Какой позор на всю деревню
30.05.2020 00:00
90-летний старик унижается перед соседкой

Какой позорЗдравствуйте! Хочу спросить: где справедливость, и что делать? Эти вопросы мучают меня уже больше пяти лет.

Я родилась в небольшом рабочем посёлке и живу в нём уже 57 лет. У меня большая дружная семья, трое детей, четыре внука. Всю жизнь работала медсестрой, воспитывала детей, теперь помогаю поднимать внуков. Зарплата, мягко говоря, небольшая, но сильно не бедствовали – помогал небольшой огородик, да держали десяток кур.

Со временем водопроводное снабжение у нас нарушилось: трубы прогнили, и мой папа 1935 года рождения пятилитровыми бутылками таскал воду из колонки, когда мы были заняты. Тяжба насчёт починки водопровода тянулась больше трёх лет, но дело даже не в этом.

Домик у нас одноэтажный, на двух хозяев. Следовательно, два садовых участка. Вдобавок к водопроводной трубе была сделана врезка для полива третьего огорода. В своё время, когда родителям давали этот участок, папа пожалел одну бабушку, проживавшую с дочерью и двумя внучками, и подарил ей половину своего огорода.

Всё началось с так называемой починки водоснабжения. Поставили трубу с гораздо меньшим диаметром, и воды стало катастрофически не хватать.

К этому времени моя старшая дочь после развода вернулась домой с маленьким ребёнком. Напор воды был таким низким, что трёхлитровая кастрюля наполнялась за 20 минут. А если соседи открывали свой вентиль, вообще переставала даже капать.

Папа составил график пользования водой – по два часа (среднее время работы стиральной машины-автомата). Порой, когда планы менялись, сосед прибегал и предупреждал.

Худо-бедно продержались до лета, пока с Севера не приехала старшая внучка соседки, той самой владелицы третьего огорода. Теперь внучка сама уже пожилая женщина, ей за шестьдесят, назовём её О. И тут началось.

Дважды у моей дочери ломалась стиральная машина, нагреватель сгорал. У соседей тоже случилась катастрофа: в то время у них жила старая бабушка, не ходящая, после инсульта, – элементарно подмывать не могли. А эта 120-килограммовая внучка О. перелезала через забор и закрывала всем вентили, а потом сидела в зарослях малины и, посмеиваясь, слушала брань соседа, который ругал нашего ничего не подозревавшего папу. А потом О. жаловалась в администрацию, что ей не дают воды.

Мы тоже несколько раз обращались с просьбами о помощи в администрацию, но её глава заявила: «Вы бабушке не даёте воду, мы вам тоже ничего не дадим». Это, так сказать, прелюдия.

Почему-то у нас вдруг умер шестилетний пёс. Ладно, завели другого, так вышеназванная О. научила своего единственного сыночка отравить животинку, ещё не отметившую год жизни! Это видели друзья моего сына, ему тогда было 16 лет.

Я воспитывала в сыне патриотизм, любовь к животным, учила справедливости, честности. Всегда конфликтные вопросы решались миром. И в этот раз у наших сыновей состоялся разговор.

Поясню: моему сыну Т. 16 лет, её сыну А. – 23 года. Кроме того, он на целую голову выше моего. Да вот несчастье – он считался местным дурачком, хотя по справке инвалид детства по заболеванию желудка. Невероятно, он даже умудрился окончить какой-то техникум. Как говорит молодёжь – тормоз.

Через неделю после их беседы моему мужу позвонила О. и заорала в трубку: «Или плати двадцать тысяч рублей, или я заявляю в полицию, что ваш сын сломал моему челюсть!»

Вот тебе и здрасьте. Во-первых, разве можно орать на мужчин? Во-вторых, воспитанием детей занималась я, значит, с меня спрос, мои грех и беда. В-третьих, 20 тысяч рублей для нас огромные деньги.

Папа пытался урегулировать конфликт, не доводя до суда. Мне было очень больно на него смотреть: 90-летний старик унижался перед О. Меня она вообще не слушала.

Через три дня сумма выросла в два раза, затем в три. Здесь я до сих пор виню себя, что не провела личное расследование. В посёлке поговаривали, что парня избили другие, но пока шло расследование, они быстренько сели за кражу.

На очной ставке следователь задал вопрос потерпевшему: «Как вы расстались?» На что тот ответил: «Пожали друг другу руки и разошлись». На это О. разъярённо прошипела: «Ну ты совсем…»

Моему сыну дали два года условно. Он окончил школу-девятилетку, поступил в медицинский колледж. Сын О. благополучно «выздоровел», через неделю видела, как он грыз семечки.

Но почему-то ни старушка, ни её дочка О. не унимались, кричали, что они не дадут нормально жить моему сыну, мол, извергу не место в такой гуманной профессии.

– Кому мы доверяем своё здоровье и жизни? – орали они, хотя по роду своей профессии я неоднократно им помогала.

Не окончив второго курса колледжа, мой сын ушёл в армию, затем вообще забрал документы из учебного заведения. И это ещё только начало.

Дочка О. вернулась в Тюмень, где продолжила судебные тяжбы, на сто процентов уверенная, что мы не сможем попасть на заседания. Естественно.

Первый суд присудил нам выплатить 300 тысяч рублей. Второй снизил сумму до 87 тысяч.

Все эти суды проходили в то время, когда мой сын защищал Родину на Дальнем Востоке, неся срочную службу. Результат последнего заседания мы не узнали – ребёнок стал совершеннолетним. А поскольку он в армии, то узнает всё потом, вроде «сюрприза» будет.

Всё-таки судьба сжалилась над нами. На мой юбилей – 55 лет – сына отпустили, уже тогда он устроился на сверхсрочную службу. А по почте пришло очередное письмо от приставов: оказалось, это последнее предупреждение по выплате долга.

Какой позор на всю деревню! Вот бы приставы заявились к нам домой. Может, О. этого и добивалась? Но за что? Результатов судебных заседаний мы не знали, иск она продержала два года, не ставя нас в известность.

Из-за этих переживаний мой папа слёг и через месяц умер, хотя был крепким дедулькой – за три месяца до смерти ещё через Волгу по льду ходил на рыбалку.
А мы уже два года выплачиваем 87 тысяч, отнимая последние крохи у внуков.

Поначалу друзья О. даже здороваться со мной перестали. Но папа меня успокаивал: грязь надолго не задерживается.

Всё вернулось на круги своя, а только папу не вернуть, и боль в сердце осталась. И сын мой коренным образом изменил свою судьбу, не стал медиком в пятом поколении.

Вот и думайте, кто виноват. У меня ничего не получается, да и здоровья для решения этого вопроса не хватает. Во всём виню только себя.

Из письма Ольги Николаевны Наумкиной,
Самарская область
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru

Опубликовано в №19, июнь 2020 года