Обычно я не разговариваю с таксистами во время пути. Зачем отвлекать водителя, к чему заниматься пустой болтовнёй? Вот и в тот раз, садясь в машину, я лишь попросила мужчину надеть положенную в карантин маску. Он извинился, сказал, что обронил, но обещал остановиться у первой же аптеки и купить.

Так и произошло. Я поблагодарила, а шофёр удивлённо спросил: «За что?» И незаметно, слово за слово, завязалась у нас беседа. О тьме и солнце, добре и зле, погоде и непогоде. Дорога оказалась долгой – спасибо московским пробкам. Но время пролетело незаметно благодаря истории, которую мне поведал Юрий.

– Я уверен, что ищущий света непременно его найдёт, – уверяет Юра. – Причём порой там, где и не думает. Именно это случилось со мной. Когда жизнь покатилась под откос, а небо стало с овчинку, я разглядел его – тот самый свет в конце тоннеля.

…В столице Юра оказался ещё мальчишкой, когда родители уехали из родного города. 16-летний парень, хороший спортсмен и не самый прилежный ученик, окунулся в полную соблазнов жизнь конца девяностых. Друзья и приятели остались в провинции, отец и мать работали, брали дополнительные смены, чтобы выжить в Москве.

Так Юрий очутился в не самой благополучной, но очень весёлой компании. И наркотики перед глазами мелькали, и гоп-стопом ребята не брезговали, и девушек приводили явно не из престижных школ. В тот злосчастный день Юрий не заметил, как совершил не просто шалость.

Гулял с компанией. Пацаны выпили и маялись в поисках свежих приключений. Заметили поздно вечером одинокого уставшего мента с автоматом. А что, если… Да не вопрос! Набросились стаей, избили, отобрали оружие. Затем, постреляв из «калаша» на пустыре, сделали глупость – попытались продать ствол. Закончилось всё печально и предсказуемо: Юру и подельников взяли тёпленькими, и парни отправились в колонию.

– Не к ночи будет помянут милицейский беспредел того времени, но я хлебнул его по полной, – вспоминает таксист. – Ответить пришлось не только за свои деяния, но и за то, что на меня «повесили». Бессонными ночами то лил слёзы, то сжимал зубы от ужаса. И постепенно начал осознавать, что жил неправильно. Понял: надо что-то менять. Но как?

Стал много читать, однако беллетристика из скудной тюремной библиотеки оказалась бессильна дать подсказку. Однажды стоял и глядел на корешки книг на полках, не зная, что выбрать. И тогда тюремный библиотекарь, пожилой узбек, сказал: «Сынок, вдруг это поможет тебе что-то понять». И протянул Коран.

Я очень удивился. Поначалу решительно отказался брать его в руки. Даже указал старику на крестик, висевший у меня на груди. К тому же всё, что прежде доводилось мне слышать об исламе, никак не соотносилось в голове с мыслью о спасении. Ушёл я с пустыми руками.

Но ведь чем-то нужно себя занимать? Ведь к чтению я уже пристрастился. Через несколько дней снова пришёл за книгами и опять ничего не выбрал. Тогда библиотекарь вновь посоветовал Коран. «Не откроешь ни разу, так и ладно – всё равно принесёшь потом, ничего страшного», – сказал он. И я взял книгу.

Коран пролежал несколько дней под матрасом, пока я не решил всё-таки открыть книгу. Просто из любопытства, от нечего делать. Чтение этой странной книги постепенно меня увлекло. Более того, я пытался не только вникнуть в смысл написанного, но и через неделю-другую захотел заучить некоторые суры.

Знакомился с транскрипцией и пробовал медленно произносить непонятные, но красивые арабские слова. Как бы на языке их прокатывал, на вкус пробовал. Только вот не запоминались они. Расспрашивал старика-библиотекаря, он многое рассказывал и пояснял. Знаете, я был поражён, когда понял, что Коран вовсе не призывает к расправе над инакомыслящими. Более того, проповедует уважение к другим монотеистическим религиям.

…Как складываются отношения между зэками, известно по книгам и фильмам. Правда, далеко не всё так просто. Если ты молод и тебе нечего «предъявить», если на воле за тобой никто не стоит и финансово не подпитывает, ты рискуешь стать жертвой, изгоем. Юрию было противно, а порой просто невозможно подстраиваться под главенствующих заключённых, но и тюремщики представляли для него угрозу. Возможно, деньги изменили бы его положение, но взять их было неоткуда. Так случилось, что Юра оказался в карцере. А через пару дней к нему явилась «делегация» во главе со старшим надзирателем.

– У меня в голове пронеслась мысль: всё, убивать пришли, – рассказывает Юрий. – Сопротивляться бесполезно. Нужно что-то говорить, пытаться достучаться до остатков человеческого, что ещё теплились в них. А слов, как назло, нет никаких. Я будто стоял с запечатанным страхом ртом. От безнадёжности даже глаза закрыл. А потом…

Понимаю, что это трудно представить. Я увидел перед собой светящиеся строки – это была сура Корана. Та самая, которую прежде пытался заучить. Она-то и стала подсказкой, заветным ключом к спасению. Поднял взгляд на старшего и медленно, не повышая голоса, произнёс: «Вы же сами знаете, что зло и искушение не остаются безнаказанными. Стоит подумать, ведь сейчас, когда вы пришли за мной, вашему 12-летнему сыну возле школы предлагают наркотики, а двух дочерей уговаривают быстро и не хлопотно заработать денег, заскочив всего-то на пару часов в одну квартиру».

Тюремщик оцепенел. Как ко мне пришло знание, что у начальника действительно две дочери и 12-летний сын и они на самом деле тогда чуть не попали в беду? Этого я понять не мог. Но все по приказу старшего покинули карцер. Через несколько часов меня вернули в камеру.

Коран всё ещё лежал под матрасом, что меня обрадовало. Я схватил книгу и неумело, но искренне, своими словами, мысленно поблагодарил Бога за спасение. И в тот момент понял: хочу принять ислам. Вернее, даже почувствовал, что уже принял новую веру в сердце.

Жизнь в заключении сильно изменилась с того дня. Не сказать, что мне стало легко, но я постепенно научился находить нужные слова для общения. Как ни банально звучит, понял: моя жизнь никогда не станет прежней, возврата к криминалу и безделью не будет.

Каким образом Юрий получил на зоне доступ в интернет, он не уточнял. Впрочем, это дело сегодня нетрудное. Увидел на сайте знакомств фотографию вызывающе красивой блондинки и влюбился. Написал красавице о своих чувствах. А затем сыграл ва-банк – добавил, что его не интересуют флирт, переписка и всё такое, он на полном серьёзе делает предложение руки и сердца. И если девушка согласна, то пусть ответит. А если нет, так иные формы контактов не нужны. Либо «да», либо молчание.

Юрий ждал и молился, потому что будущее видел только с ней. Он надеялся, но и понимал всю эфемерность надежды. И тут снова мелькнула перед глазами Юрия сура, уже другая, но снова пришедшая в минуту, когда иссякало терпение. И, словно в сказке, он увидел на мониторе слова: «Я согласна».

Когда Юра вышел на свободу, жизнь на воле не стала для него тяжёлым испытанием. Скорее наоборот. Красивая блондинка Елена вышла за него, нашлась работа. Да, чтобы прокормить семью, приходится иногда по 15–20 часов трудиться, но главное, как считает Юрий, есть ради чего.

Лена – православная, что нисколько не смущает Юру. Если он не работает, то отвозит супругу в храм, терпеливо ждёт окончания службы. Они говорят обо всём, включая религиозные темы. И разногласий нет.

– Мы оба верим – вот что главное, – считает Юрий. – Страшно и противоестественно лишь безверие. И Бог один – неважно, как вы называете Его. Я не против икон, которые жена держит дома, а она с уважением относится к омовению, намазу и всему прочему. И разве не любви и пониманию учат нас святые книги, будь то Коран, Библия или Тора? Главное, что мы верим.

Мы вместе пятый год. Обсуждаем каждый подаренный Богом день, прислушиваемся друг к другу. Разумеется, ничего идеального и совершенного в земном мире быть не может. Да и не должно быть. У нас до сих пор нет детей, хотя мечтаем о ребёнке. Просто Всевышний пока не посчитал нужным дать нам это счастье. Но Он видит, что мы живём так, как Он хочет, а значит, это лишь вопрос времени. Но если не случится детей, тогда нужно понимать и принимать это без обид и со смирением. А ещё мы хотим купить большой дом, чтобы под одной крышей собралась вся семья: моя сестра с детьми и мужем, родители Лены…

Недостаточно верить и совершать намаз. Ты ещё должен помогать тем, кому нужна поддержка. Мы жертвуем понемногу, благотворительность – долг каждого мусульманина. Впрочем, и христианина, и иудея тоже, не так ли? – Юрий улыбается.

А ещё он рассказывает, что, когда принял ислам, первым покинувшим его чувством стала гневливость. Прежде мог впасть в бешенство, если человек говорил что-нибудь неприятное. Как ни странно, вера научила мужчину терпимости и желанию понять другого.