Жора мечтал о сцене едва ли не с пелёнок, но понимания у окружающих не находил. Длинный, сутулый, нескладный… Да ещё и с дефектом речи. «Это была не шепелявость и не картавость, а довольно своеобразная, не всегда разборчивая речь», – вспоминал один из приятелей артиста.

После школы Бурков собирался поступать в театральное училище. Но тут его пригласили в волейбольную команду, выступавшую за первенство РСФСР. О театральном пришлось забыть, потому что соревнования закончились только осенью. Так что оставался только факультет физической культуры в пединституте. Но выносливости для серьёзного занятия спортом не хватало, а тут ещё мама решила, что самая «хлебная» профессия – юрист. Вот почему Георгий выбрал юридический факультет Пермского университета, куда он поступил в 19-летнем возрасте.

В университете он увлёкся театром серьёзно и вечерами, после окончания лекций, занимался при студии местной драмы. Вскоре понял: надо выбирать что-то одно. С университетом пришлось распрощаться.

Несколько лет подряд ездил из родной Перми за тысячи километров в Москву – подавать документы в Школу-студию МХАТ и ГИТИС. Проваливал экзамены, возвращался и жизнерадостно сообщал знакомым: «Ещё годик подучусь, подтяну уровень – и тогда точно поступлю!»

Учился Бурков сам – в публичных библиотеках. Пропадал там с утра до ночи. Много лет спустя на концерте для милиционеров Георгий вдруг признался: «Я вас боюсь с юности. Когда я нигде не работал и поздно вечером возвращался домой из библиотеки, всегда боялся, что меня остановят и заберут за тунеядство». Годы, проведённые в стенах книгохранилищ, превратили Буркова в ходячую энциклопедию.

Георгий Иванович прохладно относился ко всем нашим театральным школам, мечтал создать свою. Считал, что люди, выходящие на сцену, прежде всего должны быть личностями, а остальное приложится. Он и к педагогам относился очень требовательно и имел на это право, так как всю жизнь занимался самообразованием. Мало кто из современных актёров может похвастаться тем, что одолел все произведения Станиславского или Михаила Чехова. А Бурков их проштудировал от корки до корки. В Перми у него дома была замечательная библиотека, которую он потом перевёз в Москву.

Как только в его семье появлялись деньги, они тут же тратились на книги. Первым делом в любом городе, в который забрасывала его судьба, он бежал в библиотеку. Был очень эрудированным, обладал прекрасной памятью, обожал русскую классику, особенно Лескова, Сологуба, Платонова.

У зрителей, которые приходили на его концерты, за два часа происходил полный переворот в сознании. Они рассчитывали посмотреть на выпивоху, которого знали по фильмам, а видели перед собой философа. Те, кто хотел послушать актёрские байки и анекдоты, наверное, были разочарованы, у остальных же просто открывались глаза, они были ошеломлены интеллигентностью и энциклопедическими знаниями актёра.

В 1954 году Георгий Бурков, не имея специального образования, становится профессиональным актёром: работает сначала в театре в Березниках, затем – в Пермской областном театре, Кемеровском театре. Однако площадки это были безвестные, а роли – незначительные.

Можно сказать, что к 32 годам за плечами у Георгия не было ничего: ни семьи, ни образования, ни интересной творческой работы. Но оптимизма он не терял. Как-то, прослышав, что в Кемерове гастролирует московский театр имени Станиславского, Бурков умудрился прорваться в кабинет к главному режиссёру Львову-Анохину. «Какое у вас театральное образование?» – спросил главреж. «Никакого. А разве не видно?» Тем не менее Львов-Анохин согласился посмотреть бурковского Поприщина из «Записок сумасшедшего». Потом Бурков с успехом играл эту роль в Москве.

Провинциал-самородок Анохину понравился. Он пригласил Буркова в труппу театра. Поздней осенью 1964 года Георгий переезжает в Москву и поселяется в крохотной комнатке театрального общежития. Вскоре ему дали и первую роль. Разумеется, тоже крошечную.

Замуж в рваных туфлях

В театре имени Станиславского Бурков познакомился со своей будущей женой Татьяной Ухаровой. Таня работала там и училась на первом курсе Щукинского училища. Коллеги рассказали ей, что в труппу взяли странного артиста – шепелявого, из провинции, но очень забавного, талантливого.

В одном спектакле она должна была играть роль дочери, а Бурков – отца. Татьяна Сергеевна так вспоминает об их первой встрече: «Стою я у доски объявлений, смотрю – вроде рядом он. Очень смешной был! Одежду ему шила мама. У них были невероятно нежные отношения, и Жора считал – раз мама его одела, значит, так и нужно ходить. На нём были суконные брюки, красный свитер в белую точечку, а сверху – фиолетовый пиджак в клетку. Очёчки, волосы набок, губы эти его… Я говорю: «Вы Бурков?» А он мне: «А вы – Ухарова? Значит, будем вместе играть?»

И начались отношения, сначала больше похожие на дружбу. А потом Георгий сказал ей: «Я хочу, чтоб ты вышла за меня замуж». И Татьяна сразу ответила «Да». До сих пор она считает, что для неё лучшего мужчины не существует. В театре все посмеялись, многие не понимали её выбора. А когда Бурков сыграл свою первую роль – тут все схватились за голову. Никто не мог предположить такой степени таланта.

На бракосочетании в загсе на невесте были выпускное школьное платье и старенькие рваные туфли. Из одной выглядывал большой палец, и, чтобы это не бросалось в глаза, пришлось закрасить его чёрной ваксой. Другой обуви просто не нашлось. Жоре тоже еле-еле отыскали рубашку. С утра Татьяна пошла в парикмахерскую, и ей на голове соорудили кошмарную «корзиночку». Вернулась, а Жора с приятелем уже немного навеселе. Вдруг он говорит: «Я не пойду с тобой никуда, если не смоешь свою причёску». Таня, плача, пошла мыть голову.

В загсе Буркова ещё сильнее развезло. Когда сказали: «Жених, можете поцеловать невесту», – Жора стал буквально падать на Татьяну. Дома она не выдержала, разревелась, скомкала свидетельство о браке и выбросила в окно. Сходила в цирк, вечером брела домой и думала: как же я теперь войду? А он открыл дверь и сказал: «О, жена моя вернулась!» Так радостно, будто ничего не было. На следующий день рано утром Ухарова пошла на рынок, приготовила мужу суп из белых грибов. И так все последующие 25 лет.

Неравный брак – так поначалу все считали. Родители Тани не смогли смириться, что их умница и красавица вышла замуж за картавого недотёпу из провинции, без денег, к тому же на тринадцать лет старше. В итоге молодым пришлось скитаться по углам. Татьяна одолжила в театре реквизитный матрас, на нём и спали. Прилежно штопала Жоре носки и рубашки и по копеечке откладывала деньги на пусть поношенные, но приличные костюмы. Готовила, покупая продукты на мизерную зарплату Георгия (в те годы он получал полтора рубля за спектакль). Терпела его пьяные выходки.

Таня была худенькая, хрупкая, выглядела как школьница. Когда она забеременела, прохожие на улице стыдили Буркова и называли растлителем. Актёр заливался краской, а Танюша тут же бросалась на его защиту.

За преданность жены Георгий платил верностью. «Я не знаю за ним не то чтобы романа, даже ни одного лёгкого увлечения, – вспоминает друг артиста Виктор Мызников. – Жора был совершенно не ходок. Семья, Таня, дочка Машенька – вот всё, что он любил».

Он был замечательный муж и отец, со съёмок всегда стремился домой. Даже есть мог только дома, рестораны и кафе терпеть не мог. Да, любил выпить, и жена часто на него за это сердилась.
Георгий Иванович никогда не говорил о деньгах. Этой темы для него не существовало. В быту он был неприхотлив, его не интересовали вещи. Его одеждой занималась жена – покупала галстуки, рубашки, искала портного, чтобы сшить Жоре приличный костюм. А Жоре было абсолютно всё равно, что на нём надето. Он был удивительно домашний и семейный человек.

Гамлета не предлагали

Ещё до первой сыгранной Бурковым в Москве роли случился скандал, чуть не разрушивший карьеру артиста. Утром в день премьеры в общежитии неожиданно объявился приятель из города Кемерово. Встречу решили обмыть. В результате первую в жизни Буркова столичную премьеру пришлось отменить. Директор театра тут же вывесил приказ об увольнении новичка.

Спас его Львов-Анохин, которому было жаль терять талантливого артиста. Он уговорил директора дать Буркову шанс: оставить его в театре на испытательный срок, но не в штате. Зарплату в сто рублей Борис Александрович обещал выплачивать Буркову из собственного оклада.

В день первой получки Бурков постучался в кабинет главрежа, Львов-Анохин смотрел на него с непониманием. «Зарплата сегодня», – печально напомнил артист. Борис Александрович покраснел, засуетился, полез за кошельком и отсчитал деньги. Бурков, глядя в пол, принял купюры. Обоим было неловко.

Вскоре Бурков обратил на себя внимание кинематографистов, в первую очередь Эльдара Рязанова, пригласившего его в фильм «Зигзаг удачи» на роль ретушёра Пети, симпатичного алкоголика. Эта работа стала началом успешного содружества актёра и режиссёра, у которого Бурков сыграл заметные роли в фильмах «Старики-разбойники», «Ирония судьбы», «Гараж», «О бедном гусаре замолвите слово».

С лёгкой руки знаменитого комедиографа за Бурковым закрепилась слава человека, которому ничего не стоит сыграть выпивоху. Причём играл он настолько натурально, что в газеты и журналы начали поступать письма от рассерженных советских граждан: мол, пора перестать пускать на экраны таких алкашей, которые позорят страну.

В конце концов Георгий Иванович так вошёл в роль, что начал выпивать по-серьёзному. Многие хотели составить ему компанию, и не столько в театре (там знали, что Буркову лучше не наливать), сколько на улице. Закончилось дело тем, что актёра пришлось принудительно лечить. Это была трагедия, прежде всего для него самого. Ведь ещё недавно Бурков вынашивал гигантский литературный проект, собирался написать четыре романа-эпопеи, а теперь постепенно опускался на дно. Но талант пропить нельзя. Он-то и помог Георгию Буркову не утонуть.

Радость от известности, которую принесло ему кино, сменилась разочарованием. Бурков мечтал о Гамлете, а ему предлагали роли недотёп и пьяниц. «С моим талантом я имею право играть только роли масштабные и годные для открытий», – откровенно писал он в своём дневнике. Из-за этого актёр рассорился со многими известными людьми. Ушёл от режиссёра Олега Ефремова, с которым дружил. О причинах разлада ни тот, ни другой не говорили, но по слухам Георгий просто обиделся на то, что друг не предлагал ему серьёзных ролей. Обиделся он и на Рязанова: тот очень любил Жору, но не представлял его в качестве главного героя.

И всё же последняя роль, которую Рязанов предложил Буркову, была главной. Сценарий ему принесли уже в больницу, Георгий Иванович страшно обрадовался. Но съёмки так и не состоялись. Потом роль хромого президента нищих в «Небесах обетованных» сыграл Валентин Гафт.

Как и многих актёров, которые не снимались в героических ролях, Буркова не слишком привечало кинематографическое начальство. Народному любимцу было почти пятьдесят, а никакого звания он не имел. Режиссёр Соня Алиева, пригласившая Георгия Ивановича в свою картину «Мужчины и женщины», была поражена мизерностью положенного Буркову гонорара. Хлопотами этой, по слухам, родственницы Гейдара Алиева, Буркову наконец присвоили звание заслуженного артиста.

Как родные

Почти все его друзья остались в Перми, в театральной студии, в которой он когда-то занимался, а новыми в Москве он так и не обзавёлся. Поэтому, когда в жизни Буркова появился Василий Шукшин, это было как первая любовь. Взрослые уже люди, разные по характеру и жизненному опыту, они буквально вцепились друг в друга. Они были очень похожи в отношении к своей родине, в том, что были совершенно лишены цинизма и зациклены на творчестве. Может, им легко было друг другу открыться, поведать какие-то свои заветные мечты. Они много общались, вместе писали. Как познакомились на съёмках картины «Печки-лавочки», так и не расставались ни днём, ни ночью, были как родные.

Увы, знакомство длилось недолго, всего три года – Шукшин вскоре умер. Случилось это на съёмках фильма Бондарчука «Они сражались за Родину», где Георгий Иванович и Василий Макарович снимались вместе.

Когда не стало Шукшина, Бурков очень изменился, будто его лишили стержня, опоры. Не проходило недели, чтобы он не писал о Шукшине или не рассказывал о нём в интервью. Его статьи всё время появлялись в газетах и журналах. Хотел создать творческий центр имени Шукшина, но не успел.

Однажды у себя дома Бурков забрался на журнальный столик на колёсиках, чтобы достать книжку, которая стояла на верхней полке. Столик поехал, и Георгий Иванович упал – очень неудачно, бедром попал на старинный медный набалдашник в виде льва. Кость раздробило, получился осколочный перелом.

«Нам кажется, что смерть у нас впереди. А она сбоку, она всё время с нами, мы идём вдоль неё…» – писал Бурков в дневнике. Он знал, о чём говорил. В последние годы жизни актёр пережил несколько микроинфарктов. Один из них он получил, играя спектакль перед Брежневым. У генсека сломался слуховой аппарат, он ни слова не слышал и громко задавал вопросы: «Что он сказал? Почему все смеются?» Бурков бледнел, краснел, но играл. А после спектакля его увезла «скорая».

Из-за перелома бедра в одном из сосудов оторвался тромб, который попал в лёгочную артерию. Врачи сделали операцию, но спасти актёра не смогли. Георгию Буркову было всего пятьдесят семь лет.