У всех есть, у меня нет

– Сидя на балконе Дома творчества в Репине, дымя неизменной «беломорашкой» – так она звала папиросы «Беломорканал», – она раскладывает пасьянс, – вспоминал кинорежиссёр Леонид Менакер. – Разглядывая карту, неожиданно произносит: «Крупскую играла, Марией Ильиничной была, ещё какую-то ульяновскую сеструху изображала… – спокойно тасует колоду. – А звания, б…, не дали! – Продолжает, задумчиво рассматривая кольца папиросного дыма: – Наверное, надо было самого Лукича сыграть? Тогда, может быть, получила бы хоть заслуженную!»

Но Лисянская не комплексовала из-за отсутствия почётных титулов. Скорее удивлялась: «У всех есть, у меня нет. Почему?»

Отсутствие у Анны Григорьевны наград удивляло не столько её, сколько окружающих. Ведь кто только не становился народным и заслуженным! Ни ролей, ими сыгранных, ни зачастую даже имён не знали. А Лисянская исполняла заметные роли в картинах, ставших классикой отечественного кино. Режиссёрами были корифеи советского экрана – Михаил Ромм, Марк Донской, Игорь Савченко, Сергей Юткевич. Фильмы, где зритель видел обаятельную Лисянскую, знала и любила страна.

Курносая, сероглазая, с типично русским круглым лицом, Лисянская была по национальности еврейкой. Весело шутила: «Есть заслуженные, есть народные. Я – инородная артистка!»

Маленькая Аня родилась в украинском городе Николаеве аккурат накануне Великой Октябрьской революции, 1 ноября 1917 года, в семье руководителя еврейского театра Гирша Лисянского. В этом же театре играли его жена, мама девочки, Софья Дышлис, а также родная тётя (сестра отца) Дора Лисянская. Поэтому неудивительно, что уже в шесть лет Аня стала выходить на сцену и подыгрывать родственникам в спектаклях. Среди первых её работ были роли в инсценировках по Шолом-Алейхему – «Трудно быть евреем», «Стемпеню» и «Тевье-молочник».

Спектакли с удовольствием посещала местная публика, о постановках восторженно писали газеты. Пресса отметила и появление новой актрисы Ани Лисянской, обратив внимание на её органичность, достоверность и детскую непосредственность, которую она впоследствии сохранила на всю жизнь.

В 1936 году Анна Лисянская окончила театральную студию при Киевском ТЮЗе. Позже её пригласили в труппу этого театра. Там Лисянская сыграла Джульетту в трагедии Шекспира, Юлиньку в «Доходном месте» А.Н. Островского, Елену в «Месяце в деревне» И.С. Тургенева и другие роли.

Именно в Киевском ТЮЗе молодую актрису заметил сценарист Игорь Савченко. Благодаря ему Анна в 1941 году дебютировала в кино, исполнив главную роль Насти в фильме «Годы молодые». Тут же на неё посыпались предложения от разных режиссёров. В последующие годы ею были сыграны кинороли в революционной драме «Как закалялась сталь» (Христина), военном фильме «Радуга» (Малючиха), историческом фильме «Дни и ночи» (Аня Клименко), киноповести «Это было в Донбассе» (заключённая Маруся), мелодраме «Сельская учительница» (Дуня Острогова), драме «Великая сила» (Евдокия Милягина). Большой успех актрисе принесла роль Акульки в картине Игоря Савченко «Старинный водевиль».

В 1949 году актрису приглашают в Ленинград – в Театр имени Пушкина (знаменитый Александринский). Некоторые из ролей Анны Лисянской перешли со сцены на экран. Так, с большим успехом ею была сыграна роль Марии в экранизации Яном Фридом шекспировской «Двенадцатой ночи». «Мария в исполнении Лисянской, – писал один из критиков, – была воплощением эпохи Возрождения, в ней жизнь искрилась, переливалась через край. Хохочущая Мария была вызовом ханжеству, пуританству, всяческим условностям».

«Встреча с проститутками»

– Это было в 1965 году, я приехала из Эстонии в Ленинград, – вспоминает в разговоре с нами актриса Лилиан Соломоновна Малкина, которая уже много лет живёт и работает в Праге. – Я уже тогда видела на киноэкране Лисянскую и просто мечтала с ней познакомиться. Ведь только очень хорошая актриса могла сыграть такие разные роли – шекспировскую Марию и тут же Марию Ульянову! И вот так случайно получилось, что меня на вокзале встречал зять Анны Григорьевны. Предложил поехать к ним на улицу Правды, познакомиться. И мы с Лисянской проговорили полночи. Она тогда сказала: «Мавкина, а где будешь ночевать?» У неё буква «л» немного западала. Я растерялась. Тогда она предложила переночевать у них в маленькой комнатке без окна. И таким образом я прожила у неё три года.

В то время Лисянская была замужем второй раз. От первого брака у неё уже были дочь и маленький внук.

– Эту семейную пару обитатели Репина звали Аня и Гриша. Хотя супругам – актрисе Анне Григорьевне Лисянской и капитану первого ранга в отставке Григорию Исааковичу Вольперту – на двоих уже набежало почти полтора века, – вспоминал Леонид Менакер. – Аня тогда играла главную роль в спектакле «Бабий бунт», звала это представление – «Бубий бант». Гриша в дни капитанской молодости водил в Испанию, охваченную пламенем гражданской войны, пароходы, гружёные советским оружием. В Отечественную сошёл на берег и почему-то стал руководить партизанами. Грудь капитана украшали три ордена Красной Звезды. До старости он трудился в Морском пароходстве, где был общим любимцем. Лучшими спектаклями в репертуаре Лисянской были домашние представления, разыгрываемые двумя актёрами – женой и мужем. Гриша обладал природным актёрским даром и сокрушительным юмором. Капитан с профилем Наполеона и детскими озорными голубыми глазками наповал разил выстрелами коротких реплик. Он иногда надевал старый китель с тремя орденами Красной Звезды. Стоя перед зеркалом, скептически оглядев себя, хлопал ладонью по затылку: «Главная звезда здесь! Моя Анна на шее!» Женщины обожали Вольперта. Устоять перед Гришиным лукавым обаянием было невозможно. Иногда он делился похождениями своей молодости. Аня к Гришиным амурным приключениям относилась снисходительно, даже гордилась Гришиной неотразимостью. Выпуская клубы дыма «беломорашки», оглядывая большую комнату, торжественно заявляла: «Если сюда нагнать всех Гришкиных баб, площади не хватит!» Как-то поздним вечером, скорее в начале ночи, звонит Анина приятельница. Дама ядовитая. Между прочим интересуется:
– Твой дома?

Аня, лаконично:
– Отсутствует.

Подруга, ласково:
– Где благоверный шляется?

Аня, невозмутимо:
– Мой Гриша – на встрече партизан с проститутками».

Скорбь еврейского народа

– Анна Григорьевна была очень образованной и интеллигентной, много читала, – продолжает рассказ Лилиан Малкина. – Её можно было спросить обо всём, и она на всё знала ответ. Я тогда была молодой актрисой и с ней обсуждала, как играть роли. Но и она со мной советовалась, как играть свои. А мы были приблизительно одного плана – комедийные актрисы. И вот ночи напролёт у нас были разговоры о творчестве. Она всегда была прямым человеком, не подхалимом. У неё абсолютно отсутствовал актёрский характер, благодаря которому многие выбивают себе роли. Не могла хватать, не умела попросить! И в театре это очень быстро почувствовали, потому и давали ей проходные роли – мол, всё равно она не обидится. Она на всё соглашалась. У Лисянской не было честолюбия. Только один раз хотела поговорить с главным режиссёром Театра имени Пушкина Игорем Горбачёвым. Пригласила его на ужин, я ей помогала готовить. Потом я ушла, а он… не пришёл. Она прождала его весь вечер. И вот, дождавшись половины десятого утра, Анна Григорьевна позвонила ему: «Игорь, простите, что беспокою. Есть единственный вопрос к вам: могла бы я уже пойти в булочную?» Он захохотал. Стал извиняться. Вот такой у неё был юмор!

Актриса не унывала даже тогда, когда в любимом Театре имени Пушкина ей перестали давать роли. Многие спрашивают нас, где найти проститутку? На сайте по ссылке, рамещаются лучшие индивидуалки Уфы и путаны.

– Аньку все любили в нашем театре, но женских ролей вообще мало в классическом репертуаре. Поэтому ей доставалось мало работы. Было очень жалко, но вида она не показывала! Всегда улыбалась и притворялась, будто всё хорошо, – рассказывала актриса Ирина Сергеева. – Только однажды, помню, она подошла к доске объявлений, где было вывешено распределение ролей в новом спектакле. Почитала. Её там не оказалось. Крепко выругалась, тут же закурила, а курила она много, и ушла одна куда-то в глубь театра, чтобы её никто не видел.

– Помню, мы смотрели с ней телевизор, где показывали заключительный концерт музыкального фестиваля в Сопоте, – продолжает Малкина. – Тогда победила какая-та румынская певица. Её и дирижёра пригласили на сцену, ещё вызвали из зала композитора. Вышел маленький еврейский человек. Подошёл к этой исполнительнице, поцеловал её в щёку, а дирижёру поцеловал руку. Перепутал. Мы с Лисянской хохотали так, что обе улетели со стульев. И смеялись до самого утра!.. Её узнавали на улице, но она к этому никак не относилась. Наверное, ей становилось приятно, но Анна Григорьевна была слишком интеллигентна, чтобы это показать. Нам, окружающим, её узнаваемость оказалась более приятна, чем ей самой. Мы ею гордились.
Актрису обожали друзья. В её дом приходили Юрий Никулин, Алексей Баталов, Ролан Быков, Булат Окуджава, Михаил Жванецкий и многие-многие другие. Она умела дружить и общаться с людьми.

По словам друзей, никто и подумать не мог, что она еврейка. Хорошенькая, курносенькая. Говорят, только под конец жизни в глазах стала заметна скорбь еврейского народа, поскольку работы в театре и кино не было. Как-то, вернувшись из магазина, Лисянская, смеясь, рассказывала мужу: «Давно не снималась, а помнят! «Анна Григорьевна, когда снова вас увидим?» Узнают».

Супруг, занимаясь домашними хлопотами, пошутил: «Что ты хвастаешься? Я никогда не снимался, а тоже узнают. Вчера иду по улице, слышу: «Эй ты, жидовская морда!» Узнают!»

Крошит монеты птицам

– Анна была чудной собеседницей, вокруг неё всегда было много народу. Она много смеялась, я никогда не видел её грустной, – вспоминал актрису режиссёр Александр Белинский. – Её переход из Александринки, где давали мало ролей, в театр Музыкальной комедии был абсолютно логичен. Потом туда пришёл главным режиссёром Владимир Воробьёв, который невзлюбил Лисянскую. Она ушла из Музкомедии, а потом уехала в Израиль. Я приезжал однажды туда и увидел её – это был потухший человек, мечтавший о возвращении.

В последние годы жизни в Санкт-Петербурге у Анны Лисянской её еврейская грусть стала чаще проявляться в редких ролях в кино. Например, она сыграла тётю Песю в картине «Искусство жить в Одессе». В 1990 году вышел на экраны фильм «Закат» режиссёра Александра Зельдовича, в котором актриса сыграла роль мадам Вайнер. Через год она снялась в фильме «Изыди!» в роли матери большой еврейской семьи.

К тому времени у актрисы умер муж. С собственной дочерью и её мужем у неё были сложные отношения. И тогда…

– Она стала вдруг читать и выяснять всё об еврействе и об эмиграции, – вспоминает Лилиан Малкина. – И Лисянская всё чаще начала об этом задумываться. А я накануне отправила свою сестру жить в Израиль и знала, как это делается. Поэтому подсказала. Тем более там у Анны Григорьевны уже жил двоюродный брат. К нему она в 1993 году и поехала. Поначалу было тяжело, тем более что появились симптомы болезни Альцгеймера.

Вскоре актриса попала в дом престарелых в израильском городе Арад.

– Я приехала её навестить. Несмотря на болезнь, она всё равно сохранила юмор. Хотя было тяжело видеть Лисянскую в таком состоянии, – вспоминает Лилиан Соломоновна. – Анна Григорьевна была доброй и страшно рассеянной. Могла сидеть на скамеечке, в одной руке булочка, но вытаскивает кошелёк и оттуда монеты крошит птицам… Её похоронили моя сестра и её муж. Больше на похоронах никого не было. Дочь к тому времени умерла, а внук не приехал.

Умерла актриса Анна Лисянская 2 декабря 1999 года.