Ах, бедняжки |
05.12.2020 00:53 |
«Женское счастье» случается два раза в год ![]() Но сегодня толпы не было. Алевтина Петровна беспокойно оглядела пустой коридор и, опустив изогнутую ручку двери, шагнула. Сначала она услышала приторный аромат духов документоведа, затем увидела фигуру коллеги, расплывшуюся в кресле у большого окна. – А где все? – спросила курьер вместо приветствия. – Были да разошлись, – Прасковья Ивановна громко отхлебнула из кружки. – Света уже час нет, вся техника встала, работа тоже. – То-то так душно. Документовед медленно откатилась на кресле к стене и со вздохом кивнула на остывающий кулер. – Вот наш кондиционер на ближайшие часы. Потом безнадёжно посмотрела на открытую форточку с марлей и продолжила чаепитие. Такое положение дел нисколько не удивило и не расстроило Алевтину Петровну, которая всю жизнь прожила в деревушке на окраине. – А когда включат, не сказали? – Ольга звонила в аварийную службу. Где-то трубу прорвало, работников отправили, к обеду обещали дать. – Вот дело! – ахнула курьер. – Ну, раз обещали, дадут. – Я бы так не надеялась, – съехидничала документовед, – знаю этих работников, будут полдня курить да болтать о жизни. – А я им не завидую. Дядька мой слесарем был, так у него под вечер такая пелена перед глазами стояла. Только за ночь отпустит, а назавтра снова тяжёлый день. Так и ослеп. Документовед вздрогнула. – Не все же так работают, как ваш дядя. Многие, уж поверьте, о самоотверженности и не слышали, только лень и безответственность. – Вам виднее, – развела руками курьер и принялась вскрывать конверты. Тем временем Прасковья Ивановна добралась до кроссворда в местной газете, потом до гороскопа. – Нет, надо же, опять вянет! – возмутилась документовед, бросив взгляд на подоконник. – И что ему только нужно? Курьер подняла голову и внимательно посмотрела на единственный в кабинете комнатный цветок, восковые листья которого тянулись вверх и желтели на заострённых кончиках. – Так это «женское счастье». У меня такой дома, дважды в год цветёт. – Куда уж нам, – недоверчиво сказала документовед. – Этот, кажется, ни разу не цвёл. Листву отрастил – хоть стриги, а цветков так и не видно. – А вы его от окошка подальше поставьте, пересадите в горшок побольше, может, и очухается. – Вот ещё, – брезгливо фыркнула документовед, – буду я в земле ковыряться. Мне он достался от женщины, что до меня тут работала. А я цветы не люблю. Прасковья Ивановна вернулась к чтению местной газеты. Алевтина Петровна с грустью взглянула на сухой ком земли в горшке и отправилась за водой. В кабинет зашла начальница отдела Ольга Семёновна. – Есть новости? – первым делом спросила документовед. – Пока никаких, – вздохнула начальница. – Добрый день, Алевтина Петровна! – Добрый. – Как у нас с почтой? – Сегодня больше обычного. – И, как назло, нет света, – Ольга Семёновна схватилась за голову. – Ну как работать, регистрировать письма и заявления? – Вот, успокойся, – Прасковья Ивановна протянула подруге чуть тёплый чай. – Спасибо. – Ты не переживай, к обеду рабочие должны управиться. Не оставят же они нас без света до вечера. – Пусть только попробуют! – пригрозила начальница. – Я до обеда жду, а потом пойду к замглавы, пусть решает проблему. – Правильно. – Алевтина Петровна, а вы чего в стороне? Идите к нам. – Так у меня письма, – растерялась курьер. – Не убегут они никуда. У меня вообще отчёты висят, у Прасковьи – заявления. Наливайте чай и присаживайтесь. Алевтина Петровна засуетилась, взволнованно собрала стол, словно к ней в дом пришли неожиданные гости. Пустая конфетница наполнилась леденцами, а из шуршащих пакетов показались кусочки румяного пирога с капустой и сладкие рогалики. – Вот, утром напекла. Думала в обед угостить, но раз так вышло… – Ах, Алевтина Петровна, вы и кулинарка! Чувствую, после таких чаепитий я не влезу ни в одно платье, – пошутила начальница. Если бы курьер меньше смущалась, то заметила бы, что Прасковья Ивановна даже не притронулась к выпечке, а продолжала опускать тронутые артритом пальцы с огромными кольцами и накладными ногтями в свой пакет с несладкими крекерами. Но начальница была наблюдательной и не упустила возможности заметить: – Прасковья, ты опять на диете? Задетая врасплох, документовед стерпела колкость от всегда молодой и стройной подруги и, натянув улыбку, кивнула. – Ах, бедняжка. Как, должно быть, тяжело морить себя голодом и не есть что хочется. – Очень! – резко вырвалось у Прасковьи Ивановны. – А вы, Алевтина Петровна, смотрю, в хорошей форме – тоже диета? – Что вы, – рассмеялась курьер, – у нас дома и слов-то таких не знали. Муж с утра кур покормит, яйца соберёт – и на поля, а я в это время детей в школу, в сад собирала и на работу бежала. Начальник мой уж очень строгий насчёт опозданий был. Помню, отвела младшего в сад, а тот упрямится, плачет, идти не хочет. Я его уговариваю, сердце разрывается, а сама на часы смотрю. Опоздала на четыре минуты, на ковре отчитывали. – Нам бы такую дисциплину, может, и дела бы в посёлке делались, – высказалась начальница. – А уж после работы снова бежишь за сыном в сад, потом в вагончик за хлебом – и домой. Там уже старший после школы в огороде возится, муж калитку чинит. Так и жили. О еде не думали как сейчас, да и не было её столько. – И как вы только всё успевали? – недоумевала начальница. – И со скотиной управлялись, детей растили, на работу ходили… Я бы не справилась. – Да я бы одна ни за что. Муж помогал, вместе с ним быстрее получалось. – Бывают же мужчины. Моего первого мужа нельзя было заставить с дивана подняться, второй тоже хотел сесть мне на шею, но я быстро поняла, что к чему, и выставила его. Живу одна, но зато сама себе хозяйка. После небольшой паузы Алевтина Петровна продолжила рассказ о своей молодости: – А потом и дети наловчились – пока один с клубникой возится, другой цветы поливает. В дружном труде и в огороде весело было, и дома. – Вряд ли детям было весело, – вмешалась документовед. – В детстве хочется в мяч играть, на речке купаться, а не в огороде копошиться. Я вот своего сына ничего не заставляла делать. На что мы им тогда, взрослые? – И в мяч они играли, и на речку ходили, и сачком бабочек ловили. Я их работать никогда не заставляла, только просила помощи, и им в радость было родителям подсобить. Сейчас старший в городе инженером на заводе, а младший здесь, в посёлке, продуктовый магазин держит, меня из деревни забрал после смерти мужа, Царствие ему Небесное. Наш дом мы продали и купили небольшую квартирку в новых домах. – Это те, что на холмах? – оживилась начальница. – Так мы с вами соседи. Я в первом живу, а вы? – В четвёртом. А магазин рядом продуктовый знаете? Это моего сына. – Конечно, знаю. Как странно, что мы с вами раньше не встречались. – Я на работу рано выхожу, мне же нужно вовремя успеть дойти до почты. А после работы внука забираю из садика, дожидаюсь сноху с работы – и домой. – Используют бабушку по полной, – усмехнулась документовед. – Почему используют? Они люди занятые, молодые, им деньги нужны на… как её? – Ипотеку? – предположила начальница. – Ага, на неё. Других возможностей обзавестись жильём пока нет, так не ходить же им по чужим углам. Вот я и помогаю, чем могу: где с Антошкой посижу, где поесть приготовлю. Одни они у меня здесь. Старший с семьёй в городе, но обо мне не забывает, видимся. Так бы и слушала начальница Алевтину Петровну, ведь она говорила очень складно, по-доброму. Но неожиданно пропищал кондиционер, а на мониторах компьютеров загорелись лампочки. – Свет дали! – обрадовалась документовед, утомлённая разговором. – Ну, надо же, даже не пришлось замглавы беспокоить, – поразилась начальница и, прихватив с собой кусочек пирога, вышла из кабинета. Каждая из женщин вернулась на рабочее место с разными мыслями. Прасковья Ивановна раздражённо тыкала пальцами в клавиатуру и в который раз думала, как же ей поженить и вытолкнуть на работу своего тридцатилетнего сына, живущего с ней. Ольга Семёновна представляла, как вернётся в пустую квартиру и станет командовать микроволновой печью и пультом от телевизора. Весь вечер, пока сон не переборет её, она будет смотреть красивые фильмы о любви и в который раз убеждать себя в том, что такого не бывает. И только Алевтина Петровна с теплом и улыбкой вспоминала родных и, разбирая почту, представляла, как с зарплаты купит новые книги внукам и большое кашпо. Никто не слышал её, кроме цветка «женское счастье», впервые за несколько лет вдоволь утолившего жажду. Татьяна ДУЛЕПОВА, г. Туапсе, Краснодарский край Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №47, ноябрь 2020 года |