СВЕЖИЙ НОМЕР ТОЛЬКО В МОЕЙ СЕМЬЕ Небо и земля Они придут выпивать на наших могилах
Они придут выпивать на наших могилах
05.07.2012 00:00
Как остановить массовое кощунство

Они придут выпивать на наших могилахУважаемая редакция! С помощью священника Александра Дьяченко разъясните, пожалуйста, нам один важный вопрос.
Я выросла в посёлке Погар Брянской области (курильщиков он баловал сигаретами и душистыми сигарами), но уже более полувека как покинула родные места. В годы моей юности кладбища на Пасху никто не посещал. Однако в Чистый четверг там убирали могилки, сажали цветы, красили кресты и оградки и оставляли до Радоницы.


На Пасху мы радостно вставали ещё на зорьке. А как же, ведь нас уже загодя ждали накрытый стол с пасхальными яствами и обновки. Наскоро умывшись и переодевшись в новое, выходили на крыльцо встречать солнышко. Бабушка говорила, что оно только на Пасху играет, ведь Христос воскрес. И тут из-за реки показывался его край, медленно появлялся огромный шар, переливаясь и играя лучами.

Встретив солнышко, мы убегали в дом, радостно молились, христосовались и усаживались разговляться. Бабушка говорила, что к нам сегодня в гости прилетели души покойных родных, и они здесь, с нами, за пасхальным столом. Сначала бабушка зажигала свечу, воткнутую в освящённый накануне в церкви кулич. Отрезав часть кулича, раздавала всем по кусочку. После него – по дольке яйца, яблочка, мяса, творога. Затем ели остальное. Взрослые выпивали по чарке вина, детям наливали медовую водичку. Наевшись до икоты, высыпали на улицу.
Верхнюю одежду не надевали, даже если погода была ветреной, всем хотелось похвастаться обновками. Мальчишки кокались в компании крашеными яйцами, девочки прыгали в классики, а взрослые на перекрёстке плясали под гармошку, водили хоровод «У барина хороша была жена». Колготились до позднего вечера.

А вот на Радуницу наступал наш черёд идти в гости на кладбище к своим родным могилкам. Пекли пампушки, сковородницы, варили колево (постный рис, сдобренным мёдом), брали с собой крашеные яйца, цветы, медовую воду. Но утром сперва шли в церковь на поминальную службу и только по окончании, в полдень, отправлялись на кладбище. Там же и священник по приглашению служил панихиду у могил родных тех, кто не был в церкви. Обычно возвращались с кладбища перед заходом солнца. На могилах оставляли щепотку колева, несколько крошек желтка, кулича и слегка кропили медовой водичкой – это для птичек и пчёлок.

А что творится сейчас вдали от моей малой родины! С 9 часов утра на Пасху из электрички вываливаются толпы народа с продуктовыми сумками, набитыми разной снедью, и валят на погост завтракать и пьянствовать. К полудню кладбище пустеет, только по могилкам бродят алкаши, допивая из оставленных для покойников стопок водку и вино, да ещё собаки доедают там же брошенную снедь. Красиво? На Радуницу сеанс повторяется.

Вот это и есть тот вопрос, на который многие хотели бы получить ответ православной церкви: допустимо ли уходить из дома на Пасху, чтобы позавтракать на кладбище? Допустимо ли пить там водку? И как остановить массовое кощунство?

Из письма Елены Ивановны Сенчило,
г. Сельцо, Брянская область


Комментарий священника

Дорогая Елена Ивановна, здравствуйте! Спасибо вам за письмо. Такой колоритный язык, что вновь хочется читать и перечитывать. Вы описываете детские воспоминания, а в них ощущается присутствие традиции. Причём традиции, основанной на религиозной жизни. Именно так люди и жили. Весь уклад, как семейный, так и общественный, привязывался к событиям церковного календаря. Есть такой удивительно красивый роман Ивана Шмелёва «Лето Господне». Повествование в нём ведётся от лица семилетнего мальчика. Ваше письмо – словно продолжение его рассказа.

До революции было немало обычаев, о которых сегодня никто и не вспоминает. Например, во время Великого поста по всем городам закрывались питейные заведения. Осуждалось не только злоупотребление вином, но и сам факт нарушения постовых традиций. Наших предков в массе не назовёшь людьми глубоко верующими, иначе не было бы революции 1917 года, но традиционное благочестие в народе, безусловно, существовало.

Недавно мне посчастливилось прочитать дневники одной уже пожилой женщины. Себя она помнит с начала тридцатых годов, и, что самое ценное, знает множество историй о своих бабушках и дедушках. Читаешь и не можешь поверить, что люди на самом деле могут быть такими простыми и добродушными, как она их описывает. Мы уже не такие.

Новое время, новая власть – соответственно, и новые установки. Можно много говорить о тех традициях, что в советские годы пытались навязать народу. Только есть ли в этом смысл, они всё одно не прижились. Навязывая новое, идеологические службы всеми силами пытались разрушить старое. Вот в этом они действительно преуспели, ведь разрушить всегда легче, чем создать что-то новое.

А вводя это новое, нужно думать, к чему оно приведёт. Мало кто знает, что в далёком XVII веке русские люди в массе своей знали грамоту. В те годы печаталось множество книг, и все они находили своих покупателей. Тогда закономерен вопрос: почему последующие века мы называем «тёмными»? Всё просто: государь Пётр Великий, перестраивая государственную систему, счёл тогдашнее количество монастырей избыточным и резко его сократил. А ещё через полвека государыня Екатерина Великая свела их число вообще к минимуму. Только никто не подумал, что монастыри того времени служили источниками просвещения. В монастырях действовали школы, собирались значительные по тому времени библиотеки. Библиотеки и школы исчезают, а им на смену приходит абсолютное крепостное рабство.

И если в XVII веке люди на рынках спорили между собой на богословские темы, то к началу XX века православная вера в народном сознании превратилась в некий кодекс правил и традиций. А традиции не дебатируются. Конечно, и тогда были люди по-настоящему верующие, но они уже оставались в меньшинстве.

То, что происходит на кладбищах в Пасху и на Радоницу и о чём вы, Елена Ивановна, пишете, – явление повсеместное. Люди помнят, что их предки как-то поминали усопших, но как это нужно делать, уже не помнят. Потому и появились подобные кладбищенские тризны, переходящие в попойки. Понятно, что служителям православной церкви это не нравится. Я, как и другие священники, постоянно напоминаю людям, что так себя на могилках вести нельзя, но увы.

Вообще собираться на кладбищах для молитвы – традиция из древнейших. В своё время в Римской империи единственным местом, откуда не гнали христиан, были именно кладбища. Катакомбы, где в древности хоронили усопших, являются одновременно и самыми древними храмами. Человека всегда будет тянуть на места захоронений. Во-первых, потому, что там покоятся останки наших близких, а, во-вторых, фактически каждый приходящий на кладбище ощущает в этих местах непривычное состояние покоя. В каком бы оживлённом месте ни располагалось кладбище, стоит просто пройти за кладбищенскую ограду, и этот покой обязательно ощутишь. И это не случайно: места захоронений традиционно освящались, да и возникали они, как правило, вокруг храмов или часовен.

Для того чтобы лишить народ благочестия, нужно было для начала растоптать в его душе то, что он почитал, потому и взрывались храмы, а из икон делали перегородки в свинарниках. И всё-таки, ведомые памятью, основанной на каком-то генном уровне, потомки тех, кто отрёкся от Христа, всё ещё идут поминать своих предков на Пасху и Радоницу. Пускай так ущербно, так неправильно, но всё-таки идут.

Что дальше? Сможем ли мы изменить ситуацию к лучшему? Не думаю. Что-то доброе и настоящее можно воспитать только на уровне отдельно взятой семьи. И это доброе должно быть уже в ком-то заложено, иначе ничего не получится.

Время циклично, мы вновь оказались в периоде разрушения, и методы всё те же: кощунствовать, бить по самому дорогому. Меняются только исполнители. Например, всем ныне известные девочки, танцующие странный танец на амвоне храма Христа Спасителя. По сути, это всё одно что танец на гробах – результат один и тот же.

В этом году в дни празднования Дня Победы я обратил внимание на появившиеся в интернете многочисленные издёвки в адрес стариков ветеранов. Знаете, этих сальных шуточек всё больше и больше. Они, Елена Ивановна, рассчитаны не на нас с вами, а на наших внуков. Нас им не взять, а их – запросто.

И вот вопрос: придут ли после этого потомки к нашим гробам, даже не помолиться, а просто вспомнить о нас и поесть на наших могилках?

Иерей
Александр ДЬЯЧЕНКО