Вот сейчас опять нужно купить новые очки, но не могу найти подходящих. Вроде их много в продаже, а выбрать нечего. Ощущение, что наштамповали в одном месте однотипные оправы, все чёрные. А ведь у людей разные форма и цвет лица, это обязательно надо учитывать. Есть очки на заказ, но и там выбор невелик, к тому же цены заоблачные, словно пылесос покупаешь. Проблема-то весьма насущная: очкариков с каждым годом становится всё больше.

Была у меня в молодости, в середине семидесятых, история покупки очков. Я поехала отдыхать в южный город, меня поселили вместе с молодой женщиной по имени Рита, тоже из нашей туристической группы. После очередной экскурсии мы с ней проходили мимо магазина оптики. Заглянули. Покупателей не было, а за прилавком стояло двое молодых парней. Я взглянула. Выбор маленький, как и везде. А Рита вдруг стала шептаться с продавцами, заискивающе улыбаться, хихикать и стрелять глазками. Когда мы вышли на улицу, я ничего не сказала – она женщина взрослая, гораздо старше меня, это её личное дело.

На другой день мы вновь шли по той же улице, и Рита вдруг опять потащила меня в «Оптику». Там она сразу подошла к этим парням, те откуда-то из-под прилавка достали и положили перед ней мужские очки, очень модные и красивые, я таких никогда не видела в продаже. Соседка обрадовалась:
– Всё как заказывала. Муж будет очень доволен.

И тут продавец подозвал меня:
– Девушка, а вы не хотите примерить одну модель? Там линзы с большим минусом, они не всем подходят, а у вас, кажется, сильная близорукость.

Он протянул мне очки. Просто чудо: лёгкие, изящные, красивой изогнутой формы, оправа с золотистым покрытием, и по диоптриям мне подходили. Я сняла свои старые роговые, примерила новинку. Рита сразу сказала:
– Да у тебя лицо стало светлее и моложе, прежними очками просто уродовала себя. Бери, не раздумывай.

Когда мне назвали цену, я опешила. 25 рублей! По тем временам очень приличные деньги, в магазинах оптики стоимость самых дорогих моделей не превышала трёх рублей. Увидев моё замешательство, один из парней сказал:
– А что вы хотите? Это фирменные польские очки, называются «Троя», вы их просто так не купите.

Рита тоже уговаривала:
– Деньги ещё заработаешь, а вот такую оправу нигде не достанешь.

Я, как во сне, отдала требуемую сумму. Позднее, когда мы обсуждали наши покупки, соседка сказала мне:
– Ну ты простая как три рубля. Неужели думаешь, что эти парни работают в «Оптике» за зарплату? Она там копеечная. Ясно же: толкают левый товар, возможно, даже контрабанду.

Наверное, я и правда была такая простая. Конечно, понимала, что люди где-то достают разный дефицит, но ни сама, ни мои родители его не покупали.

Когда вышла из отпуска и появилась на работе в новых очках, начальница, сама пожизненный очкарик, удивлённо сказала:
– Ты, оказывается, такая симпатичная! А за старой оправой мы и лица твоего не разглядели.

Эти очки я носила очень долго, наверное, лет восемь, пока они совсем не пришли в негодность. И сейчас иногда вспоминаю их. Возможно, не совсем правильно пишу название оправы, ведь запомнила его только на слух, никакого чека мне не выдали.

А три месяца спустя после покупки я чуть было не лишилась своего сокровища. После рабочего дня мы с подругой отправились гулять. Время летнее, на улице светло. Купили мороженое, не спеша шли по проспекту. Вдруг заметили, что за нами упорно следует молодой человек. Зашли в несколько магазинов, попетляли в парке и убедились: парень действительно неотступно идёт сзади. Тогда мы развернулись и двинули навстречу, решив выяснить, что ему нужно. В те времена мы ничего не боялись.

Когда подошли к незнакомцу, он криво усмехнулся и высокомерно спросил:
– Вы, похоже, надумали показать мне свой город?

Это был молодой человек лет тридцати, явно южных кровей, но говорил без акцента. Одет был стильно и дорого, в руках держал дипломат.

– Что вам от нас надо? – прямо спросили мы.

Он вдруг впился взглядом в моё лицо и сказал:
– Не ошибся, это точно «Троя». Вот, девушки, какое дело. Я ночью проигрался в карты. Поставили условие: за сутки нужно разыскать в вашем городе оправу «Троя» и принести, иначе мне несдобровать. Целый день мотался, смотрел, наконец-то отыскал. Сколько ты хочешь за очки?
– Нисколько. Не собираюсь их продавать. Я очень плохо вижу, а запасных у меня нет.

Он усмехнулся и вытащил из внутреннего кармана пиджака толстую пачку двадцатипятирублёвок, быстро перелистнул пальцами купюры:
– Не тяни время, называй цену. Двадцать пять? Пятьдесят? Сто?
– Я же сказала, что не продам очки.
– Вот упрямая! Ладно, у меня нет выхода. Возьми всё, – и он протянул мне пачку.

Меня тогда поразили его руки: холёные, с гибкими пальцами, явно не знавшие физического труда. Деньги он предлагал по тем временам просто сумасшедшие. Я подумала, что если бы они достались ему честным трудом, то не расстался бы с лёгкостью с такой суммой.

После моего окончательного отказа лицо молодого человека исказила хищная гримаса. Оскалившись, он спрятал купюры и заявил:
– Не хочешь отдать по-хорошему, за большие деньги, тогда бесплатно заберу.

Парень резко протянул руку, намереваясь сорвать с меня очки, но я успела отпрянуть. Мы с подругой побежали к остановке, на которой были люди. Парень рванул вдогонку. Впрочем, мы быстро поняли, что на остановке помочь нам некому, там стояли только несколько пожилых женщин и старушка с тросточкой.

И тут повезло: нас неожиданно обогнал милицейский «газик». Он стал прижиматься к обочине и затормозил чуть впереди. Чистая случайность, совпадение, но как вовремя! Мы с подругой изо всех сил помчались к этому автомобилю, я даже успела схватиться за ручку двери.

Наш преследователь остановился, потом резко развернулся и исчез в переулке. Говорить о нём милиционерам не стали. Просто извинились перед ними, спросили для вида, где такая-то улица. Потом отправились в своё общежитие.

Тогда мы с подругой впервые столкнулись с неприемлемой для нас стороной жизни. Никогда не понимала людей, которые тратят годы на карточную игру и другие страсти. Наверное, это просто болезнь, безусловно, ещё более страшная, чем близорукость. К счастью, среди моих знакомых игроков не было. Мы с молодости руководствовались принципом «Жизнь у человека одна, и она прекрасна и удивительна».