На прощание лето ласково помахало крылом. Уже начались пасмурные дни, пошли дожди, а скоро заявятся снега, холода и всевозможные вирусные и простудные болячки. Последних теперь все очень боятся. Размышляя на эту тему, вспомнила, как три года назад примерно в это же время переболела тяжелейшей пневмонией. Можно сказать, по собственной глупости.

Пошла утром на работу, зонт забыла, попала под сильный дождь. В Экспоцентре строили павильоны для международной выставки, и я целый день в мокрой одежде бегала на улице у монтажных ворот, где разгружали итальянскую экспозицию. Холодно не было, скорее жарко!

А через пару дней началось: знобит, голова кружится, перед глазами всё плывёт, стала заговариваться. С русского на итальянский переводила нормально, но вот с соотечественниками почему-то тоже разговаривала на языке Данте.

Работодатели и покупатели смотрели на меня с подозрением: пьяная, что ли? А я думала: всё это от усталости, скорее бы выставка закончилась, хоть высплюсь. Спала я день, а может, и два. Бесконечно звонил телефон, открывала глаза, брала трубку, пыталась ответить, не получалось, и снова проваливалась в вязкое жаркое забытьё. Ближе к ночи примчалась подруга Лена, испуганная моим молчанием. Отругала, сунула градусник, всплеснула руками:
– У тебя температура сорок и пять! Надо вызвать «скорую».

Приехал молоденький доктор, со знанием дела поставил диагноз:
– По всей видимости, менингит. Собирайтесь, поедем в инфекционное отделение.
– Чёрта с два, – твёрдо ответила я. – Симптом Кернига отрицательный, ноги в коленях прекрасно разгибаются. Нет у меня никакого менингита. А в инфекционке точно что-нибудь подцеплю. Завтра сама в поликлинику пойду.

В поликлинике сразу отправили на рентген. Когда участковый врач, дама интеллигентная и сдержанная, увидела мой снимок, она нецензурно выразилась и вызвала неотложку для срочной транспортировки.

В стационаре тоже наорали, оперативно утрамбовали на койку под капельницу. Пришёл лечащий врач – седой, импозантный, стройный, прямо как из американского сериала о медиках. Но и он разговаривал со мной словно прапорщик стройбата:
– Вы на дуру вроде не похожи, чего же так долго ждали? Когда архангелы запоют и похоронный марш заиграют? У вас крупозная пневмония, левое лёгкое чуть ли не полностью свернулось. Вам жить-то считаные дни осталось!

Врач ушёл, а я обиженно пожаловалась соседкам:
– Врачи все злые как собаки, а этот вообще редкостный хам.
– Нет-нет, это он из-за вашего состояния расстроился, а обычно – просто душка. И специалист замечательный, – наперебой загалдели женщины, защищая красавчика.

Кроме меня, в палате были ещё Валя, Галя и Рая, дамы добрые и весёлые. За время пребывания в стационаре крепко сдружились, у них оказалось много общего. Возраст 55–65, хроническое заболевание лёгких и огорчения из-за взрослых детей. Днём они коллективно ходили на процедуры, вечером бегали курить во двор больнички, а по ночам хором заливисто кашляли. Ещё любили поговорить, вывернуть душу наизнанку.

– Дочь год назад с мужем развелась и, видно, умом тронулась. С работы уволилась, со всеми подругами рассорилась, лежит на диване, ничего не делает, только жрёт круглосуточно, уже под сто кило весит. Я ей говорю: работать иди, у тебя дети!
Валентина Петровна закашлялась, достала ингалятор, брызнула в рот и продолжила:
– Мы с дедом упираемся, пашем как кони, внуков на себе тянем, а ей плевать. Я болею не переставая. Правильно наш доктор говорит, всё от нервов.

– Ох, ваша-то хоть ест, а с моей вообще беда, вегетарианкой заделалась, – вступила в беседу Рая.

Её дочка вдруг глубоко уверовала в спасительную религию под названием «здоровый образ жизни». Отказалась от жиров, углеводов и мяса, стала заниматься спортом и обливаться холодной водой. В любую погоду дома все были обязаны ходить босиком и спать с открытыми окнами.

Рая простудилась один раз, второй, третий. Попробовала поговорить с дочкой, но получила яростный отпор. Молодая женщина решительно заявила: мать ей жизнь испортила, потому что с детства пичкала «мертвечиной», а уж она-то постарается, чтобы её дочка выросла здоровой. После этого скандала у Раи случился первый приступ, начала задыхаться. Врачи поставили диагноз – астматический бронхит.

– Настенька такая худенькая, а её на танцы и плаванье водят. Откуда же у ребёнка силы возьмутся? Одну морковь и капусту ест! Я предложила ей пирожок с мясом, она так испугалась, что заплакала. В могилу они меня сведут, – Рая часто и тяжело задышала, а потом с усилием и свистом длинно выдохнула.

Каждый день на обход приходил красавчик доктор, повторял как молитву:
– Не надо волноваться, все болезни от нервов.

Соседки стараются сохранять спокойствие, говорят о хорошем, но тут же сбиваются на грустные мысли.

– Я всегда так духи любила, – мечтательно говорит Галя, – никогда никакой аллергии на них не было. Мне сын ко всем праздникам духи и цветы дарил.

Уже знаю историю её сына. Он вырос серьёзным и работящим. Галя надеялась: вот сейчас женится, внучата пойдут. Но вместо этого парень приобрёл мотоцикл, который заменил ему друзей, девушек и прочие радости мира. Сутками пропадал в сарае со своим стальным конём, пропах бензином и машинным маслом. А по ночам гонял на мотоцикле как оглашенный, сначала сломал руку, потом ногу.

Мать психовала, тряслась от страха и молилась, чтобы не произошло самого страшного. Но произошло. Разбился, погиб. Как она это пережила, невозможно представить. С трудом выкарабкалась из депрессии. Некоторые запахи стали вызывать тяжелейшее удушье: машинное масло, бензин, цветы, духи – всё, что связано с памятью о сыне.

Я по-прежнему лежала в полубессознательном состоянии под капельницей с антибиотиками и слушала все эти непростые житейские истории.

Наверное, трудно назвать меня профессиональным писателем, профильного образования всё же нет, но слушатель я точно суперпрофессиональный. Считаю, для этого требуется определённый талант. И важно любить людей. Хороших рассказчиков много, но что бы они делали без нас, благодарных слушателей?

Когда мне стало получше, соседки принялись расспрашивать о моей жизни. Я даже растерялась. Сказать, что у меня всё хорошо? Язык не повернулся признаться: детей и внуков нет, поэтому никто кровь не пьёт и нервы не мотает. Милые женщины, наверное, были бы разочарованы, а возможно, даже обиделись бы. Но и врать не люблю. В общем, осторожно начала рассказывать:
– Митьке моему уже семнадцать лет, не мальчик. Но такой непослушный, хоть кол на голове теши, ничего не воспринимает, всё по-своему делает. На улицу постоянно рвётся, словно мёдом ему там намазано. Недавно ночью сбежал, за шкирку домой притащила.
– Это у него переходный возраст, – со знанием дела отозвалась Галя. – Мальчики позднее взрослеют.
– И накормить его проблема, всё не нравится. Иногда весь день только пьёт.
– Пьёт? Такой молодой? – в ужасе хором воскликнули Валя и Рая.
– Наверное, пиво? – серьёзно уточнила Галя.

Честно говоря, Митя пил исключительно воду и вообще был котом. Но всё остальное – чистая правда. На моё спасение, в этот момент на утренний обход пришёл красавчик доктор. Я чувствовала себя уже лучше, могла сидеть и потихонечку вставать, и он сменил гнев на милость. Присел к кровати, послушал лёгкие, пощупал пульс и по-отечески спросил:
– Ну, а теперь рассказывайте, из-за чего вы себя до такого состояния довели. Какие проблемы?
– Сын, трудный подросток, – без запинки ответила я.

К чему я вспомнила всю эту историю. Сейчас осень, холодает, всё неспокойно и нестабильно. Помните, главное – не волноваться, ведь все болезни от нервов.