То, что увидел слепой
08.09.2020 11:19
То, что увидел слепойВсё в жизни рано или поздно выходит из строя, даже сама жизнь – думал Данила, читая в интернете советы психолога по фамилии Крот. Любая трещина появляется постепенно, утверждал Крот, и какое-то время она вообще невидима, и представляет собой точку, и надо углубиться как можно дальше, чтобы разглядеть эту точку и принять за точку отсчёта всех бед, происходящих на поверхности бытия.

Конечно, он Крот, ему легко углубиться, думал Данила, как вдруг сам начал углубляться и оказался в отпуске, в гостиничном номере.

«Что это я ищу? – заинтересовался Данила, глядя на самого себя месячной давности. – И почему Инна такая недовольная? Ведь это она забыла зарядное устройство от своего ноутбука, а я своё взял. Только Инна считает наоборот, что я забыл».

Вообще у них было много чего одинакового. Вот и ноутбуки, и блоки питания к ним соответственно. И всё, что позволяло из одежды, было одинаковым, ведь они считались парой и с удовольствием демонстрировали свою парность. И тот слепой старичок, который встретился им по приезде в гостиницу, сказал, что они красивая пара. Они ещё удивились, как это слепой может видеть.

Данила продолжал углубляться. И вот он уже пытается натянуть на себя футболку Инны, но футболка сопротивляется и трещит, а Инна кричит, что он так всегда, лишает её последней собственности и скоро нижнее бельё отнимет. А он разве виноват, что схватил её футболку, у него ведь такая же.

И зачем вообще ему надо было брать свой ноутбук в отпуск, возмущается Инна, и теперь она уверена, что зарядку Данила оставил в аэропорту, ведь он доставал её несколько раз, и в кафе, и когда из двух рюкзаков пытались сделать один.

Договорились до того, что на ужин уселись за разные столики, и к Инне подсел бородатый мужчина. Данила пристально смотрел на него из сегодня, но, как и месяц назад ему хотелось, чтобы бородатый исчез. Он и правда исчез, потому как следующим кадром был опять гостиничный номер.
– Мужчина в твоём вкусе, – вместо «спокойной ночи» сказал Данила. Он помнил, что Инне нравятся с бородой.
– А ты хоть знаешь, что такое дхарма? – ни с того ни с сего спросила Инна, глядя в потолок или даже сквозь потолок, как показалось Даниле.

Дхарма прозвучала откуда-то из потустороннего мира. И у Данилы закралось подозрение, что тот мир невидим для него, но не для Инны.
– Кто он? – мрачно спросил Данила.
– Кто он? – переспросила Инна с ударением на «он».
– Он, – стоял на своём Данила.
– А-а, он, – Инна сделала вид, что до неё дошло не сразу. – Философ, востоковед.
– Ясно, – сказал Данила. – Из просвещённых, значит.
– Из просветлённых, – поправила его Инна. – И что тебе может быть ясно? – вздохнула Инна. – Ты живёшь в неведении.
– Я так и думал, – сказал Данила, и все картины ада, доступные воображению, пронеслись перед ним. Это были картины прелюбодеяний в стиле Иеронима Босха с Инной в главной женской роли.
– Все вещи взаимозависимы, – продолжала Инна. – Вот я лежу сейчас с тобой, потому что я твоя жена. А ведь могла бы лежать где-нибудь в другом месте, не будь ты моим мужем.
– Логично, – честно признал Данила. – Но тогда ты бы не ужинала с Бородой.
– Не волнуйся, мы бы встретились с ним на какой-нибудь конференции, – парировала Инна. – Я как переводчица могу оказаться в любом месте и в любое время, – она взглянула на потолок. – Подобно мысли, – добавила она, считывая с потолка невидимый текст. – Ты вообще в курсе, что не существует прошлого, настоящего и будущего? Это всё едино. Я могу быть и здесь, и там, – мечтательно произнесла она.
– Где это «там»? – Данила вскочил с кровати, будто собрался проверить, действительно Инна здесь или всё-таки там.
– Ну откуда мне знать, в каком он номере живёт.
– Даже так? Ты знаешь, в каком он номере?
– Я знаю, что у каждого человека есть путь и сворачивать с него бесполезно. Только время зря тратить, всё равно в следующей жизни придётся отрабатывать.
– И в какой же номер ведёт твой путь?
– Кажется, на нашем этаже.
– Кажется? – Данила открыл дверь и выглянул в коридор.
– Спокойной ночи, – сказал слепой старичок, проходя мимо, и геометрически точно повернул в свой номер.
– Спокойной ночи, – ответил Данила.
– Это что, он? – сделав ударение на «он», подскочила Инна.
– Может, хватит издеваться надо мной? – Данила закрыл дверь на ключ.
– Как я могу над тобой издеваться? Ведь ты такой же человек, как и я. Все люди одинаковые, потому что страдают, но стремятся к счастью. Ты вообще знаешь, в чём причина всех страданий?
– Кажется, у нас с тобой разные причины страдания, только шмотки одинаковые.
– Причина страданий у всех одна – в неведении о взаимозависимом существовании.
– То есть он за свободные отношения агитирует? Ты ему хоть сказала, что с мужем отдыхать приехала?
– Да, он видел нас вместе. Но, знаешь, быть вместе не всегда значит быть вместе.
– Инна, мы просто ужинали за разными столами, а сейчас мы в одном номере.
– Прозрение наступает мгновенно, как удар молнии.
– Слушай, может, он тебе что-нибудь подсыпал за ужином? Или загипнотизировал?
– Сразу видно, что тебе надо усмирить свой ум и совершить благое деяние, – диагностировала Инна. – Ты весь пропитан негативными мыслями, порождающими страдания.
– Это он тебя пропитал, а мне теперь страдать.
– Давай спать, может, сон усмирит твой ум.

Но сон Данилу не усмирил. И если наяву ад ему представлялся в стиле Босха, то во сне он увидел гневное буддийское божество, извергающее молнии для мгновенного прозрения. Данила отбивался, как мог, бежал, но не бежалось, падал, но не мог подняться, как это бывает во сне. Утром, глядя в зеркало, он увидел, что верхнее веко правого глаза покраснело и припухло. «Комар», – сказала Инна. Но Данила подумал о божестве.

В это утро Инна порхала, то есть всё у неё получалось легко и быстро, как у человека, почувствовавшего аромат новой жизни, хотя всё оставалось прежним. И пока Данила разглядывал свой фингал, а потом задумчиво чистил зубы, она успела сбегать на завтрак и собрать пляжную сумку. «Догоняй! Я на пляже», – звонко пропела Инна и выпорхнула из номера.
По дороге на завтрак Даниле встретился Слепой.
– Долго спите, молодой человек, – сказал он. – Разве можно такую красавицу оставлять в одиночестве?

После такого заявления ноги сами понесли Данилу на пляж. Иногда ноги соображают быстрей хозяина. Вот и теперь ноги пришли, а Данила всё ещё шёл, хотя куда дальше. Красавица сидела рядом с Бородой и водила пальчиком по песку. Данила присел на лежак и даже не заметил, что на нём уже имелась женщина.
– Давно ко мне так не приставали, – сказала женщина.
– Я сам в шоке, – сказал Данила, имея в виду поведение Бороды, который уже взял Инну за руку. Рука не сопротивлялась и послушно двигалась по песку. Так малышей учат рисовать или писать.

Минут через двадцать они пошли в море. Данила подкрался к письменам. Не сказать, что это были иероглифы, но и не арабская вязь. Отчаянно смахнув чужеродный алфавит, Данила пошагал в гостиницу. В коридоре на повороте он чуть не сшиб Слепого.
– Немного штормит, – прокомментировал Слепой.
– Штормит, – рявкнул Данила.
– Как гласит восточная мудрость, после шторма наступает штиль.

От слова «восточная» Даниле сплохело окончательно. Он ворвался в номер, рухнул на кровать и провалился в глубокий сон, пропитанный восточным колоритом.

– Мне Слепой сказал, что ты весь горишь и тебя надо остудить, – Инна дотронулась до его лба.
– Это кого ещё надо остудить, – Данила брезгливо отвел её руку. Он помнил, кто ещё недавно сжимал её. – Мы писали, мы писали, наши пальчики устали, – продекламировал Данила дурным голосом.
– Ты действительно весь в огне. Да и все мы в огне органов чувств. Кстати, санскрит – основа всех индоевропейских языков. Без него образованному человеку шагу ступить невозможно.
– И как ты раньше без него передвигалась, – съязвил Данила. – И какие там органы у тебя в огне?
– Повторяю для непросветлённых. Неведение порождает огонь органов чувств.

И тут пошло-поехало. Для непросветлённых в течение двухнедельного отпуска был изложен курс буддийской философии. Туалетная бумага ежедневно превращалась Инной в санскритские свитки. И, отрывая кусок, Данила думал о том, что без санскрита никуда. И пустота теперь для него была не просто пустым местом, а местом, где всё зачем-то впадает во взаимозависимость и становится не таким, каким мы себе это представляем. А каким – Данила только пытался разобраться, но получалось не в его пользу, а в пользу вездесущего Бороды, учения которого бесконечно транслировала Инна. А когда она переставала транслировать, то наступала тишина, потому как говорить уже было не о чем.

А за три дня до отъезда и трансляция прекратилась. Борода взял обет молчания, и только приветливо улыбался, глядя на Инну, и подмигивал Даниле. Данила тоже ему подмигивал против воли, но ради приличия. Вот и сегодня он подмигнул Бороде туда, в отпуск. В тот же момент выключился ноутбук – разрядился.
– Дай зарядку, – попросил Данила.
– Бери, – мрачно ответила Инна.

Собственно, на этих двух фразах и держалось их общение после отпуска. Данила взял зарядное устройство и тупо уставился на него. Купить второе он всё время забывал, или ему казалось, что он забывает. Один раз специально зашёл в магазин, но вместо зарядки купил себе дорогие наушники, чтобы не слышать, как Инна молчит.

«Всё. Будь что будет, – подумал Данила, – завтра обязательно куплю».

Когда он явился домой с новой коробочкой, Инна лежала на кровати, свернувшись калачиком, и издавала какие-то странные звуки. В руках она сжимала зарядное устройство.
– Ты что, молишься? – предположил Данила.
– Не-не-не, – Инна усилила звук, – не-не-не заряжает, – рыдала она.

Данила никогда не видел рыдающую Инну. Иногда текли слёзки, но в меру. И ещё он никогда не думал, что так обрадуется, увидев её рыдающей.
– Не реви! Зарядимся, – он подпихнул коробочку с новой зарядкой Инне под щёку.

И они зарядились.
– Знаешь, что такое любовь? – мечтательно спросила Инна.
– Это то, что видит слепой, – ответил Данила.
– Откуда ты знаешь? – удивилась она.
– Тот Слепой так сказал перед отъездом.
– И мне сказал. Про нас, между прочим.

Второе зарядное устройство они покупать не стали. Решили пока жить во взаимозависимом существовании.

Светлана ЕГОРОВА
Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru


Опубликовано в №35, сентябрь 2020 года