Бытует мнение, что работать в мужском коллективе лучше, чем в женском. Может, это и правда, если мужчины утром приходят на работу, одетые в костюмчики, благоухают парфюмом, открывают двери перед женщинами. А вот когда 24 часа все вместе, и никуда ни деться, ни спрятаться, и все знают, где ты, чем занимаешься и что делаешь, – тогда это мнение кажется спорным.

Я целый год проработала в море на судне. Команда – 36 человек, и мы были обречены на совместное проживание.

Вначале всё казалось интересным: новый экипаж, новые люди, разговоры. Но месяца через три наступает ломка, и ты понимаешь, что уже не хочешь смотреть одни и те же фотографии и радоваться чужим письмам и телеграммам.

Единственная отдушина – заходы в порт. Бросьте в меня камень те, кто не изменяет жене. Да-да, друзья, против природы не попрёшь: ты молодой, а вокруг красоточки, азиаточки, негритяночки, просто куколки, доступные и при наших скромных зарплатах. Конечно же, наши мужчины ринулись в блаженство, даже те, которые на судне образовали пары.

Помню, как рыдала шеф-повар, рассказывая, что ей изменяет 60-летний стармех, а я её утешала, уговаривала намазаться грязью и сидеть ждать его в каюте, раз ему нравятся чёрненькие.

Пришёл пьяный боцман, у него на пальце был перстень с огромным «бриллиантом». Боцман объяснил, что это ему негры продали, а сам камень украли на алмазных копях. Долго он носил его на пальце, пока не убедился, что это стекляшка. Выбросил за борт.

Слышу команду: «Буфетчице срочно зайти к капитану!» Бегу. Стоит мой шеф с огромным животом, в шортах, опоясанный патронташем, на плече какое-то оружие, и спрашивает:
– Я похож на Рэмбо?
– Конечно, похож!

Весь теплоход приобрёл оружие. Правда, через час приехали полицейские и отобрали всё до последнего патрона.

А вообще в море очень тяжело и физически, и морально. Как-то раз дневальная ушла в очередной запой. Прошу её:
– Ну пожалуйста, хватит, я не могу тебя такой видеть, нет сил.
– Так я же с горя, я слепну, – и глазки, как рыбки, плавают за стёклами заляпанных очков.
– Вымой очки, – говорю.

И сразу радость – ещё неделю бухаем от счастья.

А потом изнурительные переходы и качка, которую я вообще не выношу. Некоторые говорят, что можно привыкнуть, – нет и снова нет. Меня до сих пор укачивает, мой транспорт – это самолёты и поезда, а всё остальное – ужас.

– Я на буфетчицу больше валюты истратил, чем на водку, а она всё равно никакая ходит, – жаловался на меня капитан.

Африка. Я представляла её такой, какой видела по телевизору и на красивых фотографиях в журналах. Пальмы, песок… Дальше фантазия не работала.

– Да-да, пальмы, песок, – соглашался шипчандлер – поставщик, привозивший нам продукты, здоровенный негр, говоривший на литературном русском языке.

Но выход на берег команде запретили – за это запросили кучу денег. Поэтому все только пили, спиртное текло рекой.

– А давай съездим, просто покатаемся, – предложил мне поставщик.
– Разве это возможно?
– Конечно.

Я пошла к капитану.

– Да езжай.
– Но как же порт, пограничники, пропуск?
– У них тут всё схвачено, – махнул рукой капитан.

И вот я, нарядившись, приодевшись, уже спускаюсь по трапу, машина стоит рядом с судном, осталось сделать последние шаги, мне протянули чёрную руку… Не знаю, что я увидела в его взгляде, но рванула назад со скоростью ракеты.
Когда через несколько дней приехали российские представители, они сказали, что для негра переспать с белой женщиной – то же, что для нас слетать в космос. И добавили, что у меня за плечами ангел-хранитель.

Жизнь в коллективе выявляет в людях как хорошее, так и плохое. Какие же мужчины привереды по части еды! Обсуждение обеда, ужина – это целая история. Разбирают каждое блюдо, и как правильно его готовить, и какие приправы использовать, «а это я вообще не ем».

Когда мы вернулись из рейса и пришли семьи экипажа, я видела, с каким аппетитом жёны и детки ели ту еду, которая не нравилась их мужьям и папам.

Стояли девяностые, денег не давали, с продуктами напряжёнка, и экипаж тащил с теплохода всё что можно. А выходя в рейс, все снова становились гурманами.

Но когда рейс заканчивается, проходят взаимные обиды и все становятся джентльменами. И, встречаясь уже на берегу, ты с любовью обнимаешься с товарищем и понимаешь, что вы очень родные. Хочешь или нет, но вы были семьёй целый год, ругались-мирились, делились переживаниями и даже порой знали друг о друге больше, чем жена или муж. Да, человек делится с тобой самым сокровенным, но и ты тоже можешь всё ему рассказать.

Мне ещё очень долго звонил наш матрос, плакался, рассказывая о жене, а я его утешала. Не знаю, нашёл ли он семейное счастье. Ведь жена моряка – особый тип женщины. Всё ложится на её плечи – и воспитание детей, и бытовые проблемы, и месяцы ожидания мужа.

Помню, как я с двухмесячным ребёнком переезжала на другую съёмную квартиру зимой, закутав ребёнка в одеяло. Приехала на вокзал, где стояли бедолаги, желавшие найти хоть какое-нибудь жильё.

Это сейчас всё просто, а раньше было по-другому. Но, что раньше, что сейчас, – моряки и их жёны расстаются, чтобы встретиться. И дай боженька терпения, доброты, счастливого возвращения и, конечно же, материального благополучия, ради которого мы всё терпим, любим и ждём.