Взял ружьё и пошёл к нам |
03.02.2021 00:00 |
Специально для него построили новую тюрьму Здравствуйте, уважаемая газета! Расскажу ужасную историю. Мы со Светланкой были знакомы шапочно, я слышала о её трагедии, но и только. А тут она мне понадобилась по долгу службы. Выяснилось, что знакомая в больнице. Пробираюсь сквозь кордоны охранников и медперсонал – коронавирус ведь. Ищу Свету по фамилии. – Савёловская? Нет, не слышали, – отвечают санитарочки. – Ну, как же? – хмурюсь я. – У нас назначено. Санитарки расплываются в улыбке: – Так вам Светланка нужна? Сразу бы и сказали, что это которая на диализе. Светланку-то мы знаем. Так с улыбкой и проводили меня до палаты. Солнечный свет пробивался сквозь приоткрытую дверь, в нём кружились пылинки и оседали на курносое веснушчатое лицо. Молоденькая-то какая! Глаза пытливо всматриваются в меня, но слепо щурятся. А голос звонкий и весёлый. – Ну, вот и встретились, – улыбается Светланка. Обсуждаем рабочие дела, разговариваем, уже собираемся прощаться. И тут совершенно нечаянно задеваем больную тему. – Свет, у тебя же раньше проблем со здоровьем не было, и глаза видели. – Да, вообще никаких предпосылок. И глаза видели, и почки работали. И словно тонкий песчаный ручеёк, неумолимо сыплющийся через песочные часы, потёк её рассказ, её боль. И не знаешь, что делать, то ли перевернуть эти песочные часы, то ли слушать, как сыплется тонкая песчаная струйка. – Мы ведь в большом городе жили. И хорошо жили. Я сынульку родила. А потом надумали приехать в деревню, и пошло-поехало. То свекровь убеждает моего мужа: «Не твой это ребёнок!» То муж сам чего надумает. И вот постепенно, постепенно всё на нас навалилось комом. Начал ревновать, руку на меня поднимал. Ушла к родителям. Андрейка у нас аллергик оказался. У меня пропало молоко, стали подбирать смеси, а они у него не идут, и всё тут. Подходящая есть только в райцентре, туда не наездишься, а что делать? Вот и в тот раз поехала за смесью, Андрейка остался с родителями. Мама у меня совсем молодая, сорок два года всего. Да ещё отчим. Они за внучком и приглядывали. А в это время муж, избив своего же родственника, дядьку, забрал у него охотничье ружьё – и к моим. Те, как стояли у кроватки, внука укладывая, так там их нашли расстрелянными. И дядька его потом в больнице умер. – До сих пор в голове не укладываются ни смерть родителей, ни избиение родственника, – Светланка встряхивает рыжеватым хвостиком. – Сына муж забрал, машину угнал и прятался несколько недель. А через год мне от его родственников венок принесли, якобы на годовщину. Вот тогда мне в первый раз и стало плохо. Можете не верить, но порча это была. Врачи, правда, говорят, что давление. Глаза видеть перестали. Казалось, временно, но теперь даже не знаю, как дальше будет. А сейчас и вовсе на диализ вот езжу. Да ничего, мне главное суд пережить. – Какой суд, Светлан? Мужу ведь пожизненное дали. – Да, – кивает Светлана. – Новая тюрьма, только что выстроенная. Он там не работает, отдыхает. Хочет отобрать у меня сына, представляете? – Светлана, как так? – Ну как. Родительских прав он не лишён, так что имеет право. Теперь вот заявил, что я глубокий инвалид. На этом и настаивает. Судебные заседания у нас через монитор, и я по голосу чувствую, как он улыбается. Но я Андрейку никому не отдам. Я ведь и домом сама занимаюсь, и в садик его вожу, и в родительском комитете состою. И игрушки у сына самые диковинные, не у всех в деревне такие есть. Не отдам! И худенькие кулачки стучат по коленкам. Эх, Светланка, Светланка, мужественная ты девочка. Пусть у тебя всё будет хорошо, и сынок вырастет, и зрение, дай бог, восстановится. Из письма Марины, Хакасия Имена и некоторые подробности изменены Фото: Depositphotos/PhotoXPress.ru Опубликовано в №4, февраль 2021 года |