Родилась Карла в 1947 году в швейцарском кантоне Тичино, расположенном на границе с Италией. Росла в небольшой деревушке. Здешние швейцарцы и говорят на итальянском языке, и корни имеют соответствующие. Дель Понте – итальянская фамилия, переводится как «мост».

При этом надо понимать, что швейцарская деревня имеет мало общего с нашей. Несопоставимое благосостояние. И в ней необязательно живут крестьяне. Отец Карлы, скажем, владел маленькой гостиницей, её мать, до того как выйти замуж, была нянькой, присматривавшей за детишками в богатых семьях. Не бог весть какие профессии в смысле престижа и заработка. Средний класс и почти уровень бедности. Просто в разных странах этот уровень сильно отличается. Мама Карлы, например, вскоре после замужества купила себе дорогой спортивный автомобиль и любила пролететь на нём через деревню с дочуркой, к неудовольствию остальных селян. Недовольство при этом было вызвано не завистью, а раздражением от «выпендрёжа». Автомобиль этого класса могли позволить себе многие швейцарцы, только зачем? Неудобно, невыгодно. Понты!

А на девчонку эти поездки сильно повлияли. Скорость, адреналин, ну и превосходство над другими, конечно. Впоследствии её будет неудержимо тянуть к риску и превосходству.

А ещё на характер Карлы повлияла ловля змей. В окрестностях деревни водилось множество гадюк. И девочка на них охотилась вместе с деревенскими мальчишками. Поначалу просто убивали тварей. А потом стали сдавать их в лабораторию по изготовлению противоядий. По воспоминаниям очевидцев, Карлу, которая в то время уже начала превращаться в девушку, во время охоты охватывал какой-то особый азарт. Насаживая извивающуюся тварь на рогатину, она краснела и тяжело дышала. Если думала, что никто за ней не наблюдает, сладострастно поглаживала и мяла тушки убитых гадов. Но когда выяснилось, что лаборатория очень хорошо платит за живых гадюк, легко променяла своё странное удовольствие на деньги.

Впоследствии дель Понте научится не выбирать между страстью и выгодой, а совмещать их.

Не железная леди

Карьера Карлы развивалась в неразрывной связке с личной жизнью. Поступила на юрфак, вышла замуж за сокурсника – сына президента Швейцарии. По распределению уехала в родной кантон и развелась с мужем, который остался в Женеве.

Вышла замуж второй раз, за адвоката Даниеля Тимбала, и тот посоветовал ей представлять женщин в бракоразводных процессах. Преуспела в этом выгодном деле, но и затосковала: «День за днём я выслушивала нудные подробности крушения их любви и старалась наставить их на путь истинный». Нет, это не гонки на спорткаре и не ловля ядовитых гадов. Скучно!

Попробовала поработать защитником уголовников, но и тут характер помешал: «Адвокат всегда видит, что обвиняемый виновен. Они хныкали и говорили, что не виноваты, но убедительных аргументов не предоставляли. Как правило, я теряла терпение. Мне было тошно оттого, что в зале суда приходится защищать тех, кто должен сидеть в тюрьме».

Несколько лет она всё-таки проработала в адвокатуре, родила сына, а в 1980 году решила изменить свою жизнь и подала заявление на работу в органах обвинения. Карле шёл 34-й год, цветущий возраст, но первое, о чём спросила её приёмная комиссия, не собирается ли она ещё рожать. Если да, должность не получит. В Швейцарии того времени это была чисто мужская профессия, прокурор в декрете никому не нужен.

Карла в то время переживала по поводу каждого нового седого волоска и запрет на деторождение восприняла не просто как оскорбление, но как насильственное зачисление в старухи. Она резко ответила, что личная жизнь – её частное дело, что никто не имеет права совать туда свой поганый нос, что если надо, она дойдёт до высших инстанций.

В общем, напугала всех и получила должность прокурора. Но второго ребёнка всё-таки не завела. И с мужем-адвокатом тоже вскоре развелась. Другая работа, другие симпатии.

Позже, на новой должности, её прозовут «железной Карлой» и «неуправляемой ракетой», но вся эта «железность» будет проявляться только в занудстве и кратковременных истериках, за которыми последуют капитуляции, как в случае с запретом на деторождение.

Не бери на понт, Карла!

Между тем, мужчин Карла очень любила. Причём, по собственному признанию, обладала «прирождённой слабостью к южным итальянцам, горячим и крепким волосатым мужчинам с чувственными ртами, абсолютным шовинистам, принимающим в штыки женщину, возвращающуюся с работы позже мужа, холодную кухню и отсутствие приготовленного спагетти».

На новой должности дель Понте как раз с такими типами и столкнулась. Её направили в родной кантон Тичино, граничащий с Италией. Ей, как новичку, скинули бесперспективные дела по отмыванию мафиозных денег. А мафия – это же Сицилия. Там почти все соответствуют идеалу Карлы. Волосатые, губастые, страстные.

Таким был и Джовани Фальконе – итальянский следователь и знаменитый борец с мафией. Расследование привело его в Швейцарию, где они с Карлой познакомились, начали сотрудничать и подружились. Причём, скорее всего, дружбой дело не ограничилось. Потому что коллеги часто засвечивались в неформальной обстановке – в кафе, на пляжах. Ну и то, что Карла развила бурную деятельность по рассекречиванию банковских счетов мафии и допросу свидетелей, о многом говорит. Женщина ради любви готова горы свернуть. И то, что обозлённая мафия прозвала её не как-нибудь, а «путаной», тоже косвенно свидетельствует о неформальных отношениях с Фальконе.

Саму дель Понте мафия, видимо, как опасность не рассматривала, а вот на её итальянского соратника охотилась всерьёз. Эти покушения пару раз едва не затронули и находящуюся рядом Карлу. А в 1992 году Фальконе всё-таки взорвали.

Разъярённая Карла поклялась отомстить. Что она могла сделать? Ну, нашла и заблокировала несколько счетов. Когда в Италии был арестован мафиози Сальваторе Риина, «заказавший» Фальконе, Карла поехала его допросить по некоторым финансовым вопросам, ну и вообще посмотреть в глаза убийце.

Свидание закончилось пшиком. Риина наорал на Карлу: «Зачем вы приехали сюда? Зачем рассказываете мне всё это? Я не имею к этому никакого отношения. Убирайтесь в свой город и сидите там».

Карла тоже вспылила: «Я не собираюсь терпеть ваши выходки! Мне надо выполнять свою работу, нравится вам это или нет. Мы будем разговаривать».

Однако разговора не получилась. Карла уехала ни с чем. К тому времени она уже была генеральным прокурором Швейцарии, завела массу громких дел, арестовала несколько крупных счетов, сообщила прессе имена преступников, которые скоро сядут в тюрьму. И почти все эти действия тоже не имели продолжения. Решением суда счета были разблокированы, а подозреваемые освобождены за недоказанностью вины.

В то же время рьяная прокурорша настроила против себя швейцарских банкиров, бизнесменов и чиновников. Как сказал верховный судья Берна «Карла похожа на болид Формулы-1. Много шума на старте, но до финиша доходит редко».

Большой скачок

Мало того что генеральный прокурор заводила десятки дел, не заботясь толком о доказательной базе. Мало того что она едва не испортила отношения Швейцарии с несколькими странами, обвиняя их лидеров в коррупции, опять же, бездоказательно. Так она ещё и покусилась на святое – на тайну вкладов в швейцарских банках.

С конца 30-х годов эти учреждения были абсолютно закрытыми, они не выдавали информацию о вкладчиках даже по официальным запросам других стран. Более того, местные законы покарали бы того банкира, который решился бы ответить на такой запрос. Идеалистка дель Понте начала эту схему ломать, не задумываясь о том, какой ущерб наносит родной стране. Принципы важнее!

Швейцария – не Италия. Здесь политиков и силовиков не убивают. Предпочитают решать вопросы тихо. И в 1999 году правительство Швейцарии выдвинуло настырную прокуроршу на должность Главного обвинителя международного трибунала в Гааге.

Играли на честолюбии Карлы, говорили, что такое назначение повысит престиж Швейцарии. А какой простор для борьбы со злом! Что там проблемы маленькой провинциальной страны с её скучными банками, когда можно спасать целый мир! Уровень Бэтмена!

У дель Понте загорелись глаза и затряслись руки. Расчёт оказался верным. Почти. Потому что романтика романтикой, а когда выяснилось, что зарплата в Гаагском трибунале ниже, чем в швейцарской прокуратуре, Карла тут же к проекту охладела.

Новая головная боль для швейцарских властей. Проталкивание своей кандидатуры на международный пост и без того задача нелёгкая, а тут ещё кандидатша капризничает. И что сделаешь, если в ООН лимит на жалованье? Как заставишь его повысить?

Проблему, однако, решили. Швейцарские банкиры, которых дель Понте изрядно достала, вздохнули, скинулись и сделали так, чтобы зарплата устроила будущую спасительницу мира. Ну да, серые схемы. И бдительная Карла почему-то их не заметила.

Каждая кухарка может управлять трибуналом

По большому счёту, Международный трибунал – учреждение странное. Он может рассылать повестки отдельным лицам и организациям и выдавать международные ордера на арест. В отличие от национальных судов, он может только просить, чтобы по этим документам производились действия. Всё зависит от доброй воли государств, которых это касается. Или от давления на них более сильных государств, по каким-то причинам заинтересованных в решении вопроса. Так что работники этого трибунала могут сколько угодно жать на педали и выкручивать руль, их машинка поедет только после того, как чья-то невидимая рука нажмёт на кнопку и пустит ток, как в парке аттракционов.

Это не значит, что должность председателя международного трибунала чисто декоративная. Его деятельность может иметь серьёзные последствия, просто результат получится тот, который нужен кукловоду.

Так что компетентность в таком деле большого значения не имеет. И Карла дель Понте это отлично продемонстрировала. На момент назначения на должность обвинителя по бывшей Югославии Карла, по её собственным словам, знала об этой стране только то, что видела по телевидению.

Понятно, что западные телеканалы подавали гражданскую войну в Югославии с антисербской позиции. Понятно, что такое телевидение вообще: показали стреляющих военных, взрывы, ревущих женщин в платках, убитого ребёнка. А дальше можно эти кадры повторять в любом порядке и трактовать как угодно. Стреляют сербы. Значит, они и женщин до слёз довели, и ребёнка убили. Средней домохозяйке этого хватит. Ей будет всё «понятно». Но что это за прокурор, мнение которого формирует телевизор? Чего ждать от такого суда?

А следователи? Они не знали ни слова на сербскохорватском, не знали ничего о Югославии. Как-то раз один такой «знаток» начал допрашивать бывшего главу югославской военной разведки Манолича. Югославская разведка называлась «Контраобавештайна служба», сокращённо «КОС». И когда Манолич в разговоре упомянул эту аббревиатуру, следователь спросил, что она означает.

– Если вы не знаете, что это значит, зачем мне терять с вами время? – возмутился разведчик.

Оставь меня, старушка, я в печали

А вот ещё цитата, иллюстрирующая умственный уровень Карлы: «Учёные рассуждали о том, что Югославию уничтожило пробуждение многовековой враждебности, существовавшей между сербами, хорватами и мусульманами. Но я знаю, что ни социальные условия, ни культура не приводят к войнам. Люди совершают преступления под влиянием агрессивных лидеров».

То есть корни войн не в экономике или истории, а в том, что вдруг появляются злодеи, зомбирующие народ. Изолировать их – и ещё вчера резавшие друг друга люди заживут дружной семьёй.

Охота на таких «злодеев» оказалась нелёгкой. Югославы поначалу плевали на обвинительницу и её трибунал. Например, один из сербских министров так ответил на прокурорский запрос: «Суке дель Понте, самопровозглашённому прокурору, в преступный Гаагский трибунал. Хочу сообщить, что прекрасно сознаю ваши вероломные намерения. В отличие от вас, я с глубоким уважением отношусь к международному праву, в особенности, к ответственности за международные преступления. Темница, которой вы управляете, в которой вы, как последняя шлюха, продаётесь американцам, – так называемый Гаагский трибунал – это противозаконный институт, создание которого противоречит уставу ООН и международному праву в целом». Ну и так далее, в стиле запорожского послания к султану.

Знаете, как дель Понте комментирует его в своих мемуарах? «Это письмо ознаменовало собой окончание моей первой попытки понять Балканы».

Ненамного корректнее вели себя и американцы, к которым настырная прокурорша обращалась за помощью. Директор ЦРУ Джордж Тенет поначалу очаровал старушку Карлу. Смуглый бровастый мужчинка, из тех, которых она так любит. А каким он был предупредительным, как хвалил её рвение и чувство справедливости! Говорил, что скрывающиеся от правосудия Ратко Младич и Радован Караджчич, без сомнения, очень опасные типы и в картотеке врагов Америки числятся под номерами один и два.

Тем не менее, с поимкой этих врагов он не торопился и даже агентурных данных Карле не давал. А когда она его уж слишком достала своим занудством, объяснил, что Америке сейчас вообще не до её провинциальных проблем. Что у Америки есть враги посерьёзнее, вроде Усамы бен Ладена или Саддама Хусейна, и что сербы стоят в конце этой очереди, но когда-нибудь руки дойдут и до них. Вот тогда услуги главы Международного трибунала окажутся очень кстати.

– Но я думаю… – начала Карла.
– Да мне плевать на то, что вы думаете, – отрезал главный американский шпион.

Что могла ему ответить грозная обличительница сербских преступлений? Утёрлась и продолжила работу.