– Создать комиссии, по типу ЧК, и выдать каждому члену по бидону керосина, да, да! Чтобы в трамваях ходить и обливать этих… без масок! В лифтах тоже. И в магазинах – которые не соблюдают дистанцию! И которые по вечеринкам…
– Я вас понимаю, но давайте спокойно… Представьте, если бы на их месте были ваши дети или внуки.

– Ни секунды не раздумывая! Не дрогнув! Как крыс! Слава богу, у меня их нет, ни детей, ни внуков. Один всю жизнь прожил.

Сегодня первый день я трудился в должности с пышным названием: специалист колл-центра по вопросам коронавирусной инфекции. Команда собралась разношёрстная. Клинические психологи, врачи с большой дороги, студенты мединститутов «дайте баллов за КОВИД». Ординаторы, не успевшие убежать (кто не спрятался – главврач не виноват).

К последним, вызванным с ординатуры, отношусь я.

11 лет в школе, 6 лет в мединституте – и вот снова стул, в котором в тебя упирается не бриллиант мадам Петуховой, а пошлый железный винт, расшатанный сотнями ягодичных мышц до тебя.

Работа нехитрая: предлагать не дозвонившимся в поликлинику – звонить обратно в поликлинику. Главное, дать понять пациенту: он не оставлен один на один с бедой, подставить дружеское плечо, послужить ему жилеткой для плача. Его слышат и с готовностью послужат тем самым паровым свистком от чайника.

– Здравствуйте, вы позвонили в консультационный центр по коронавирусной инфекции.
– Здорово, ковидники-барановирусники! Ну как, дела идут, контора пишет? Странный у вас вирус, не находите? По приказу появляется, по приказу исчезает. А чего вы такую же статистику не ведёте по сердечникам и раковым? – замогильным голосом: – Сегодня от онкологии скончалось… Сегодня инфаркты-инсульты унесли из наших рядов…
– Извините, колл-центр – не место для дискуссий, – я готовлюсь нажать отбой.
– Что, барашек, правда глаза колет? Без коронавируса куска хлеба лишишься? – успевает выкрикнуть голос.

Мы все здесь работаем бесплатно, по восемь часов.

Так. Придавать голосу то бархатные, то металлические «левитановские» нотки, смазывать голосовые связки гелем покоя и уверенности, время от времени сочувственно вставляя: «Я вас понимаю». И не забывать прохаживаться по коридору хотя бы каждые полтора часа, иначе обеспечена попокаменная болезнь.

– Добрый день, вы позвонили в консультационный центр по коронавирусной инфекции.

Чувствуешь себя живым автоответчиком, для разнообразия переставляющим слова в предложении.

Все спокойные звонки похожи друг на друга, каждый сердитый звонок сердит по-своему. «Врачи – хамы, уроды, грубияны, сволочи, лечить не умеют, у всех купленные дипломы! Безобразие, на приём попасть невозможно, дайте нам больше врачей!» Самые радикально настроенные требуют немедленно «вытащить за шкирку» гнусных врачишек из частных клиник и заставить этих гадёнышей работать на государство «за сколько платят». Они же клятву давали. Знали-куда-шли, мы-налоги-платим, не-нравится-увольняйтесь-другие-найдутся…

Выяснилось, что на место врачей другие не найдутся.

И вдруг на фоне гневных выкриков – тихий, глубокий, даже душевный голос. От неожиданности мои уши, привыкшие к повышенным тонам, поджимаются.
– Вы можете объяснить, – спрашивает адекватный задушевный голос, – причины медицинского коллапса?
– Могу я объяснить? Легко.

На помощь приходит неувядаемая, вечно живая классика. Помните диалог барыни и приказчика из толстовского «Поликушки»? Как у них разговор бесконечно крутился вокруг острой проблемы, решить которую можно было исключительно барыниными деньгами.

«– Ты знаешь, что я всем готова пожертвовать (не знаю, пришло ли в голову, что не нужно жертвовать всем, а довольно денег).
– Бог мне свидетель, как я всё готова сделать для них (опять странно, что она не напала на мысль о деньгах)…
– Да я не хочу несчастья… – говорила она с чувством.

«Ежели не хотите, так заплатите», – вот что надо было отвечать ей на это. Но политика не допускала этого.

Теперь поставьте вместо барыни государство, которое тоже «всем готово пожертвовать» и «всё готово сделать», но которому упорно не приходит в голову вкладывать деньги в развитие науки, в закупки высокотехнологичного оборудования, в обучение специалистов, в дешёвые лекарства для неимущих, наконец, в зарплаты врачей в регионах…

Вместо этого оно расставляет вдоль дорог громадные стенды с румяными улыбающимися врачами, устраивает флешмобы «Скажи медикам спасибо». Придумывает многочисленные центры по решению, центры по развитию, центры по поддержке, центры по разбежке, центры по пробежке… Шумим, братец, шумим. Впрочем, что ещё, кроме бурной деятельности, могут изобразить чиновники на местах? Они лишь винтики в расшатанной, как мой стул, системе.

Мужской, совершенно потерянный голос:
– Вы психолог?
– В некотором роде. Слушаю вас.
– Вы знаете… Вот как реагировать? Сегодня жене на работу позвонил. Сказал, что нет обоняния. Она закричала, что вечно устраиваю ей подлости, и вообще в этой жизни ничего хорошего от меня не ждёт. Велела обработать руки и дверные ручки спиртосодержащей жидкостью и выставить за дверь её вещи – она пока поживёт в гостинице. Брату тоже позвонил… Он стал расспрашивать с какой-то жадностью. И, знаете, в голосе какая-то удовлетворённость, что ли… Сытость какая-то. Вот как на это реагировать? Если самые близкие люди…

В трубке слышны посторонние звуки, позванивание, позвякивание. Голос из убитого постепенно превращается в хихикающий.

– Вы знаете, из спиртосодержащего нашёл только водочку. Решил лучше внутрь принять. Ваше здоровье! Спасибо, будто с другом посидел.

Бывают интересные и сложные с профессиональной точки зрения случаи. Пациенты с положительным КОВИДом – кто в ступоре, а кто в панике – допытываются, что с этим делать? Наступает мой звёздный час: я мягко и уверенно прошу больных для начала успокоиться. В соответствии с инструкцией провожу опрос для выявления симптомов. Бедолага трепещет от внезапно вспыхнувшей надежды, расслабляется, проникается и… тут же бывает огорошен посылом в поликлинику к лечащему врачу. Или в «скорую помощь».

– Врач утром сказал, чтобы со столь явными признаками шёл домой, собирал «тревожный чемоданчик» и вызывал «скорую». «Скорая» приехала вечером – сказали, что в подобной ситуации требуется неотложка. Неотложка приехала утром и сказала, что это прерогатива «скорой». Мне что, в простыню завернуться и на кладбище ползти?

Я мог бы советовать молодым активное питьё и отдых, а при возрастной хрони (диабет, давление, сердце) – антикоагулянты. Антибиотики только при явных признаках гнойной инфекции… Но – не имею права советовать, не видя больного. Я живой автоответчик.

В редких случаях интересуются экзотикой: как информировать Роспотребнадзор после заграничных морей? (Счастливчики!) Как пройти увлекательный многоступенчатый, полный опасностей, подводных камней и коварных ловушек квест «Получение больничного в условиях карантина». Или «Вызов на дом участкового терапевта». О, если бы мы ещё сами это знали!

– Здравствуйте, вы позвони…
– Оставьте эти ваши дурацкие психологические штучки, – дама с ходу берёт быка за рога. – У меня муж месяц болеет, в больницу не кладут, мест нет. Мы сами врачи, но вы нам скажите, как в домашних условиях лечить КОРОНУ ВИРУС?

В таких случаях лучше «забить» на полировку речи, на обтекаемую деликатность формулировки и дипломатичность позиции.

– Извините, дистанционным лечением не занимаемся, с этим к врачу.
– ТАК МЫ САМИ ВРАЧИ! И чтобы вы знали: министр здравоохранения – наша родственница, так что не советую вилять, молодой человек…

О, простительный, наивный, шитый белыми нитками обман! Родственники министров в колл-центры не звонят и проблем с койко-местом не имеют…

– Так вы бес-по-лез-ны!!! Вы знаете, что вы бес-по-лез-ны?! Вы НЕ НУЖНЫ!!!

Где-то на заднем плане тихо вторит мужской голос: «Да, да, бесполезны, да…»

– Вы не колл-центр! Вы – кал-центр! От слова «кал»!

В первую половину дня звонков бывает как у президента на прямой линии. Но и народ только раскачивается: обречённо вздыхает, шёпотом произносит краткие ёмкие слова, которые свойственно произносить русским людям в нештатных ситуациях, молча сбрасывает звонок. «Обратитесь к лечащему врачу» – «Пип, пип, пип». К вечеру напряжённость разговоров заметно возрастает.

Ситуацию осложняет тот факт, что сотрудники регистратур, Минздрава и Роспотребнадзора почуяли появление на поле нового игрока (ура, теперь есть колл-центр!) и теперь пасуют нам по всем вопросам. А мы, от беспомощности, – им. А они – нам.

Как это звучит в отчётах? «Выполняя постановление о…», «В целях борьбы с…», «Для решения проблемы…». Колл-центры, центры по поддержке, центры по разбежке, центры по пробежке… Неистощим полёт чиновничьей мысли.

И снова обращусь к не теряющей свежести и актуальности классике. На мой личный взгляд, все эти центры «при существующих условиях служат только порабощению. Народ опутан цепью великой, и вы не рубите этой цепи, а лишь прибавляете новые звенья – вот вам моё убеждение» (А.П. Чехов «Дом с мезонином»).

Приходится тонко рассчитывать, когда недовольный пациент «бомбанёт» скандалом, и быстро переключить на нужный номер – в этом весь смысл психотерапии. Я циничен, но этот цинизм от обиды. Даже не от той, когда в тебя пытаются кидать какашками, – на расстоянии это не страшно. Горько от того, что я действительно ничем не могу помочь.

Только не думать об отчаявшихся людях. С ужасом осознавших, что ни помощи, ни нужной информации, ни даже простого доброго отношения там, за пределами семьи, им не видать. Они готовы представиться знакомыми мэра, губернатора, президента, лишь бы система пошевелила винтиком, лишь бы помогла тяжело болеющему родному. Но тот винт расшатан, как в моём стуле.

От этих мыслей, а может, ещё от чего-нибудь, всю ночь крутился, сбивая простыни, и покрывался холодным потом. Встал разбитый, знобит. Серебристый столбик градусника поблёскивает на 38,2.

Желательны «отсутствие стресса, полноценный сон», но нужно брать больничный – иначе прогулы.

Набирал вызов врача в течение часа. Не отвечают или сбрасывают. Ну что же, раз гора не идёт к Магомету… На «Госуслугах» приём к врачу аж на середину ноября. Попробовать записаться через регистратуру? Не отвечают или сбрасывают. На 54-й раз берёт девушка, чтобы произнести: «Минутку», – и отключиться. Держась за стенку, идти в живую очередь? Но это часов на пять-шесть. Плюс угроза заразить других пациентов и подхватить в довесок чужую инфекцию.

На 68-м звонке – шуршание, щелчок, треск переключения. Мягкий, бархатный голос:
– Добрый день, вы позвонили в консультационный центр по коронавирусной инфекции.