял, зовёт тебя на помощь!
– Совесть он потерял.

И ушла. Алиса выглянула из детской и, убедившись, что буря миновала, прошептала заговорщицки:
– Я тебе о единорогах вечером дорасскажу.