СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Небо и земля Если в дело вмешиваются высшие силы
Если в дело вмешиваются высшие силы
06.06.2012 00:00
Рассказы сельского батюшки

Если в дело вмешиваются высшие силыРано утром, в шесть часов или даже раньше, звонит телефон. Вообще-то для меня это обычное время подъёма, но то утро было моим законным отсыпным. Отсыпной, или выходной, – это такой день, в расписании которого все дела переносятся на время после обеда. Только телефон всё равно не отключаю, мало ли что.

– Батюшка, это я, Семёнов Николай, вы меня помните?
Семёнов Николай, Николаев Семён… Спросонья в шесть утра все имена звучат одинаково.
– Я из Питера, теперь вспоминаете?

Ага, в сознании начинает проявляться город Петра, а вместе с ним и Семёнов Николай. Мой бывший коллега – железнодорожник. Тогда он исполнял обязанности замначальника одного крупного железнодорожного депо, а я так и не поднялся выше составителя поездов. Правда, познакомились мы уже после того, как я стал священником. Именно через Питер мы добывали металлический трос, когда, ремонтируя колокольню, поднимали строительную люльку на высоту почти сорок метров.
– Да, Николай, конечно узнал. Что-то случилось?

– Отец Александр, простите, что так рано. Всю ночь не могу уснуть, еле утра дождался. У меня к вам очень большая просьба. Помолитесь за моего начальника, его Иваном зовут. Сегодня утром к нам из Москвы по его душу выезжает министерская комиссия. Снимут, как пить дать, снимут. А он нормальный мужик, выбился из простых работяг. Конечно, в работе всякое случается, коллектив-то большой, но Иван руководитель настоящий. Болеет за производство, только разве сегодня у нас это ценится? Теперь поставят какого-нибудь бездельника со связями, которому на всё и на всех наплевать. Кстати, батюшка, помните тот трос, что мы вам привозили? Это Иван распорядился, как узнал, что для церкви, слова против не сказал.

Железная дорога – сложнейший отлаженный механизм, в котором и человек превращается в винтик. Наверное, это не очень хорошо. Однако когда, выезжая на место аварии, видишь стальные рельсы, вдруг связавшиеся узлом, понимаешь, что там, где жизнь и безопасность множества людей зависят всего от нескольких миллиметров, такое отношение оправдано.

– Ладно, обязательно помолимся. Давайте так: вы там, я здесь, и положимся на волю Божию.

В тот же день, где-то ближе к обеду, включаю новости и слышу, что в вагоне-ресторане одного из пассажирских поездов, следовавшего своим маршрутом очень далеко от Петербурга, произошёл взрыв газового баллона, в результате чего погиб сотрудник этого ресторана. Ну вот, подумал я, подтверждение моим мыслям. Кто-то чего-то не досмотрел, не придал значения, проявил халатность, а в результате погиб человек.

Вечером снова звонок из Питера:
– Это я, Семёнов Николай. Батюшка Александр, спасибо вам огромное! Мне мои московские друзья позвонили и рассказали, что комиссия утром уже было направилась на вокзал, чтобы ехать к нам, и вдруг взрывается вагон-ресторан на N-ской железной дороге. Плановую проверку отменили, а членов комиссии немедленно отправили на осмотр места трагедии. Так что инспекция в наши края не состоялась, и Иван остаётся работать дальше. Батюшка, это всё благодаря вашим святым молитвам! Спасибо вам! Если ещё что-нибудь понадобится, обращайтесь. Чем сможем – поможем.

Конечно, радостно, что Небо слышит твои молитвы и помогает кому-то подняться с одра болезни, а кому-то остаться работать в прежней должности. Вот и Ивану помогли, только какой ценой! Это что же получается: по моей молитве взрывается газовый баллон и погибает человек? Не батюшка, а прямо-таки террорист.

Нет, успокаивал я самого себя, а почему ты думаешь, что именно из-за твоей молитвы случилась эта беда? Ты что, великий молитвенник, чудотворец? Не много ли, батюшка, на себя берёшь? И потом, допустит ли Господь, чтобы кто-то погиб ради карьеры даже очень достойного человека? Нет ответа.

В своё время, читая ветхозаветную Книгу Иова, я никак не мог понять, почему Бог, испытывая праведника, попустил смерть его детей и многочисленных слуг. Кто-то скажет: это ещё ветхозаветное время. А как же чудо вызволения из уз апостола Петра? Ангел чудесным образом выводит первоапостола из темницы, а стороживших его воинов за это приговаривают к смерти. Значит ли это, что в замыслах Божиих земная человеческая жизнь не является абсолютной ценностью? Но в сегодняшней системе координат жизнь – безусловная ценность, даже для христиан.

Я часто вспоминаю историю одной страдающей женщины. Её обманул и бросил беременной самый близкий, любимый человек. Известие о предательстве вызвало преждевременные схватки, и долгожданное дитя погибло. И в тот самый момент, когда её срочно укладывали на хирургический стол, а она, как побитая собачонка, скулила по своему неродившемуся ребёнку, на другом конце земли тот самый человек попадает в тяжёлую автомобильную аварию. Наверняка тогда кто-то точно так же задавался вопросом: за что? Возможно, где-то в этой плоскости лежит объяснение случающимся с нами бедам и несчастьям. Может, и с тем человеком, что погиб в вагоне-ресторане, произошло что-то похожее и такая кончина дана ему во искупления грехов?

Только все эти доводы не могли меня успокоить, я вновь и вновь возвращался к случившейся трагедии.

Возможно, говорил я себе, этот баллон так и так взорвался бы. В этой самой поездке и взорвался, может, не в тот конкретный день, а на следующий. Всё равно туда пришлось бы вылетать комиссии, только Ивана уже успели бы снять. А так – небольшая корректировка по времени, и хороший человек продолжает работать.

До сих пор эта тема для меня не закрыта, и до сих пор я чувствую вину за то, что произошло тогда в вагоне-ресторане. Да и сам Николай не даёт мне о ней забыть. Спустя год он снова позвонил:
– Батюшка! Я всё думал, как же мне вас отблагодарить за друга моего Ивана. А на днях попал в Михайло-Клопский мужской монастырь и от вашего имени приобрёл именной кирпич. За тысячу рублей кирпичик! Так что имейте в виду: в стены этого монастыря вмурован кирпич с вашим именем. Вам и свидетельство выдали, за номером 2461.

Что ж, кирпич – это замечательно. Вещь нужная, в хозяйстве пригодится.

В нашей жизни много необъяснимого. В светлый праздник День Победы в далёкой Индонезии разбивается новый надёжный самолёт, управляемый одним из лучший лётчиков нашей гражданской авиации. Какой-нибудь старый трудяга-чартер, следующий до Египта, нормально долетит туда и обратно, а уникальный «Суперджет» разбился.

Есть у меня друг москвич, предприниматель. Вернее, уже бывший москвич и бывший предприниматель, теперь он монах. Вспоминаю, как мы с ним познакомились. Сидим у нас в семинарии на педсовете, а в это время отец ректор отчитывает нерадивого студента. Ругал его, ругал и так увлёкся, что перешёл на крик. Монах сидел возле меня и всё время молчал, а когда ректор закричал, сказал мне как соседу:
– Нельзя кричать на подчинённого. Теперь, по логике, он обязан ударить студента.
– Это зачем же?
– Крик – как нож, без нужды не доставай. А достал, значит, бей. Иначе перестанут бояться, да и уважать тоже.

После педсовета я спросил отца иеромонаха, откуда у него такие установки.
– Ты что, бать, бывший военный психолог?
– Нет, просто нас так учили, я бывший офицер спецназа ГРУ.

Узнав, что я из Белоруссии, батюшка обрадовался:
– А я частенько у вас бываю. Мой духовник подвизается в скиту недалеко от города Мире. Кстати, очень красивые места. Можешь заехать, а я батюшке позвоню, предупрежу о тебе.

Как же, Мир – место удивительное, с древним замком Радзивиллов и усыпальницей князей Святополк-Мирских. Я там был несколько раз. Но в тот год, проезжая по трассе Брест – Минск – Москва, впервые не нашёл поворота в сторону Мира.

После разговора с отцом монахом мы с матушкой поспешили домой. Всю дорогу мне хотелось пить и в то же время не хотелось где-то останавливаться. Думал, вот доедем до дому, там и напьюсь. Сейчас думаю, эх, надо было остановиться или хотя бы чуточку притормозить. Потому что в одном месте, уже недалеко от дома, на подъёме в горочку, от колеса идущего навстречу огромного трейлера отломался кусок металла, весом этак не меньше килограмма, и, словно брошенный из пращи, полетел мне прямо в лобовое стекло. На какую-то секунду удалось сбросить скорость, и кусок, направлявшийся прямо в голову сидящей рядом со мной матушки, попал в отбойник капота, пробил радиатор кондиционера и застрял в нём.

Спустя неделю рассказываю отцу иеромонаху о случившемся, тот разводит руками:
– Ну что же это я, на самом деле? Надо было тебя обязательно предупредить. Со всеми, кого я отправляю к отцу Серафиму, случается что-то подобное.

Но если бы он даже меня и предупредил, что от этого принципиально изменилось бы? Мой кусок металла догнал бы меня, как бы я от него ни прятался. Не утром, так вечером, не сегодня, так завтра. В этом мире нет места случайности. Тем более если в дело вмешиваются высшие силы.

Ещё в самом начале девяностых читал у Нилуса историю жизни удивительного оптинского подвижника игумена Феодосия. Тот, будучи ребёнком, кажется, лет шести, решил поиздеваться над бесом. Мальчик вслух намеренно громко заявил, что хочет повеситься. Пошёл в сарай и привязал под потолком верёвку. Подставил что-то под ноги и набросил петлю на шею.

Ещё секунда, и младенчик задёргается в конвульсиях. И вдруг в последний момент он срывает с себя верёвку и кричит в пустоту:
– Что, обрадовался?! Думал, что я уже твой? Не дождёшься!
Странное развлечение для ребёнка. Хотя, может, в начале XIX века такие шутки были в порядке вещей. Не знаю. Зато, как вспоминал впоследствии игумен Феодосий, из внезапно образовавшегося на ясном небе облачка метнулась молния, угодила точно в один из домов, что стоял в противоположной стороне деревни, и убила женщину.

Что это, случайность? Только очень уж на месть смахивает. Так полагал и отец Феодосий.

Или вот ещё. Моя хорошая знакомая по имени Елена попадает в автомобильную аварию. Причём в тот момент она совершала паломничество по святым местам. При столкновении с вылетевшей навстречу машиной женщина сильно ударилась виском. Спустя несколько месяцев после аварии у неё начались головные боли и Елена вынуждена была обратиться к врачам. Провели обследование и обнаружили динамично развивавшуюся опухоль головного мозга.

Женщине уже было трудно ходить, да и не только ходить – стоять на одном месте тоже было нелегко. В таком состоянии они с мужем приехали в наш храм. Совершенно подавленные обрушившейся бедой, пытались бодриться, шутить, но и невооружённым глазом было видно, что творится на душе у людей.

– Одни врачи настоятельно рекомендуют ложиться на операцию. Другие категорически против: мол, вмешательство в организм только ускорит конец. Но просто сидеть и ждать хуже всего.
Что делать? Как им помочь? Я же не врач, да даже и будь врачом, всё равно – как? Вон профессора противоречат друг другу. Но ведь они же не ко мне, они к Богу пришли, на Него надеются.

– Друзья мои, завтра отправляется крестный ход в Боголюбово. Я участвую, присоединяйтесь.
Муж смотрит на меня с недоумением:
– Крестный ход? Так это же идти надо, а ей-то как?
– Давайте попробуем. Крестный ход – это не просто поход, в первую очередь это молитва. Сколько пройдёт, столько и пройдёт. А ты позади нас будешь ехать на машине. Отстанет – подберёшь.

Мои друзья подумали и решились.

На следующий день больной человек под палящим солнцем прошёл половину пути и остальное время продолжал ехать за нами в автомобиле.

А уже назавтра мы условились, что Елена приедет в храм и я буду её соборовать.

Утром еду на велосипеде в церковь. Навстречу попадается автомобиль. Водитель, увидев меня, остановился:
– Батюшка, нам нужна ваша помощь. Вчера поздно вечером умерла наша родственница, и мы бы хотели её отпеть.
– Хорошо, как звали усопшую?
– Елена.
– А возраст?
– Сорок семь лет.

Вскоре прибыли мои друзья. И мы стали молиться. После вчерашнего крестного хода больная казалась очень уставшей. Сперва она стояла, опираясь рукой о стену, но потом вынуждена была присесть. Уже после последнего, седьмого помазания я вдруг подумал: «Сегодня я соборую Елену, а завтра мне предстоит отпевать, и тоже Елену, сорока семи лет. Та долго болела, но умерла вчера вечером, уже после крестного хода».

– Леночка, сколько тебе лет?
– Сорок семь, а что?
– Нет, ничего. Знаешь, сейчас я почему-то уверен, что теперь ты обязательно поправишься.

С того дня прошёл уже год, Елена обошлась без операции и чувствует себя всё лучше. Что это, простое совпадение? Не могу сказать. Я вообще не решаюсь делать какие-то умозаключения, особенно там, где человеческий разум должен молчать.

Но мы, обычные смертные, во всём предпочитаем ясность. Нам нравится, когда всё понятно.

Однажды заглянул я к знакомому предпринимателю. Мы восстанавливали храм и остро нуждались в помощи. Сижу в приёмной и обращаю внимание на женщину. Видно, как она волнуется, теребя в руках какие-то бумажки.

– Вы так волнуетесь. Что-то случилось? Может, помощь нужна?
Та взглянула в мою сторону, увидела священника и вздохнула:
– Увы, батюшка, это не ваш профиль. Мы ждём комиссию из Москвы. Предупредили, что основное внимание обратят на знание рабочими вопросов техники безопасности. А я, как вы догадываетесь, инженер по этой самой технике. В прошлый раз по результатам проверки меня строго предупредили, а сейчас отправят на пенсию. Тем более что через месяц мне исполнится пятьдесят пять.

Я невесело усмехнулся:
– Ошибаетесь, матушка, комиссии – это как раз по моей части. Не нужно отчаиваться, молитесь, я уверен, у вас всё будет в порядке.

На следующий день мы служили в храме, я вспоминал ту женщину и желал ей удачи.

Конечно, откуда мне было знать, чем закончилась та инспекторская проверка, «ушли» её на пенсию или ей повезло остаться. Новые люди, новые проблемы. И вдруг в храм приходит эта женщина, и не одна, а вместе с мужем. В её руках внушительный букет из красных роз.

Я сразу узнал её и, конечно же, спросил, хотя, наверное, можно было и не спрашивать.
– Как ваши дела? Как комиссия? Чем всё кончилось?
– Батюшка, вы не поверите, но после нашего с вами разговора буквально в последний момент головное предприятие перепрофилировало комиссию, и всё, что касалось техники безопасности, не стали рассматривать вообще. Я продолжаю спокойно работать и верю, что это благодаря вашей молитве. Сегодня мой день рождения, муж и дети сделали мне подарок, вот эти прекрасные пятьдесят пять роз. И мне хочется сказать вам спасибо, и ещё – чтобы эти цветы стояли здесь, в храме.

Ещё вчера я бы непременно прикинул, а сколько на эти деньги вместо роз можно купить цемента или досок. Ну что цветы? Постоят неделю и увянут, а кирпичи не вянут никогда. Но совсем недавно, уже став счастливыми обладателями велосипеда, мы с матушкой собрались в магазин за цветами, украшать плащаницу Пресвятой Богородицы. И потом ехали с ней вдвоём на одном велосипеде. Я крутил педали, вздыхая о потраченных деньгах, а матушка, бочком пристроившись на багажнике, держала в руках огромный букет из девяноста белых роз. Люди шли нам навстречу, узнавали и приветственно махали руками. А завидев розы, сразу начинали улыбаться. Кто-то от радости хлопал в ладоши, другие останавливались и просто смотрели нам вслед.

После этого случая я многое понял и перестал сравнивать розы с рубероидом и железным уголком. Потому взяв цветы, с удовольствием вдохнул в себя их запах.
– Спасибо, только это не мне, – и, обернувшись в сторону находящегося у нас под самым потолком огромного образа возносящегося в небо Христа, поднял вверх букет: – Тебе, Господи!

Священник
Александр ДЬЯЧЕНКО