Танин брат в школе и вузе действительно был очень умным парнем, но вместе с тем невозможно расслабленным в плане учёбы. Однако Васькину лень сполна компенсировала его невероятная предприимчивость.

Вместо усидчивости и многочасового корпения над учебниками, как практиковала старшая сестра, Василий брал живостью ума и редкой коммуникабельностью. Молодой человек учил только те предметы, которые его интересовали, в остальных же случаях использовал своё природное украинское обаяние и способность поговорить с преподавателем по душам, всякий раз убеждая того «войти в положение студента».

Учился Василий в Харькове, в одном вузе с сестрой, специальности разные, а факультет один – технический. Обо всём, что откалывал Вася, преподаватели сообщали отличнице Тане, часто ставя её в неловкое положение. Иногда они рассказывали о Васькиных проделках смеха ради, но порой хотели, чтобы сестра повлияла на непутёвого брата. Нужно признать, Танины втыки получались оперативными и даже эффективными. Впрочем, Васину натуру они изменить не могли.

Однажды в конце очередного семестра Василий сосредоточился на сдаче специальных предметов и забыл о непрофильной политэкономии. Точнее сказать, не забыл, а забил на неё, надеясь снова выехать на своём умении забалтывать преподавателей. К началу экзамена Василий ориентировался в политэкономии примерно как свинья в балете – то есть совершенно никак.

Увы, в этот раз ни его сумасшедшее обаяние, ни отменное балабольство на околоэкономические темы не сработали, Танин брат благополучно завалил политэкономию. И первую пересдачу тоже.

Зато Вася сделал для себя крайне важный вывод: и в первый, и во второй раз в билете ему попался вопрос о выдающемся учёном Поле Самуэльсоне, авторе важного труда «Экономика».

Василий в то время знал всего двух выдающихся учёных, и оба преподавали в его университете. Первый, назовём его профессором Иваном Ивановичем Ивановым, был доктором экономических наук и видным членом международных научных сообществ. Именно он читал технарям политэкономию и принимал у Василия экзамен. А второй выдающийся ум по какому-то невероятному совпадению имел те же имя и фамилию, как и заморский учёный-политэкономист.

Доцент и кандидат технических наук Павел Иванович Самуэльсон также являлся общепризнанным светилом в своей отрасли. Основным местом работы Павла Ивановича был военный завод, научная специализация – редкоземельные металлы. В университете Самуэльсон появлялся два дня в неделю – читал лекции и ещё приходил в субботу на консультации.

Завалив дважды политэкономию, но запомнив имя Пол Самуэльсон, Василий взялся выяснить, что за «Экономику» написал Павел Иванович. Монографии по техническим предметам доцента он знал хорошо, но «Экономики» среди них не нашёл. Однако Василий решил, что это не беда, и не стал тратить время на продолжение поисков в библиотеке, решив сразу «коммуницировать».

Будучи в лидерах курса по техническим специальностям – эти предметы Васю всегда интересовали, – на правах успевающего студента и любимчика преподавателей-технарей, Танин брат явился на кафедру к Павлу Ивановичу Самуэльсону и на голубом глазу душевно попросил:
– Павел Иванович, меня же отчислят! Попросите Ивана Ивановича, вы же с ним по заграничным конференциям ездите – пусть поставит мне трояк по политэкономии. Или хотя бы дайте почитать вашу монографию «Экономика».

Доцент Самуэльсон консультировал дипломника, но всё же повернулся и растерянно переспросил Васю:
– Простите, какая монография?
– «Экономика», – повторил Вася. Он отлично помнил, почему не сдал политэкономию, – из-за дурацкой «Экономики» П. Самуэльсона.
– Это я написал? – страшно удивился доцент Самуэльсон.
– Вы, а кто же ещё? – удивился Вася и, наблюдая полное недоумение преподавателя, предположил: – Может, это было давно, но написали вы.

Павел Иванович выглядел настолько ошеломлённым, что сразу отвлёкся от чертежей дипломника, дабы внимательно рассмотреть Василия. Однако Вася был непробиваем в своей уверенности и принял недоумение преподавателя за согласие. Он положил поверх чертежей маленькую записку со своей фамилией, группой, названием предмета и фамилией профессора политэкономии. Затем молитвенно сложил руки и начал отступать спиной к выходу с кафедры, приговаривая:
– Я прошу. И сеструха Таня с четвёртого курса просит. Ведь отчислят, как пить дать! Тогда армия. Потом вернусь в Кременчуг. Папка бить будет, мамка расстроится. Павел Иваныч, замолвите словечко! Ваша монография «Экономика», предмет политэкономия, профессор Иванов, он тоже ездит по заграницам. Пусть трояк – но во как нужен! Так я на вас рассчитываю?

Мы с Татьяной предположили, что доцент Самуэльсон в эту минуту сильно засомневался во вменяемости Василия, но Танькин брат считался очень перспективным студентом по техническим дисциплинам и к тому же оказался убедительным, как сто тысяч свидетелей Иеговы. Настолько убедительным, что Павел Иванович впервые замолвил за кого-то словечко, и это был именно Вася.

На решающей пересдаче экзамена по политэкономии, когда решалось, пан или пропал, профессор Иванов встретил Васю усталым и обречённым взглядом. Непосредственно по предмету профессор не задал Васе ни единого вопроса. Он только спросил:
– Василий, пожалуйста, объясните мне всего одну вещь. Когда вы решили, что мой коллега Павел Иванович Самуэльсон и Пол Энтони Самуэльсон – одно и то же лицо? Вы разве не заметили разницу в написании имён двух учёных?

Вася, обладая цепким умом, после этой фразы начал догадываться, что с «Экономикой» Самуэльсона не всё так просто, как ему казалось, и, наверное, здесь скрыт подвох. Поэтому подробно объяснил свою логику.

– Так Павел Иванович из зарубежных конференций не вылезает, поэтому там вполне мог стать Полом. А за Энтони я не в курсе.
– Но ведь у него же научная специализация по редкоземельным металлам! – воскликнул Иванов. – Вас не насторожило название научного труда – «Экономика»?

Но Васю такой ерундой было не смутить. Он сейчас же аргументировал чисто по-украински, вопросом на вопрос:
– Наш Павел Иванович столько книг написал, что все они на полке не помещаются. Он что, какую-то «Экономику» не напишет?

Сразу после этой фразы Василий немедленно получил в зачётку трояк. Профессор Иванов находился на грани истерики – от смеха. А фраза «Я прошу, и сеструха просит. Не откажите замолвить словечко, иначе армия, Кременчуг, папка побьёт, мамка расстроится» – стала в стенах университета крылатой.

Когда Татьяне по традиции доложили об очередном кульбите дорогого братца, ей снова пришлось краснеть за Ваську. Однако брат в случившемся никакой проблемы не увидел и заметил сестре:
– Зато троечка в зачётке. С людьми, Танька, надо уметь разговаривать. Учись!

Сейчас Василий трудится в конструкторском бюро крупного московского промышленного концерна, его взяли после первого же собеседования. Таня устроилась более скромно, хотя общалась с кадровиками многих солидных организаций. Вася объяснил сестре свой успех на собеседовании всё тем же умением разговаривать с людьми, которым Танька так и не обзавелась. Балабол, но большой профессионал и умница.

А мы с Таней снова от души похохотали над Васькиными перлами вроде «пока по заграницам мотался, мог из Павла переделаться в Пола». Всё-таки Вася – невероятный человек.