Сразу же после школы, буквально на следующий день после выпускного, подруга уехала в Москву учиться и больше уже не возвращалась, ну разве что иногда проводила дома отпуск.

Девушка она деловая, быстро обзавелась в столице сначала комнатой, потом однушкой, затем – двушкой, купила и вторую квартиру, и третью… И когда приезжала погостить на родину, на маму денег тоже не жалела – помогала и ремонт сделать, и одежду купить. У той нестандартная фигура, найти на неё что-нибудь проблематично, а уж недорогое – вообще из области фантастики. Короче, участвовала в жизни родительницы.

Но каждый раз после отъезда дочки мама звонила нам, её подругам, чтобы поболтать, а заодно и похвастаться. И рассказывала, как самоотверженно помогает дочери, ведь та сама бы не справилась. Формулировала мама примерно так:
– Мы вот с Алёнкой снова надумали квартиру брать. Прямо даже не знаю, как будем платить, у нас ещё и за предыдущую не всё выплачено…

И всегда спрашивала, не едет ли кто-нибудь в столицу, чтобы с оказией передать деньги и посылку, а то почте она не доверяет, ещё, чего доброго, украдут. В их семье, кстати, ещё и сын есть, брат моей подруги, но о помощи ему мама почему-то помалкивала.

Несколько раз подружки действительно что-нибудь привозили от мамы дочери, если случалось ехать на поезде. Потом, правда, между собой шептались: как вообще можно отправлять такую ерунду. А ведь та подруга нам всегда говорила:
– Девчонки, не слушайте мать, не берите у неё никаких передач. Никак она мне не помогает, а её посылки – только лишняя головная боль: их надо забирать, подъезжать к поезду, выкраивать время, потом смотреть в глаза тому человеку, который вот это вот привёз.

Наконец дошла очередь и до меня. И если бы я своими глазами не увидела, что отправляет мама в качестве «ценной посылки», наверное, так до конца бы и не поверила. Это были какие-то поношенные сапоги – ага, моей подружке-моднице! – жуткие варежки, судя по качеству, связанные подслеповатой бабкой – сама-то мама руками делать ничего не умела. Ещё несколько пачек магазинного творога и сливочного масла, при том что в поезде ехать почти двое суток. Мешок странных мелких яблок, несколько пакетиков обычных дешёвых специй и сухих супов, продающихся в любом магазине страны. И всё это для самостоятельной взрослой женщины, которая прекрасно умеет готовить! Ещё всякий ненужный хлам – в общем, внушительный пакет получился.

И самое главное, в носовом платочке, завязанном узелком, были деньги. Не помню уж, какая точно сумма, но по нынешней покупательной способности я бы сказала – три-четыре тысячи. Вот этими «деньжищами» мама планировала гасить кредит за квартиру и была совершенно уверена, что это крупное финансовое подспорье.

С одной стороны, понимаю: наверное, оторвать эту сумму от своей пенсии ей было непросто. С другой – зачем вообще нужна такая «помощь»? Разве что ради родительского самолюбия – мол, помогаю своему ребёнку, без меня не справится.

Ничего плохого о той маме сказать не хочу. Видимо, такова её натура – хотелось ощущения, будто она держит руку на пульсе, ведь в молодости та ещё была командирша.

Но всё течёт, всё меняется. Пожилые люди часто живут в плену своих иллюзий, будто помогают детям и поэтому имеют право на них влиять. Хотя для тех это никакая не помощь, скорее повод для досады.